Книга Его маленькая слабость - Алиса Лиман

Уволил бы, да и дело с концом!

— Глеб Виталич, открываемся.

— На здоровье, — бормочу я задумчиво.

— Водитель прибыл. Бухгалтер ожидает в вашем офисе.

— Закончил, наконец? — после длительного разбора полётов с бухгалтером, в дверях показалась голова Валерки. — Пошли в зал. Там у вас сегодня такие девочки выступают, ммм...

— И тебе вечерочка доброго, дружище, — бормочу устало, поднимаясь из кресла.

Стоит выйти из кабинета, как на меня обрушивается какофония звуков. Бросаю взгляд с балкона на выступающих девиц, и морщусь, уже представляя с каким удовольствием уволю их. Отвратно поют.

Зато Валерка слюни пускает.

Люди слепы. Все, по сути.

И возможно одна незрячая невеличка видит больше, нежели все зрячие вокруг меня.

«Надо поесть. Не хочу, чтобы ты заболел, — вместо отвратительного пения девиц звучит в моей голове музыка — моя интерпретация ее слов. — Хочу готовить тебе завтраки...»

Пропихнувшись сквозь толпу слепцов на танцполе, жадно впитывающих образы полуголых девок со сцены, раздраженно дергаю шторку чилаута, и падаю на диван.

Они не видели, нечто по истине прекрасное...

— Нам как обычно, — почти выкрикивает Валера, вошедшему вслед за нами официанту.

Едва тот оставляет нас, как друг тут же переключает внимание на меня:

— Я весь внимание.

Медлю, фильтруя необходимый минимум информации для полноценной картины. Без излишеств.

Проворный официант снова выныривает из-за шторки, оставляя мне ещё немного времени на размышления.

В моей руке появляется привычный бокал. Делаю хороший глоток.

— Ларка мне сюрприз к приезду организовала, — начинаю я неохотно, смакуя знакомый вкус. — Прилетел и обнаружил у себя дома девчонку...

— Без памяти, — подталкивает мой рассказ друг.

— Не только, — скептически выгибаю бровь. — Она ещё и слепая.

Валерка присвистнул.

— Ну, повезло тебе, конечно. С сестрой.

— Мы это уже сто раз обсуждали, — отмахиваюсь от болезненного разговора, делая ещё один большой глоток из квадратного рокса.

— Ладно. С Ларой-то все понятно. А с инвалидкой-то твоей за чем дело встало?

Стискиваю зубы и подаюсь вперед:

— Не называй ее так! — шиплю раздраженно.

Теперь это слово будто серпом по нервам. Уже и сомневаюсь, кто из нас на самом деле инвалид. Не я ли, мудак с извращенной версией синдрома Туретта, не способный язык за зубами держать?

Друг примирительно поднимает руки:

— Окей-окей! Дело твоё. Но я бы, на твоём месте, ее в интернат сдал.

— Жаль, что не ты на моем месте, — саркастично рычу я, отхлебывая обжигающую жидкость.

Чувствую, что мне становится легче. То ли повышающийся градус в крови делает свою работу, то ли опять это облегчение, что я не один такой бездушный, готовый выкинуть беспомощную девочку на улицу.

— Нужен другой вариант, — поглядывая по сторонам, произношу я.

— Например?

— Ей вроде в больнице напели, что все можно восстановить. Вот тебе надо узнать, как это сделать.

— Дружище, я скульптор тела, а не нейрохирург.

— В первую очередь ты врач! Значит должен хоть немного шарить! Уж точно знаешь больше моего!

Валера, призадумавшись, откидывается на спинку дивана:

— Ты вроде ночью упомянул аварию?

Киваю молча.

— Тогда вполне вероятно у неё в затылочной части гематома сформировалась, отсюда повреждение зрительного нерва, и...

— Короче, Валер! — нетерпеливо требую я. — Ты знаешь, что с этим делать?

— Если бы глянул ее историю, то возможно ответил бы. А так только предположения. Но раз врачи сказали, что можно восстановить, плюс это последствие травмы, то они возможно уже предложили ей быстрое решение вопроса. Она что-нибудь говорила про операцию?

— Операцию? — недовольно морщусь, вспоминая, как сам когда-то загремел на стол к этим мясникам.

— Ну, если шансы на восстановление есть, то оперативным методом процесс можно ускорить...

— Это платно? — тут же осеняет меня догадка.

— Ну конечно, — удивляется друг. — Кто тебе бесплатно такое возьмётся делать?

— Тогда понятно, — выдыхаю я и снова хватаюсь за стакан.

— А мне вот нихрена не понятно? — пытается влезть мне в голову друг.

— Да нет у неё денег, Валер. Иначе, думаешь, оказалась бы она в моем доме?

— О, бедолага, — теперь приходит Валеркина очередь пить. — Эти бабы тебя с ума сведут.

— Точно.

Невидящим взглядом тараню полупрозрачную ширму.

— Отец спрашивал, что там с аукционом? Назначил дату? — подаваясь через стол, заговорщически интересуется друг.

Окидываю его уничтожающим взглядом:

— Я тебе уже говорил, не заговаривать об этом в людных местах. Как и все остальные гости, твой батя получит рассылку. Когда придет время.

Едва не закатывая глаза, снова подтягиваю стакан к губам. Пристально изучаю невесомую ткань, за которой мерещится знакомый образ на сцене. И голос в голове сводит с ума.

Ощущение, что я сейчас не там, где мне хотелось бы быть, нарастает с каждым глотком. Зря я пить начал. Знаю ведь, что неадекватным становлюсь.

А может в этом и есть мой выбор...

Одергиваю себя.

Похоже, заночевать придётся в клубе. От греха подальше.

От хрупкого такого, беззащитного греха, что сейчас уже должно быть спит в кровати в моем доме, на другом конце города.

Глава 6

ГЛЕБ

Валерка потерялся на танцполе. Весельчак. Уже за тридцать, а энергии, как у пацана. Мне бы так. Отрываться, как в молодости, выкинув из головы все терзающие мысли.

Хотя помнится, я так не умел и в двадцать. Не до того было. Искал своё место в мире. Потому голова всегда была забита проблемами.

Видимо дело не в возрасте. Просто Валерон сын богатеньких родителей, оттого и беззаботный такой. Ему все отец на блюдечке с голубой каемочкой. А я тем временем сам пробивался.

Не завидую. Горжусь. 

Хотя есть в моей биографии моменты, о которых лучше забыть. Потому и хочу, чтобы мой сын по жизни шёл налегке. Как друг мой беспечный. Чтобы не пришлось ему прогрызать себе путь. Кровью и потом. Потерями и лишениями. 

А уж сколько сил приложить пришлось, чтобы соскочить... До сих пор с оглядкой хожу. В нашем деле бывших не бывает. Да и затянувшиеся раны остаются вечным напоминанием.