Книга Отбор с осложнениями - Ольга Ярошинская

Эмма кивнула. Слегка оттянув ткань платья и сложив губки трубочкой, она подула в ложбинку между грудями.

Вейрон не сводил с менталистки взгляда. Как же она была притягательна в своей милой непосредственности!

— Фух, так гораздо лучше, — пробормотала Эмма с облегчением. — Знаешь, Бригитта, мы ведь с тобой очень похожи.

— Правда? — переспросил он, сглотнув.

— Мы обе вынуждены подчиняться правилам. Мы обе — жертвы обстоятельств, ограничивших наши возможности с рождения, — печально произнесла Эмма, подняв свои колдовские зеленые глаза на Вейрона, и он с трудом оторвал взгляд от ее декольте. — Я знаю, каково это — когда тебе не позволено быть самой собой. Моя семья до последнего пыталась отрицать существование во мне магии. Меня даже водили к ведуньям, которые обещали заблокировать мои способности. Не вышло.

— Слава всем светлым.

Эмма улыбнулась, склонив голову к плечу.

— Тебя тоже пытаются засунуть в рамки. Обрядили в этот цветохрон, привезли на отбор, не поинтересовавшись твоим мнением… Я вижу в тебе себя.

— А я вижу себя в тебе, — озвучил Вейрон свое тайное желание, которое становилось все труднее прятать под цветохроном.

— Видишь, как здорово мы понимаем друг друга! Мы становимся все ближе, Бригитта. Так что ты хотела мне сказать? — вспомнила Эмма.

«Что я мужчина, и хочу совсем иной близости», — подумал Вейрон, а вслух произнес:

— Мне все же кажется, что сейчас не время ходить по магазинам. Лучше уж порепетируем танцы и последим за конкурентками…

Эмма нежно улыбнулась и вдруг поднялась с места. Подойдя к Вейрону, обняла его за шею, слегка склонившись. Упругие грудки в глубоком вырезе оказались прямо у него перед глазами.

— Я понимаю, тебе страшно что-то менять, — с сочувствием произнесла она. — Ты привыкла жить по строгим правилам. Но ты смелая, Бригитта, и я верю в тебя. Это лишь первый шаг, и мы сделаем его вместе.

— Правила — это не так уж и плохо, — неуверенно пробормотал он.

— Поверь, главное — начать, — сказала Эмма, отстранившись. — А потом тебя будет не остановить! Твоя внутренняя женщина проснется, сметая все на своем пути!

Вот уж чего не хотелось бы…

— Завтра мы купим тебе еще и чулки, — пообещала она и вдруг приподняла платье. — Вот смотри, они такие тонкие, эластичные, крепятся на специальный пояс…

Вейрон смотрел. О, он бы ни за что этого не пропустил! Чудесные стройные ножки в белых чулках так и манили протянуть руку и коснуться их. Провести снизу вверх, чтобы проверить, где заканчивается тонкая ткань чулков...

— Хочешь потрогать? — предложила Эмма, будто услышав его мысли, и он, не заставляя просить себя дважды, погладил изящную коленку, скользнул ладонью выше по стройному бедру, затянутому в шелк. — Правда, приятное ощущение?

Он молча кивнул, не в силах подобрать слов. Он обязан признаться ей, пока это не зашло слишком далеко. Вот прямо сейчас!

— Правда, с ними надо осторожно обращаться, чуть что — и стрелка, — вздохнула Эмма, поворачиваясь к нему спиной и поднимая юбки еще выше. — Посмотри, кстати, сзади все в порядке? Кажется, я задела ногтем, когда надевала…

Вейрон вцепился пальцами в подлокотники кресла.

— Что там? Все нормально? — переспросила Эмма, не дождавшись ответа.

— Все просто прекрасно, — пробормотал он и откашлялся. Действие пилюль, переданных Донованом, явно заканчивалось.

Эмма опустила юбки и повернулась к нему.

«В принципе, лучше оставить ее в неведении», — подумал Вейрон, усмиряя пытавшуюся о чем-то докричаться совесть. — Она может выдать своим отношением, поведением, или вовсе разболтать чужой секрет остальным участницам отбора, среди которых прячется заговорщик».

 — Что ж, ты наелась? — спросила Эмма и, протянув руку, шутливо поклонилась. — Позвольте пригласить вас на танец, леди Дракхайн.

— Может, не стоит? — Вейрон с надеждой покосился на дверь своей спальни.

— Вот поэтому стоит.

Он сжал ее руку, усмехнулся под цветохроном. Упрямая девочка не желала сдаваться.

— Нет же, Бригитта, — возмутилась Эмма, высвобождая ладонь, — твоя рука должна лишь слегка касаться моей. Прости, но у тебя хватка как у мужика. Помни о своей женственности, пробуди ее, покажи мне!

— Угу.

Вейрон поправил свободной рукой ткань на лице и приблизился к Эмме, горя желанием либо прижать ее и станцевать совсем другое, либо уйти к себе.

— Ну что ж, начнем. Обними меня.

Вейрон тут же обхватил тонкую талию девушки.

— Да нет же! — снова возмутилась Эмма. — Принцем буду я. А ты — леди Бригитта Дракхайн.

Вейрон, вздохнув, положил ладонь ей на плечо, и Эмма, охнув, виновато улыбнулась.

— Ну, ничего. Принц — крепкий мужчина. Но все же не налегай на него всем весом.

— Угу, — снова вздохнул Вейрон, а узкая ладонь Эммы легла на его поясницу.

— Вот так, — пробормотала девушка. — Вторую руку клади мне на ладонь. Но не всю пятерню, а лишь кончики пальцев. Осторожное касание. Ты робеешь, стесняешься, но при этом открываешься принцу. Знаешь, можешь еще слегка дернуть пальцами, будто ты дрожишь от тщательно скрываемой тайной страсти.

Вейрон молча посмотрел на Эмму. Он даже «угу» не смог из себя выдавить.

— Только не слишком дергай пальцами, — учила она его, нахмурив бровки, — а то принц еще решит, что у тебя припадок. Постарайся сейчас услышать меня.

— Я прекрасно тебя слышу, — пробормотал он.

— Душой, сердцем. Я проиграю в мыслях мелодию и попытаюсь передать ее тебе. Ты закрыта от меня, милая Бригитта, но я — открыта перед тобой.

Едва слышная мелодия сначала казалась подхваченной ветром из приоткрытого окна, но постепенно она становилась громче и в итоге зазвучала так ясно, будто скрипачи играли прямо здесь, в белой гостиной.

— Ты танцевала у себя дома? — спросила менталистка, и Вейрон вздрогнул от вопроса, вернувшего его в реальность. Эмма была так красива сейчас: каштановые волосы лежали мягкими волнами, глаза светились от энергии, и музыка, исходящая от нее, звенела без единой фальшивой ноты. К тому же Эмма так и не застегнула пуговки на тесном платье, так что вид сверху был потрясающим.

— С мужчинами никогда не танцевала, — сказал Вейрон честно. — В смысле, девушкам нельзя.

— Ох! Что за дикие нравы! — поразилась Эмма. — Хорошо, давай начнем. Глиссе правой ногой, плавно переходящее в плие. Знаешь, давай ты все же не будешь класть ладонь на плечо принцу, а вместо этого второй рукой слегка приподнимешь цветохрон.

— Нет.

— Но меня ты не должна стыдиться. Кроме того, я ведь уже все видела.