Книга Воровское небо - Роберт Линн Асприн

Фелтерин, не тратя времени, объяснил, что приключилось с его комиком и слугой, и под конец добавил:

— А еще эти листки! Мне придется купить растворитель, чтобы отмыть эту дрянь не только с Раунснуфа и Лемпчина, но и со стен нашего прекрасного города.

Чолландер поморщился и облокотился на прилавок.

— Мастер Фелтерин, вы, конечно, хороший клиент, покупаете у меня уйму клея и мастики для грима, но… Боюсь, я не смогу продать вам растворитель для этого клея.

— Это почему? — осведомился Фелтерин.

— Потому что Вомистритус заплатил мне уйму денег за то, чтобы я его никому не продавал. Заключая с ним сделку, я не предвидел, что могут возникнуть подобные проблемы, — он кивнул на слипшихся в один ком Лемпчина и Раунснуфа. — Но контракт был совершенно недвусмысленным. Вомистритус сказал, что у него возникли проблемы с вандалами, и я решил, что он намерен использовать мой клей для какой-то защиты. Этот клей годится для дерева, металла — всего, чего угодно, — конечно, человеческую кожу он тоже склеивает, хотя я не думал…

Клеевар погрузился в неловкое молчание, уткнувшись взглядом в прилавок.

— Быть может, я могу аннулировать этот контракт, предложив вам большую сумму? — предположил Фелтерин.

Чолландер рассмеялся.

— Ну, это вряд ли! Он предложил мне такую сумму, что сперва я подумал, не шутит ли он. Тогда он предложил мне проверить его счет у Ренна. Я проверил. И, честно говоря, мастер Фелтерин, задумался, а остались ли в Рэнке вообще деньги. Такое впечатление, что новый император вздумал опустошить казну и набить золотом карманы своих родственников. Сперва сюда приезжает благородный Адабас, бог весть зачем нанимает дом, полный слугилсигов, и дает всем понять, что у императора есть очень славные родственники. А теперь сюда заявился вовсе не благородный Вомистритус, словно затем, чтобы показать, что родственники императора могут быть очень неприятными. На месте императора Терона я отозвал бы домой Адабаса со всем его семейством и срезал бы кошелек старому Отрыжке, как прозвали его слуги. Но я — не император. И я не в том положении, чтобы рискнуть расторгнуть соглашение с родственником императора. Однако было бы жестоко оставить этих бедолаг…

Тут его рассуждения были прерваны шумом, донесшимся с улицы, и в комнату влетел парнишка, такой же пухлый и маленький, как Лемпчин, но с оливковой кожей.

— Хозяин, хозяин! — крикнул он. — Сюда валит целая армия!

— В самом деле, Замбар? — спокойно спросил Чолландер. — Ну что, мастер Лицедей, будем защищать крепость?

Они вышли из лавки и увидели если не армию, то, по крайней мере, весьма разъяренный военный отряд. Он состоял из пажей, пехотинцев и, что особенно неприятно, немалого числа гладиаторов. Во главе колонны шагал пожилой мужчина с лицом как грозовая туча. Восемь гладиаторов, шагающих в середине отряда, несли занавешенные носилки, откуда слышались испуганные женские вопли. Женщина, похоже, была в истерике.

— Силы небесные! — тихо сказал Раунснуф. — Это Лован Вигедьс. И он, похоже, не в духе.

— А кто такой Лован Вигельс? — так же тихо спросил Фелтерин.

— Сводный брат Молина Факельщика, — пояснил Раунснуф.

— Тогда почему же мы не видели его в театре? — спросил Фелтерин.

— Может, оттого, что они не в ладах, — сказал Раунснуф, — а может, оттого, что он живет за городом в своем поместье Край Земли, где натаскивает гладиаторов, может, также…

Раунснуф не договорил: Лован Вигельс остановился прямо напротив лавки клеевара.

— А, клеевар! Судя по твоим спутникам, ты уже нарвался на неприятности из-за своего замечательного клея!

Чолландер тяжело вздохнул и снова принялся объяснять, какую сделку он заключил с Вомистритусом, родичем императора Терона. Но знатный ранканец оборвал его на полуслове.

— Плевать мне на то, сколько там заплатил тебе родич этого самозванца! Я знаю одно: моя свояченица, леди Розанда, влипла в эту пакость, так же, как эти двое!

Он откинул занавеску, и взорам собравшихся предстала леди Розанда. Она не была так облеплена бумагой, как Лемпчин с Раунснуфом, но все же достаточно, чтобы дама ударилась в истерику.

— Так вот, клеевар, сперва ты принесешь бутылку растворителя и мы избавим леди Розанду от этого унизительного положения, а уж потом потолкуем об условиях твоего контракта с Вомистритусом.

Чолландер развел руками — жест, знакомый купцам всего мира, применяемый в безвыходном положении и указующий на то, что весь барыш пошел коту под хвост. Он направился в свою лавку. Лован Вигельс жестом направил за ним двоих гладиаторов — на случай, если клеевар вдруг вздумает решить проблему каким-то иным способом.

Не прошло и нескольких минут, как леди Розанда освободилась от клея и бумаги и снова забралась в свои закрытые носилки.

Чолландер израсходовал некоторое количество растворителя и на Лемпчина с Раунснуфом, освободив их от оскорбительных листков, а также друг от друга.

Потом произошла длительная дискуссия между Лованом Вигельсом, Чолландером и Фелтерином. Они обсуждали судьбу, постигшую Санктуарий с появлением Вомистритуса. Оказалось, леди Розанда просто хотела сорвать один из листков, чтобы почитать его дома, в кругу семьи. Ранее она была категорически против всех начинаний, которые поддерживал ее бывший муж. Но после этого печального происшествия целиком перешла на сторону театра. Оказалось также, что Лован Вигельс — весьма толковый и трезвый человек, когда его не отвлекают вопли свояченицы, и к тому же неплохо разбирается в законах.

Увы, тщательно рассмотрев сложившееся положение, Лован Вигельс так и не сумел придумать законного способа расторгнуть контракт Чолландера с Вомистритусом. По крайней мере, такого, который позволил бы клеевару остаться в живых и не в убытке.

Вопрос о возможном убийстве обсудили с большой деликатностью и наконец решили оставить на крайний случай.

— В конце концов, — вздохнул Лован Вигельс, — этот узурпатор, Терон, только и ждет повода, чтобы отправить в Санктуарий свои войска, сровнять город с землей и засыпать место солью.

Ну, довольно. Мне надо отвезти Розанду домой. Чолландер, я позабочусь о том, чтобы всем стало ясно, что у вас не было другого выхода, кроме как предоставить мне растворитель. И все же нам всем стоит подумать — и хорошенько подумать! — о том, как извести Вомистритуса, прежде чем он изведет нас.

— Быть может, нам стоит еще раз обсудить этот вопрос после представления — возможно, за ужином? — предположил Фелтерин. — Я надеюсь увидеть вас с леди Розандой у себя в театре в самом скором времени!

— Да, разумеется! — сказал Лован Вигельс. — Всенепременно!

* * *

Вернувшись в театр, Фелтерин уже собирался вздремнуть перед спектаклем. Но Эвенита напомнила ему, что он пригласил Лало-Живописца обсудить декорации к «Венчанию горничной».