Книга Охота на миллиардера - Надежда Мельникова

— Если женщине что-то не нравится, я…

Перебиваю олигарха:

— Даете ей под зад ногой!

Полянский смеется в голос. А мне бы заткнуться, но какая уже в самом деле разница.

— Ревность — это естественно, — поучаю олигарха, в желудке неприятно урчит от вкусных запахов еды на столе. — Любая женщина хочет быть единственной и расстроится, если…

Теперь он перебивает меня:

— Ревность — это слабость, глупость и беспомощность. Ни один умный человек не станет проявлять ее на людях.

— Ревность — это чувство. И раз ваша Дарья его не демонстрирует, значит, никаких чувств у нее к вам нет. Есть взаимовыгодные отношения, где Вы ей деньги, а она вам, уж извините, писечку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Полянский взрывается хохотом и, покрутив лед на дне бокала, выпивает золотистую жидкость до дна.

— Вы, Вера Образцова, рассуждаете мещанскими категориями.

— Я — Вера Образцова рассуждаю, как нормальный человек.

— Ты мне про баб не рассказывай, все вы любите богатых, успешных и привлекательных. Но как только мужик сбивается с пути, пусть даже на время, вся ваша любовь исчезает, как лопнувший мыльный пузырь.

Я не такой меркантильный человек и могу всё рассказать ему бесплатно. Мне влюбляться так, чтобы голову потерять и дорогу домой забыть, не приходилось. Да чувства были, привязанность, уважение, но вот аппетит чтобы потерять или смысл жизни, такого не припомню.

— Мне от Вас нужно всего три встречи на людях, а не ежедневное пособие в тысячу евро, поэтому я что думаю, то и говорю.

— Зачем тебе это? — немного щурится, его взгляд насмешлив и ироничен.

Снова поворачиваюсь к лестнице.

— Я понимаю, что телочки такой внешности стоят дорого. Тюнинг, все дела, она вложилась в себя и имеет право брать за это плату.

— Зачем? — грубо повторяет олигарх.

— Похвастаться перед подружками, — пожимаю плечами.

— Врешь, путана!

— Зачем мне врать? — раздражённо закатываю глаза.

Сколько раз ему говорить, что я не проститутка?

— Сейчас мои люди перерывают твою квартиру, ползают по шкафам твоих родителей…

Всё внутри холодеет от озарившего меня понимания истины.

— Не смейте трогать моих родителей!

Полянский снова пьет. Тишину прерывает лишь звон льда в его бокале и мое глубокое дыхание.

— Твой отец очень болен и их квартира выглядит так, будто все из нее вынесли и продали. Почему?

— Не смей, Полянский! Это не твое дело! — продолжаю шипеть и шумно бороться с веревками на стуле.

— И тебе нужны свидания ради подружек? Верится с трудом. Здесь что-то другое. И я докопаюсь до истины.

Я ничего не отвечаю, дышу шумно, будто мне не хватает кислорода в сломавшемся скафандре. Если он узнает про «Дамский клуб» Элеонора убьет меня, как и другие организаторы. И это не пустые слова. Черт, зачем я сказала, что мне нужно напрямую? Это все мой несдержанный характер, я отчего-то решила, что упрямый миллиардер пойдет нам мои условия, ведь не жениться же я на себе прошу.

Полянский смотрит на меня спокойно и хладнокровно.

— С детства обожаю ребусы.

Подаюсь вперед, снова злюсь, как в машине.

— Неужели так сложно выполнить то, что я прошу? Я тут же отдам видео, появятся доказательства предательства ваших подчиненных. И мы больше никогда не увидимся.

— Ты меня утомила, Вера Образцова!

— Отпусти меня, слышишь?!

Но Полянский не слышит, он, не оглянувшись, направляется к лестнице, медленным шагом поднимаясь наверх.



Глава 14

Как только Полянский исчезает из виду, многочисленная прислуга приступает к уборке со стола. Стараясь не звенеть тарелками, девушки в белоснежных фартуках убирают посуду на тележки, что тихонько катят перед собой. Персонал у олигарха весь, как на подбор: очень красивые женщины с аккуратными прическами, изысканным макияжем и длинными ногтями. На меня никто из них не смотрит, делают дело и исчезают в коридоре.

— Девушка, ножечек не подадите? — обращаюсь я к одной из горничных. Если бы я только могла перерезать свои веревки. Но все, кто работают на олигарха, боятся Полянского и, конечно же, игнорируют мою просьбу. Я здесь что-то вроде предмета мебели или новой примочки в интерьере.

— Неужели Вам совсем меня не жалко? Он же забудет и оставит меня до утра. А в ответ тишина. — Я ведь скоро захочу «по-маленькому», и тогда все это потечет на пол.

Полный игнор.

— Вам же убирать все это самим. Я лужу наделаю, и хозяину это не понравится. Паркет до блеска начищен. Дорогой небось, а моча в доски впитается.

Словно почувствовав, что на меня кто-то смотрит, оборачиваюсь на запах дыма. Кожей ощущаю, будто за мной наблюдают.

— Они не помогут, даже если я начну тебя резать на куски в центре гостиной, — затягивается олигарх.

Голый по пояс Полянский стоит на втором этаже возле распахнутых дверей на веранду. Курит в окно, но часть дыма все равно попадают в дом. На секунду теряюсь, разглядывая подтянутое жилистое мужское тело с идеальными пропорциями. Последние лучи солнца играют на загорелом торсе богача и, хоть я его терпеть не выношу после того, что он со мной сделал, невозможно не признать его мужскую привлекательность.

— У Вас там что дел нет на втором этаже? — дергаю руками, намекая на неудовлетворенную Дарью, оставленную в одиночестве.

Олигарх, прищурившись, разглядывает меня, о чем-то размышляя. Его спортивные брюки сползли очень низко, частично оголив пах.

— Мои люди так и не нашли видео. Я начинаю злиться, путана, — его голос звучит обманчиво мягко.

— Я, знаете ли, Руслан Владимирович, сейчас тоже не в числе ваших фанатов. И «злость» это не совсем то слово, что я испытываю по отношению к Вам.

Продолжаю пытаться высвободиться. Руки еще терпимо, а вот ноги совсем онемели. Стол уже опустел, и вместо скатерти в центре на кружевной салфетке появилась ваза с шикарным букетом розовых пионов.