Книга Репортаж без места события - Светлана Алешина

— А ты попробуй-ка сохрани награбленное, — объяснил сведущий Колян, — когда за этим охотятся менты.

— — Да уж, — многозначительно сказал громкоголосый.

— А тут у него, может, и клиент достойный нашелся, и обменял он эту, с позволения сказать, диадему на нужную вещь, — предположил Колян.

В этом разговоре я поначалу не видела ничего необычного. В Тарасове не так часто происходят убийства богатых людей, тем более коллекционеров, поэтому вполне понятно, что жители нашего города обсуждают такую новость. Но вдруг, не понятно даже по какой причине, у меня возникли подозрения относительно Климачева. А не самому ли Владимиру Вениаминовичу захотелось стать обладателем диадемы? Может быть, Климачев только разыгрывал передо мной потерпевшего, а на самом деле именно он-то и заказал колье с выставки московского музея и диадему Якушева, спрятав подальше свой кубок? А затем он обменяет эти экспонаты заинтересованному лицу? Ему ничего не стоило разыграть передо мной потерпевшего!

Вот это да! Я уже перестала доверять порядочным людям! Хотя кто мне сказал, что Климачев порядочный человек, тем более что практически любой коллекционер ради своего собрания способен пойти на многое. А ведь я в качестве подозреваемых рассматривала только Якушева и Прядилина, напрочь вычеркнув Климачева. А чем он лучше?

Так, время уже почти восемь! Через час мне надо быть у Виктора, чтобы он отвез меня на вокзал. Я ничего не успею сейчас сделать, чтобы опровергнуть или подтвердить мои подозрения. Надо же, а ведь мы-то хотели привезенную из Москвы копию «разыгрывать» с помощью Владимира Вениаминовича. Надо срочно что-то делать, но времени-то нет.

— Пойдем, — бросила я Маринке, поспешно собирая свои вещи.

— А что это ты так резко, еще часа два, не меньше в твоем распоряжении. — Маринке моя поспешность была непонятна.

Я расплатилась с официантом, и мы вышли на улицу. К вечеру уже стало прохладно, и мы с Маринкой быстро юркнули в машину.

— Что, так достали эти идиоты? — спросила Маринка.

— Да. Тебе домой? — заторопила я подругу.

Собрав небольшую дорожную сумку, я села на диван с чашечкой кофе и попыталась расслабиться. Это получалось у меня неважно. Что же делать? Нельзя так доверчиво подчиняться Климачеву, пока у меня нет уверенности в том, что он не причастен к убийству Якушева. Даже если мне и удастся сделать дубликат колье, доверять его Владимиру Вениаминовичу не стоит! Прядилин же занимается коллекционированием совершенно других вещей, поэтому афишировать приобретение колье с его помощью бессмысленно. Это вызовет только лишние подозрения грабителей!

Набирая номер телефона редакции, я надеялась, что мне удастся застать Сергея Ивановича на работе.

— Кряжимский слушает, — раздался в трубке знакомый голос.

— Это Ольга Юрьевна, — и я рассказала Кряжимскому о своих подозрениях.

— Вы правы, Ольга Юрьевна, — согласился со мной Сергей Иванович. — Мы действительно упустили Климачева из виду. Хотя, с другой стороны, зачем он тогда вообще приходил к нам в редакцию и рассказывал историю о своем пропавшем кубке?

— Не знаю, — честно призналась я. — Но у него, наверное, для этого были свои основания.

— Какие?

Я немного подумала и сказала:

— Может быть, это ход такой. Он хотел обезопасить себя от подозрений. Если кто-то начнет заниматься расследованием этого дела, то обязательно выйдет на него. А за его спиной — обращение к нам, — предположила я.

— Но ведь вы не собирались распутывать это дело, а занялись им по просьбе самого Владимира Вениаминовича, — напомнил Кряжимский. — И все же его нельзя исключать из списка подозреваемых.

— А списка-то и не было, — поправила я Кряжимского. — Только Якушев, но его убили…

— Ольга Юрьевна, и что вы намерены теперь делать?

— Думаю, надо попросить Виктора, чтобы он последил за Климачевым. Если не обнаружится ничего подозрительного, мы сможем подключить его к операции «Колье». А Виктор при помощи своих старых друзей-афганцев сможет организовать квалифицированную слежку.

— Ольга Юрьевна, я тут еще немного подумал над этим делом, точнее, о Климачеве, — неожиданно сказал Кряжимский. — Если сотрудники правоохранительных органов — с нашей, конечно же, помощью — найдут награбленное, то среди других работ Куницина будет и кубок, украденный у Климачева. Но он не сможет вернуть вещь в свою коллекцию, ведь он не подавал заявления о пропаже. Я советую вам связаться с ним по телефону и предложить ему сделать это сейчас, если, конечно, Владимир Вениаминович хочет вернуть себе кубок, а не подарить его государству.

— Но он сразу сказал, что подавать заявление в милицию не собирается, — напомнила я Кряжимскому.

— Другого выхода у него нет, — сказал Сергей Иванович. — Вы сегодня еще встретитесь с Виктором?

— Да, он повезет меня на вокзал, — ответила я. — Точнее, он отгонит мою машину. Я тогда и расскажу ему все.

— Придется мне при подготовке статей обойтись без фотографа, — с сожалением сказал Кряжимский. — Ну что ж, счастливого пути, Ольга Юрьевна!

Я попрощалась с Сергеем Ивановичем и тут же набрала номер телефона Климачева.

— Да, — раздался в трубке знакомый голос.

— Это Бойкова, — представилась я. — Владимир Вениаминович, не хотела вас беспокоить, но у меня к вам есть одна просьба. То есть даже не просьба, а совет, но боюсь, что вам это-то не очень понравиться.

— Что? — взволнованно спросил Климачев.

— Параллельно нашему расследованию ведется следствие по этому делу в милиции, — начала я. — Пока сотрудникам правоохранительных органов неизвестно, что кто-то пытается приобрести все работы Куницина. Но вместе с диадемой может быть обнаружен и кубок. Но ведь без заявления вы не сможете возвратить его.

— Почему? — удивился Владимир Вениаминович.

— Потому что вы не заявляли в милицию о пропаже, — объяснила я. — То есть в этом случае нет потерпевшего. Конечно же, сотрудники правоохранительных органов предпримут какие-то действия, чтобы выяснить имя хозяина, но думаю, что они свяжутся только с работниками музеев. В итоге получится, что расследование ничего вам не дает, кроме осознания того, что грабители задержаны.

— И что же мне делать? — растерянно спросил Куницин.

— Я советую подать вам заявление в милицию о пропаже, — повторила я. —" Хотя вы и не хотели этого, но, боюсь, другого пути у вас просто нет.

— Но у меня нет никаких документов, которые бы подтверждали, что кубок Куницина подарен мне, — напомнил Владимир Вениаминович. — Да и как я вообще докажу, что он когда-то был у меня в коллекции?

— Если вы не подадите сейчас заявления, то доказать вам это действительно будет сложно. В заявлении, кстати, вы можете упомянуть, что кубок выкраден вместе с документацией, так что это не вызовет никаких подозрений. У вас же остались кое-какие бумаги, подтверждающие то, что эта работа Куницина была в вашей коллекции?