Книга Viva la Mésalliance, или Слава Мезальянсу - Игорь Давыдов

— Отчего бы и нет? Дриадам, как и природе, свойственно притворяться слабыми, хрупкими, невинными. Однако бывали ли вы хоть раз на руинах городов? Видели ли вы цветы и травы, пробивающиеся сквозь камень? Доводилось ли вам узреть мох на стенах в подземельях, куда отродясь не пробивался солнечный свет? Насекомые, крысы, птицы… они выживают там, где умирает человек. Я бы хотел сказать «за исключением Антарктиды», но нет же! Даже там пингвины себя чувствуют заметно лучше, чем опытные некромаги!

— Склонна согласиться с Виком, — отметила Ёлко, и не думая отпускать локтя своей спутницы. — Я видела Броню в деле. И она, действительно, смогла пройти там, где другим было не дано.

В этот момент в беседу вмешался не самый сильный, но заметный порыв холодного ветра. Он не поднял в воздух снега, не сорвал ни с чьей головы шапки, лишь раскачал гирлянды сделав их свет куда менее ровным, более похожим на тот, что порождается пламенем факелов.

И вид болтающихся из стороны в сторону фонарей на толстых, но плохо заметных в тени, проводах, был куда как более близок сердцу асоциальной зануды Брони. Стоило поднять взор чуть выше, всего на пару метров, и вот, вся толпа куда-то пропала. Зато природа, будто бы иллюстрируя слова Вика, тут, как тут. Непоколебимые птицы, глухие к шуму многих человеческих голосов и щелчков затворов фотокамер, даже не подумали покинуть своих мест, несмотря на качку.

— То, как вы обсуждаете мои достоинства, восхваляете мою смелость и намекаете на опасность, ничуть меня не успокаивает, — обратилась девушка к сопровождающим, не опуская взора. — Давайте поговорим о чём-нибудь другом?

— Давай, — тут же поддержала спутницу Ёлко. — Даркен проснулся.

Последняя реплика заставила синеглазку спуститься с небес на землю и устремить взгляд на сопровождающую её аналитика. Та уже успела неведома откуда достать мобильный и ловко стучала по его экрану большим пальцем той же руки, которой и удерживала гаджет.

— Быстро он, — удивилась Броня. — Значит, нам стоит ждать его на приёме?

Оживление в голосе хозяйки заставило встрепенуться сонную змеюку, что доселе мирно дремала за пазухой некромагички. Впрочем, осознав, что пробуждение не особо осмыслено, а за пределами тёплого укрытия всё ещё властвует молодой, но крайне амбициозный Декабрь, Роечка решила вновь отправиться в царство грёз, не забыв, при этом, устроиться поудобней.

— Отнюдь, — покачала головой Ёла. — Он сейчас собирает ковен для расследования деталей собственного исчезновения. Ты ведь не возражаешь, что я скинула Дарку детали твоего сегодняшнего выезда.

— Не возражаю… но зачем ему? — нахмурилась синеглазка. — Он думает, что его съел один из тех тараканов-мутантов?

— Нет, — отозвалась неформалка. — О предположительном наследии Сковронского босс сегодня только впервые услышит-прочитает. А вот граффити, что ты обнаружила в том подвале, уже попадалось на глаза нашему «номеру один».

— Всё чудесатей и чудесатей, — задумчиво произнесла Броня. — Это пересечение явно что-то значит, но сейчас у меня нет ни сил, ни желания думать, что именно. Завтра. Встретимся завтра? Возможно, если ты мне поведаешь историю того самого граффити, я смогу выйти на след нашего создателя чудовищ?

— Хорошо, — собеседница улыбнулась и на секунду оторвала взгляд от экрана мобильного. — Проведём немного времени в комфортной для тебя обстановке.

— Тогда запишите и меня! — бодро подняла руку вверх Фортуна. — Не хочу второй раз оставаться в стороне от заварушки! Необходимо этой ветренной челяди показать, на что способен род Штернберк!

— И род Злобек, — даже Вик оторвался от книжки. — Я во внутренний круг ковена не вхожу, но грех не упустить возможность проявить себя: если уж в рамках данного расследования мы не выясним, кто убил нашего сюзерена, так хоть найдём создателя мутантов. Оба варианта прекрасны. Только что… слечна Глашек, отпросите меня у руководителя практики: не думаю, что он сможет отказать самой Лешей.

— У-у-у-у, — надулась Гиацинт, всё это время топавшая рядышком, но не вмешивавшаяся в беседу, дабы не отвлекаться от попыток выполнить испытание: по ходу шествия по ковровой дорожке одарить абсолютно каждого встречного улыбкой, которую тот мог бы счесть адресованной лично ему. — Я бы и рада помочь, но днём у меня учёба. Ещё два курса до тех пор, когда интересная практика начнётся.

— Или не интересная, — Виктор вновь уткнулся носом в книгу. — Ей-Семеро, знали бы вы, слечна Маллой, насколько скучно работать в морге. Первые пару дней было, конечно, занятно, но, как оказалось, тела поступают не столь часто, а моей основной работой являлось гонять нерадивых юных особ, занятых на ведении баз данных и рутинных обзвонах. Не говоря уже о том, сколь сильно мне не нравится традиционная коронерская ряса.

— У меня брат — Дарк, а сестричка — Броня, — обиженно пробурчала Гиа. — С такими родичами я уж как-нибудь вляпаюсь в приключение.

— Не стоит, — покачала головой Лешая. — Приключения звучат, как нечто захватывающее и притягательное, только пока ты не становишься их главным действующим лицом. Затем оно обращается в парад опасностей, каждая из которых норовит если уж не тебя сломать, так уничтожить кого-то, кто находится рядом с тобой. Найти брешь в стене, которой ты огородилась от этого мира и навсегда лишить тебя чувства безопасности. Когда ты не знаешь, наступит ли «завтра», когда ты не уверена в том, как поступить правильно, и возможно ли это вообще… вот, что такое эти ваши хвалёные «приключения».

3.

— Время приключений!

Именно с таким криком возвестил о своём прибытии обитателей и персонал небольшого морга один молодой светловолосый дворянин.

Даркен Маллой был известным повесой и балагуром. И ему эта известность нравилась. Он любил быть в центре внимания, контролировать детали чужого восприятия, формировать ложные ожидания относительно своей персоны и разрушать их. И пусть окружающие считали юного некромага клоуном и шутом. Сколь бы презрительно о нём не отзывались, это не отменяло одного немаловажного факта.

Его боялись.

И ценность этого страха была намного выше, чем ценность страха перед Лешей. Легко вызывать оторопь, когда о тебе говорят, что ты являешься аватарой того божества, с которым за все века и тысячелетия так и не сумели справиться сами Семеро. Но попробуй, стань причиной ужаса в чужих глазах, когда тебя зовут нелепым прозвищем Картоший.

Но чем больше пренебрежение, тем сильней выбивает почву из под ног неожиданная опасность и прыть того, над кем ты самодовольно насмехался.

Так что, не стоило удивляться, что Дарк заявился расследовать обстоятельства своей гибели без серьёзной мины. Для молодого дворянина было очень важно продемонстрировать, что ореол загадочности, что окружал его предыдущую смерть, не вызывает у жертвы оторопи, не кажется ему причиной для беспокойства: иначе стал бы он появляться на публике в скрипучих кожаных штанах, да в пятнистой чёрно-белой распахнутой шубе на босый торс? И не важно, что этот кричащий образ требовал некромагического вмешательства, чтобы примеривший его наследник рода Маллой не околел.