Книга Руки вверх, я ваша тетя! - Наталья Александрова

— С ума сойти, каждый день в такую даль ездить! —ужаснулась тетка.

— Да нет же, он туда ездит нечасто, а здесь деламизанимается, — пробормотала Лола.

В голове у нее снова возникла мысль, куда это Леньканамылился спозаранку, но тут из кухни раздался грохот, и Лола с теткойбросились туда.

Четверолапые мерзавцы очень удачно сбросили со стола забытыйтам Лолой сверток с колбасой и теперь раздирали бумагу.

— Господи! — закричала Лола. — Ну что вам такэта колбаса запала в душу! Пу И, ты же раньше вообще ел только ореховоепеченье!

Пу И, не разжимая зубов, взглядом выразил Лоле все, что ондумает об ореховом печенье и о тех хозяйках, которые кормят собаку разнойдрянью, вместо того чтобы предложить им такую дивно пахнущую колбасу. Кот жевообще не удостоил Лолу взглядом, он раздирал зубами бумагу и уже добрался досамого главного.

— Это что такое? — загремел голос тети Кали. Ахвы, ворюги!

Звери почувствовали свою не правоту и мигом испарились, какне было. Лола протерла глаза только что паршивцы драли сверток, и вот их нет.

Она тут же подумала, что ее бы кот и песик никогда непослушались, Лола долго ругала бы их, причитала и заламывала руки над головой,а они бы как ни в чем не бывало доедали колбасу. Вот что значит характер,вздохнула про себя Лола, тетя Каля и с мужьями своими отлично управлялась.

Она убрала спасенную колбасу в холодильник и приселапередохнуть.

— Ладно, тетя Каля, — сурово обратилась она ктетке, — ты все-таки не уходи от темы. Мы все же должны выяснить, ктооставил тебе наследство.

Можно было бы, конечно, попробовать расспросить секретаршутого нотариуса, возможно, она что-то знает…

— Да я в жизни больше на ту Красноармейскую улицу непокажусь! — взвыла тетя Каля. — Да я как вспомню того покойника, такдо сих пор мурашки по телу бегут!

— Тебе туда соваться не нужно, — согласиласьЛола, — это опасно.

Тут она вспомнила, что обычно такими делами занимался в ихтворческом тандеме Леня Маркиз.

Все, что касается молодых девушек — секретарш, медицинскихсестричек, продавщиц модных магазинов, официанток небольших кафе — все это поЛенькиной части. Он умеет разговорить их, расположить к себе и обаять. Уж он-товыпотрошил бы бедную секретаршу нотариуса Штокенвассера так аккуратно, что онавспомнила бы все, что касалось дела Свириденко Калерии Ивановны.

Но имелись в этом деле и свои тонкости. Во-первых,преступник, который убил нотариуса, действовал наверняка. Если уж он сумелрассчитать время, когда тетя Каля зайдет в кабинет, то уж наверное знал, чтовся информация хранится у нотариуса, и похитил папку с делом, чтобы милиция итетя Каля ничего не узнали.

Во-вторых, про все, что случилось с ними за последний деньни в коем случае нельзя было говорить Лене. Он сразу же начнет ворчать,кричать, что у Лолы сомнительные родственники, связанные с криминалом, которыехотят впутать его в некрасивую историю. Лола ни в коем случае не можетдопустить, чтобы плохо отзывались о ее родной и любимой тетке. Нет уж, они самиразберутся, без Леньки.

— Ладно, тетя Каля, смотаться на разведку внотариальную контору я всегда успею, сначала давай выясним насчет твоеговторого мужа. Всего-то было их у тебя три, первого и последнего мы исключаем,стало быть, остается муж номер два.

— Я — честная женщина, — подтвердила тетяКаля, — было у меня три мужа и больше никого и никогда. Но про него яабсолютно ничего не знаю. Как уехал он в восемьдесят пятом году из Черноморска,так больше никаких сведений.

— Слушай, а кто он вообще был?

— Да как тебе сказать… — тетка смущенно развеларуками, — я, знаешь, в душу человеку не лезла…

— Однако ты замужем за ним была несколько лет! Неужелион ничего не рассказывал? Откуда родом, зачем приехал в Черноморск…

— Вот это все как раз он скрывал! — тетя Каляпригорюнилась. — То есть жил он до приезда в Ленинграде, тогда ведьПетербург так назывался? В общем, я так понимаю, что занимался какими-тотемными делами, то есть это тогда так считалось, а потом, когда перестройкавовсю разыгралась, это все стало законным. Но до того что-то органы на негосильно наехали, и пришлось ему бежать из Ленинграда. Насчет сбившей его машиныон ничего не говорил, только я думаю, что не случайная она была, это простопугнуть его хотели, мол, будешь возникать, тогда вообще убьем. Он все понялправильно, оттого и в больницу не захотел ехать, чтобы внимание к своей фамилиине привлекать. Наша милиция стала бы эту машину искать, так? А это никому ненужно. Так что тут я вовремя на дороге подвернулась.

— И как это ты не побоялась?

— Что же, мне нужно было человека без сознания надороге бросить! — возмутилась тетя Каля.

— Да я не об этом. Какой-то он скользкий тип, ты ужизвини, — сказала Лола с праведным негодованием в голосе.

— Ну знаешь! — вскипела тетка. — Я от негокроме добра ничего не видела. Такой дом выстроил! Стройматериалы невесть откудадобыл! И ко мне хорошо относился, за все время ни разу грубого слова не сказал!Степан, третий-то, тот попроще был. Бывало как гаркнет — будто он на плацунаходится! Ну, со мной-то у него этот номер не слишком проходил, гаркнуть-то яи сама могу! тетя Каля довольно рассмеялась.

— Это уж точно, голос у тебя как трубаиерихонская, — согласилась Лола. — Но не будем отвлекаться, посколькувремя дорого.

— Вот-вот, Анатолий тоже все твердил, что время —деньги, — согласилась тетя Каля, — не любил попусту его на разговорытратить.

— С чего он уехал? — прямо спросила Лола, ейнадоело ходить вокруг да около и щадить теткины чувства.

— Да как тебе сказать? — тетя Каля прошлась покомнате. — Мы ведь с ним, как бы это выразиться.., ну, любви большой ни унего, ни у меня не было. Это вот в первого, в Изю-то, я влюбилась как кошка.Ну, в восемнадцать-то лет это простительно. И веришь, думала, что навсегда! Он,кстати, тоже.

Поэтому когда мамаша его. Роза-то Семеновна, спектакли своиустраивала, говорила, что помирает, я нисколько не боялась, что Изя менябросит.

Этого быть не могло, понимаешь?

— Понимаю, — грустно вздохнула Лола, ей сновастало обидно и жалко себя до слез.

— Ну, потом, конечно, всякое было. Как говорится,прошла любовь, завяли помидоры… — пробормотала тетя Каля, — когда Изяуезжал, мы спокойно расстались, я даже со свекровью напоследок ругаться нестала, хоть и хотелось душу отвести.

Ну да ладно, думаю, пускай себе едут спокойно наисторическую родину… После в работу окунулась, а когда дело собственное вруках, там, знаешь, грустить некогда, только успевай поворачиваться да посторонам поглядывать, а то живо обдерут как липку и по миру пустят!Провертелась я так раза два, а тут как раз и с Анатолием встретилась. Ему вродедеваться некуда, и я женщина свободная.