Книга Венец Чингисхана - Наталья Александрова

И это не про меня, даже не знаю, как назвать то, что со мной происходит.

Ну не бывает таких совпадений, чтобы сразу и на работе такая подлянка, и муж так по-свински поступил, да еще и в страховой компании на мошенников попала! Определенно, это неспроста. Мать моя сказала бы в этом случае – Бог наказывает. Но за что?

По аналогии я вспомнила мать и брата. Больше двух лет их не видела. И что теперь – бежать к ним и жаловаться на судьбу-злодейку? Я вспомнила, как мы расстались, как брат кричал вовсе уж что-то несусветное, а мать обвинила меня в смерти отца. А я в то время была младенцем, всего месяц от роду!

Я вышла из кафе и оглянулась в поисках подходящей маршрутки. Вот, кажется, нужная вывернула из-за угла. Я уже лет пять передвигаюсь на автомобиле и плохо знаю общественный транспорт.

Я подошла совсем близко к проезжей части, и тут, прямо рядом со мной, остановилась машина, выскочил здоровенный такой парень и мигом втянул меня внутрь, я даже пискнуть не успела.

Все случилось так быстро, что опомнилась я уже в салоне, крепко зажатая между двумя здоровенными типами.

– Куда вы меня везете? – закричала я. – Помогите!

И попыталась вырваться и пихнуть одного из парней ногой. Это было все равно что пытаться пихнуть каменную статую.

На повороте машину тряхнуло, я навалилась на второго парня и укусила его в плечо. Чуть зубы не сломала, а он даже не поморщился. Тогда второй нажал пальцем какую-то точку у меня на шее, было не то чтобы больно, просто я поскучнела и дальше сидела тихо, как мышка, потому что вдруг стало все равно.

Машина выехала за город, там были какие-то промышленные корпуса, потом чахлый лесок, а потом большая строительная площадка. Порядком запущенная, вместо котлована – просто большая яма, никакой техники. Сбоку притулился небольшой домик – не то бытовка строителей, не то жилье сторожа.

Меня вывели из машины и почти волоком потащили внутрь бытовки. Помещение было относительно просторное и чистое, там стоял дешевый письменный стол и диван, обитый материей в желто-зеленую клетку. Парни бросили меня на ломаный стул, потом один вышел, а второй устроился на диване.

За столом сидела Аксюта. Когда я ее узнала, из меня полились совершенно нецензурные слова. Она подождала немножко, потом сделала знак своему громиле, и он дал мне по шее, так что у меня клацнули зубы, да еще язык прикусила, так что рот наполнился кровью.

– Заткнись, – спокойно сказала она, – заткнись и слушай. Я два раза повторять не буду. Вот заявление на развод, ты его подпишешь, все остальное тебя не касается. Разведут быстро, тебе и ходить никуда не надо. И с квартирой – подписываешь отказ от своей доли в пользу мужа, а тебе я комнату уже подобрала.

– Комнату? – возмущенно вскинулась я. – Да ты в уме ли, тетя? Какую еще комнату?

– Надо будет – поедешь хоть в подвал! – припечатала Аксюта. – Или вообще из города на фиг выпишу! Деревня Запечье – не желаешь?

– Я заявление в милиции оставила, – быстро проговорила я, – там все написано – про машину и вообще…

– Не смеши, – отмахнулась она, – никуда ты не ходила, а если и оставила заявление, никто его читать не станет!

Какая же я дура, что позвонила Антону! Он нажаловался этой монстрихе, она-то оперативно действует, сразу меня сцапала.

– Будешь подписывать? – снова спросила Аксюта.

– Да пошла ты! – заорала я и плюнула кровью.

Я метила в нее, а попала на документы. В ту же минуту громила схватил меня и заломил левую руку за спину. В глазах потемнело от нестерпимой боли.

– Больно? – спросила Аксюта. – Посиди спокойно и послушай. Ты, дорогая, никто и звать тебя никак. Вот дам я команду – и придушат тебя прямо здесь, а потом закатают в бетон в фундаменте нового дома. И никто никогда не найдет, знаешь почему? Потому что искать не станут. Некому искать. На работе тебя не хватятся, а муж скажет, что уехала ты далеко, с любовником. И все. Родственников у тебя нету, а кто остался – тем до тебя никакого дела.

Я слушала ее и понимала, что она совершенно права, так оно и будет. Может, оттого, что Аксюта говорила так буднично и спокойно, я ей поверила.

В самом деле, кто я теперь? Никто и звать никак. Была деловая женщина, много работала, получала приличную заработную плату, люди в подчинении были, муж, квартира трехкомнатная. И все это улетучилось за очень короткое время, буквально в один миг. Так, может, ничего и не было? Может быть, мне только казалось, что у меня достаточно прочное положение, а на самом деле все, что я создавала упорным трудом, не гнушаясь мелких гадостей, – фантом, карточный домик, готовый развалиться от малейшего прикосновения?

– И не стану я тебя убивать только потому, – продолжала Аксюта, – что у Антона из-за этого неприятности будут. Если пропадешь ты, то развод не оформить, из квартиры тебя сразу не выписать, пойдет юридическая тягомотина… А мне надо быстрее, я – человек деловой, поэтому сделаем все законно.

– Законно? – Я попыталась усмехнуться, но громила еще сильнее заломил руку, так что я застонала.

– Подписывай бумаги, и разойдемся красиво! – миролюбиво предложила Аксюта, сделав незаметный знак своему бодигарду, чтобы не слишком усердствовал.

– Слушай, – пропыхтела я, – ну за каким чертом он тебе сдался? Ну, невтерпеж, что ли? Так от него в постели толку мало, это я тебе совершенно серьезно говорю! Вообще, у него внутри ничего нету, это вывеска одна красивая! Я за полтора года его изучила вдоль и поперек, с него толку не будет, он любой проект провалит, не сможет ничего добиться! Мне он, конечно, тоже не нужен, но тебе-то зачем такое барахло? Еще деньги на него тратить!

– Учту твои замечания, – буркнула Аксюта, – но хватит разговоров. Ты поняла уже, что со мной шутки шутить не стоит? Убить тебя не убью, а руки-ноги Леша переломает запросто. Будешь по больницам муниципальным валяться…

На этом месте Леша снова заломил руку. Я уже притерпелась, так что даже не вскрикнула.

– Ну, ломать руку? Последний раз спрашиваю… Сначала левую, чтобы правой подписать смогла…

Я взглянула искоса на свою мучительницу.

В том, что Леша по ее приказу не только сломает мне руку, но и свернет шею, как цыпленку, я не сомневалась. Не то чтобы я потеряла волю к сопротивлению, просто старая истина о том, что плетью обуха не перешибешь, возникла передо мной во всей красе.

Потихоньку во мне разрасталось одно сильное чувство – любопытство. До какой степени судьба может издеваться над человеком? И для чего было отнимать у него работу, имущество, квартиру, чтобы потом отнять жизнь? Нет, жизнь судьба мне оставит, это точно, кто-то могущественный там, наверху, небось хочет понаблюдать, как я стану барахтаться.

– На, подавись! – Я не глядя поставила везде свою подпись.

Аксюта внимательно просмотрела документы и кивнула своему Леше.