Книга Прыжок - Александр Сахаров

– Даго, а какие тут дожди?

– Обычно летом дожди здесь идут редко, но если польет, то может и сутки лить, не переставая, да еще так, что в пятидесяти метрах ничего не разглядишь. Если будет дождь, нам же лучше: не придется днем прятаться, и на место, оговоренное с торговцем, мы приплывем вечером. К ночи будем у меня дома, – ответил Тангар, тоже поглядев на небо, и добавил: – Если все будет нормально и нас не изловят орки. Давай-ка подгоним.

На середине реки шест местами уходил на приличную глубину, а иногда и вообще не доставал до дна, так что приходилось следить за тем, чтобы не бултыхнуться следом за ним. Примерно через час начался мелкий дождик, потом полило как из ведра. Охотник невозмутимо работал шестом, и мне ничего не оставалось, как делать то же самое. Мы быстро промокли до нитки, хорошо хоть дождь был по-летнему теплый. Через несколько часов Тангар кивнул на огни, проглядывающие сквозь дождевую завесу, и сказал:

– Это клан Молота, у них еще есть поселения, но они все дальше, в лесу. Раньше вдоль берега было много селений, но, когда орки сцепились с Кронгом, дома, расположенные у воды, пожгли прямо с кораблей. С тех пор орки не селятся у реки близко к границе с Кронгом. Дальше по реке их поселений нет, разве что напоремся на охотников, да и то вряд ли. На празднике Нарзой должны присутствовать все мужчины, удостоенные татуировки воина и имени. Я все продумал, в любое другое время то, что мы сейчас с тобой проворачиваем, осуществить невозможно, все равно на кого-нибудь обязательно нарвешься и миром это не закончится. Эти зеленые очень не любят браконьеров и лесорубов, шастающих по их лесу. Единственное исключение только для тех, кто рубит и охотится в десятикилометровой королевской полосе, но там за всем следят егеря. У них там несколько застав и лагерей, войны с орками хоть и нет, но предыдущий урок впрок пошел.

Обернувшись ко мне, он вытянул из воды шест и, кинув его на плот, произнес:

– Все, можешь отдохнуть. До утра несколько часов, если хочешь, можешь взять шкуры, которыми укрывались, и поспать. Утром сменишь меня.

Меня долго уговаривать не пришлось, и, закутавшись в самую большую шкуру наподобие плаща, я устроился между сложенными трофеями и ящиками. Дождь, хоть и был не холодный, но ночная прохлада и сырость, казалось, пробирали до самых костей. Согревшись, я и сам не заметил, как уснул. Утром меня разбудил Даго. Убедившись, что я проснулся окончательно, он провел краткий инструктаж:

– Если услышишь шум или начнет проясняться, разбудишь. Если же туман и дождь не прекратятся, поднимешь меня часа через четыре. Арбалет заряди и убери под шкуру. Все, давай вытряхивайся, – пробурчал он и, как только я освободил место, завалился спать.

Выбравшись из-под шкуры, я хмуро осмотрелся вокруг. Уже наступило утро, а может быть, и день. Что за время суток было непонятно: солнца из-за туч и густого тумана видно не было. С неба моросил мелкий дождь, вдобавок ко всем этим природным прелестям тело затекло от сна в неудобной позе и болело так, словно его били палками. Подойдя на онемевших ногах к краю плота, я умылся и сделал разминку и сразу почувствовал себя немного лучше. Побродив еще минут десять по плоту, зарядил арбалет и, взяв одну из шкур, уселся на бочонок. Судя по тому, что он был суше остальных, именно на нем всю ночь просидел охотник. Окружающая нас пелена тумана навевала гнетущее настроение. Впав в какое-то сумрачное состояние, я сидел и, прислушиваясь к плеску воды, размышлял обо всем и в то же время ни о чем. Мысли лениво перетекали с одной мысли на другую. Вспомнилась стычка с гончими. И я задумался, что же это было? Прокручивая ситуацию и так и этак, пришел к выводу, что мое восприятие ускорилось в несколько раз, этим и объяснялись растянутость звуков и замедленные движения. Мне, конечно, приходилось слышать, что в критической ситуации человеческий организм может многое, но не до такой же степени. Махнув на эти странности, решил разобраться с ними позже. Время шло. Устав сидеть, я вставал и ходил по плоту, потом снова садился и прислушивался. Через пару часов дождь совсем прекратился, но светлей не стало, туман поредел, но не сильно, и я не стал будить Тангара. Отстоял свои четыре часа, а после разбудил охотника. Он почти сразу же открыл глаза и, встряхнувшись, ответил мне хриплым со сна голосом.

– Все, я уже проснулся, – поднявшись во весь свой немалый рост, сказал он, осмотрелся и спросил: – Дождь давно перестал?

– Часа полтора назад.

– Надо плот к берегу гнать, дальше поплывем вечером. Заодно сориентируемся на местности, а то из-за этого тумана непонятно, где мы сейчас находимся.

Минут за двадцать мы выправили плот к левому берегу. Он был высокий, заросший густым кустарником и кряжистыми деревьями. Подмытые водой корни уходили под воду. Охотник уверенно показал на завалившееся в воду огромное дерево. Свежая древесина в местах, где ветки сломались при падении, указывала на то, что оно упало во время недавнего ливня. Пристав рядом с ним, мы нарубили веток и закидали плот и лодку так, чтобы их не было видно с реки. На небе среди поредевших облаков проглянуло солнце, поднялся ветер и начал разгонять туман. Вовремя мы причалили, а то маячили бы сейчас на середине реки. Тангар сел так, чтобы видеть и берег и реку, и произнес:

– До места осталось километров пятнадцать. Выходит, мы как раз на границе территории людей и орков. До вечера переждем и поплывем дальше. Если хочешь, ложись, а то ночью будет не до сна. Я не особенно доверяю Витольду, мутный он человек, так что ночевать у него не будем. Сговоримся о цене, заберем деньги и сразу уедем. У него на границе с лесом жилье для работников и лесопилка. Когда мы подрядились на это дело, лошадей у него оставили. Да, кстати, а ты верхом ездить умеешь?

М-да, я как-то и забыл, что здесь не двадцать первый век, а Средневековье. Что такое лошадь и как с ней управляться, я знал не понаслышке, все-таки в Ростове жил, а там ипподром, так что мы ходили туда пацанятами кататься. Но суть в том, что два года я уже на лошадях не ездил и, представив, что будет с моими ногами после первой же длительной поездки на лошади… В общем, придется привыкать заново. Прогнав все это в уме, я ответил на вопрос честно:

– Умею, но давно не ездил, если ехать недалеко, справлюсь.

– Недалеко, километров пятнадцать, у меня дом на берегу Доры, так что в город ехать не надо.

Даго вдруг поднял руку, показав мне, чтоб я молчал, и стал к чему-то прислушиваться. Скоро и мне стало слышно, что кто-то плывет по реке и гортанно переговаривается. Кто это такие, видно пока не было: упавшее в реку дерево закрывало обзор. Присев за наваленными на плоту ветками, мы затаились. Тангар достал лук и, положив рядом на бревна копье, еле слышно процедил:

– Орки, не меньше трех, если заметят, драки не избежать.

Кивнув в знак того, что мне все понятно, я взял на изготовку арбалет, доказавший сегодня ночью, что он отнюдь не игрушка. Внутри у меня как будто сжалась пружина. Было одновременно и страшно и интересно, как выглядят эти самые орки. А то вроде как в Диком Лесу побывал, а ни одного орка не видел. Охотник моего энтузиазма не разделял и напряженно всматривался в то место, откуда должны были появиться зеленые. Ну да ему виднее. Это в моем представлении орки – сказочные персонажи, а для него это вполне реальные существа, представляющие нешуточную опасность. «Точнее, теперь не только для него, но и для меня», – поправил я себя.