Книга Семейный портрет с колдуном - Ната Лакомка

- Все, - подтвердила леди Икения. – Но на Девином холме можно жить только членам королевской фамилии, а на Птичьем… Там тоже нельзя селиться простым смертным. Собственно, мы туда и едем. На Птичий холм. Это фамильные земли Майсгрейвов.

- Граф живёт на Птичьем холме? – спросила я.

- У него там замок, он называется Мэйзи-холл, - мне опять ответила леди Икения, остальные молчали, как статуи. – Необычное место. Вы убедитесь в этом, когда его увидите.

Коляска ехала по петляющей дороге, поднимаясь всё выше, огибая живописные лужайки перед каменными домами. Потом мы миновали буковую рощу, потом вывернули из-за гранитной скалы, на которой был высечен барельеф девы-королевы, а потом перед нами открылась великолепная панорама Птичьего холма.

В моём представлении Птичий холм должен был быть скалистым, но то, что я увидела, совсем не походила на скалы. Холм был покрыт зеленью – весь, от подножья до самой макушки. Каким-то колдовским образом кустарник рос не хаотично, как бывает в лесу, а подчиняясь особому порядку – образуя хитрое переплетение ходов.

Природный лабиринт - если поверить, что природа способна на такое упорядоченное безумство.

Лабиринт раскинулись зелёной сетью, защищая огромный замок из светло-серого камня, стоявший на макушке холма. Несмотря на яркое солнце, основание замка было затянуто белесым туманом, который пластался длинными колыхающимися полосами, скрывая больше половины странного сада. Никто в здравом уме не пошел бы в эти заросли. А нам предстоит проехать этим запутанным путем?!

- Впечатляет, верно? – хмыкнула Корнелия. – Дедушка Джиль не любит незваных гостей.

- Ему есть, что скрывать, - леди Икения выразительно посмотрела на дочь. – Он – королевский советник, и должен думать о безопасности.

- О своей безопасности он беспокоится больше, чем о королевской, - буркнула Корнелия. – Даже в королевский дворец войти легче, чем в Мэйзи-холл.

Только теперь я поняла, почему у фамильного замка Майсгрейвов было такое название. «Мэйзи» - это означало «запутанный». Ничего более подходящего и не придумаешь.

Коляска поехала по винтовой дороге вниз, и вскоре лабиринт Птичьего холма превратился просто в зелёные нагромождения. Подъехав ближе, я разглядела, что лабиринт был на самом деле каменным. Ровные, как по линейке, стены густо оплетал плющ. И то, что показалось мне подстриженными зарослями, на самом деле оказалось стенами каменной кладки в два человеческих роста.

Вход в лабиринт не закрывали ворота. Наоборот, арку обвивали алые вьющиеся розы – яркие и праздничные, словно приглашая войти. Но это приглашение было обманом, потому что за цветочным входом высились грозные каменные гиганты, и я вздрогнула, когда тень стен упала на нас.

- Как можно запомнить дорогу до замка? – удивленно спросила я. – У вас есть карта?

Корнелия опять хмыкнула, словно я сказала несусветную глупость. Аселин и господин Бо промолчали, уставившись на дно коляски, а леди Икения вздохнула и ответила:

- Дорогу знает только Вирджиль. Но он точно нам её не покажет.

- Не покажет? Но ведь он пригласил нас… - я не успела договорить, потому что из тени лабиринта, прямо в цветочную арку шагнул человек в изумрудно-зелёном камзоле, щедро расшитом золотом.

Вирджиль Майсгрейв – улыбающийся, красивый, одетый пёстро, но с умопомрачительным вкусом. Колдун, умеющий приходить в сновидения. Он снился мне этой ночью. И снились поцелуи с ним. Я почувствовала, что краснею, и поспешила опустить голову, чтобы не выдать себя.

- Вот и вы, мои дорогие родственнички, – тем временем приветствовал нас граф. – И леди Валентайн с вами? Очень, очень рад! Прошу вас, добро пожаловать!

Мы выбрались из коляски и гуськом прошли в арку, увитую розами. Ощутив их сладкий аромат, я снова покраснела, вспомнив шиповник из своего сна. Аселин шел позади, и когда мы оказались в лабиринте, сразу взял меня за руку. Я хотела сказать, что это – лишняя предосторожность, но рядом появился граф Майсгрейв и схватил меня за другую руку, нежно поглаживая пальцами мою ладонь.

- Позвольте пригласить вас в скромное жилище одинокого затворника, леди Валентайн, - сказал он с преувеличенным воодушевлением. - Надеюсь, обед понравится вам не меньше, чем наша совместная поездка в столицу.

Сказано это было с замечательным отсутствием такта. Если бы граф сказал «наша поездка в столицу», то можно было с натягом понять это, как, действительно, наше путешествие – то есть путешествие всей семьи. Но он упомянул ещё и про совместную поездку. Осталось только добавить – в одной карете с вами. Чтобы уже и птичкам было понятно. А не то что Аселину.

Я уже собиралась ответить резкостью, но леди Икения быстро оглянулась на меня через плечо, призывая взглядом молчать. Молчать? Мне предлагали молчать после такого?..

- Вы ошибаетесь, милорд, - сказала я, стараясь говорить так же, как он – изображая милое радушие. – Поездка была крайне неприятной. Но я надеюсь, что обед сгладит мерзкое впечатление от путешествия.

После моих слов повисла неловкая пауза. Леди Икения опустила ресницы, словно показывая, что она не причастна к этой дерзости. Корнелия отвернулась, обрывая листья с плюща. Господин Бо поджал губы, и это очень походило на гримасу, когда всеми силами стараются не рассмеяться. Знал ли он о нашей с графом поездке в одной карете, мне не было известно, но Аселин простодушно заметил:

- Всё было так плохо, Эмили? Тебе не понравилась карета?

- Ну что ты, Ас, - ответила я, глядя на колдуна, - карета великолепна. Жаль только, что колёса оказались слабоваты, она так и норовила… покувыркаться.

- Я не говорила тебе, сын, - торопливо вмешалась леди Икения, - но у кареты на полном ходу сломалось колесо, и бедняжка Эмилия…

Пока она пространно объясняла, как карета потерпела крушение на пути в столицу, мы с колдуном смотрели друг другу прямо в глаза. Больше всего это походило на безмолвную борьбу. Хотя… для чего мне бороться с королевским колдуном? И для чего ему бороться со мной?..

Глаза у Вирджиля Майсгрейва при солнечном свете и правда оказались зеленее листьев плюща. Солнце освещало графа чуть сбоку, и от этого левый глаз казался прозрачным до донышка – как зелёная виноградина, в которой на просвет виднелся зрачок – твёрдой чёрной косточкой.

Губы колдуна чуть дрогнули в улыбке, и он сказал, продолжая смотреть на меня:

- Ики, замолчи. От твоей болтовни уши закладывает. А ты, дорогой внучек, будь добр – отпусти леди Валентайн. Ведь сегодня она моя гостья.

Меня бросило в жар от этих слов. Если сейчас Аселин выпустит мою руку…

Но он только сильнее сжал мои пальцы.

- Отпусти её, - сказал колдун вкрадчиво.

Аселин только упрямо мотнул головой.

Мне показалось, даже птицы, до этого весело шнырявшие по верхушкам каменных стен, перестали щебетать и спрятались. Сейчас я не спала, но то, что происходило, казалось ещё невероятнее, чем сон. Я стояла в странном лабиринте, расположенном на легендарном Птичьем холме, и двое красивых мужчин держали меня за руки, словно заявляя свои права на меня. Боже мой, ещё несколько дней назад я была обыкновенной провинциальной девицей, узнававшей мир из книг. Почему моя жизнь так изменилась? Только из-за этих двух мужчин?