Книга Мой босс - палач - Анна Владимирова

— И что?

— Почему?

— Он меня ничему не учит, в дела не пускает, — рассматривала каблуки туфель.

— А что это за вид? — сделала шаг назад Ким, чтобы лучше меня рассмотреть.

— Его офисный дресс-код, — все больше раздражалась я. — Я пойду.

— Би, постой, — выставила она руки, не давая мне подняться, — Рэд опасен, на него нельзя так напирать!

Знала бы она, что он мне кофе сегодня варил утром, что бы сказала?

— И что ты предлагаешь?

— Побудь паинькой, не при напролом, это может плохо кончиться.

— У тебя откуда-то снова эксклюзивная информация?

Ким вздохнула и уселась рядом:

— В общем, он не такой, как все инквизиторы. Он бунтарь. — Это я уже знала. — Его боятся, ненавидят, и врагов много. Много кто хотел бы подставить… — Она глянула на меня: — Если бы можно было вообще не появляться с ним — было бы идеально. Но ты уже во всех новостных лентах.

Я хлопнула подругу по колену:

— Спасибо, Ким. Кажется, буду подавать в суд на него. То есть, на его департамент.

— На каких основаниях?

— Он второй день не дает мне работу, отказывает конкретизировать задачи…

— Бэрри, — усмехнулась она. — Он обломает тебя, как два пальца об асфальт. Моя мать как-то выступала против него в суде…

— Даже так? А что за дело?

Ким замялась, будто жалела, что сболтнула лишнего.

— Ну… в общем… она защищала «Роял Банк», отказавший в работе салеме. Рэд обвинил их в дискриминации.

И почему он такой обворожительный козел?! Вот сложно было сегодня со мной по-человечески поговорить?

— Вот! — поднялась я. — Обвиню его в дискриминации! Спасибо за подсказку. Пока!

Дальше мой план был прост — вернуться домой и засесть за сбор документации и подготовку заявления. Да, я проиграю. Но мне точно будет чем заняться, попутно может чему-то и научусь. Как подать в суд на Вернона Рэда, к примеру. Если Ким права, с таким резюме можно будет заходить к его врагам на работу с ноги. Как только определить этих врагов, я еще не придумала, но не видела с этим проблем. Достаточно снова углубиться в его базу данных и посмотреть, против кого он вел дела.

— Мисс Марроу-Лин? — окликнул меня приятный мужской голос, когда я, размечтавшись, шагала по ступенькам академии.

Обернувшись на голос, я увидела высокого блондина в черном костюме, идущего следом. На журналиста он не был похож, да и записывающими устройствами не угрожал. А вот еще на одного инквизитора походил очень даже.

— Каллум Шеррингтон, — спустился он на ступеньку ниже и посмотрел в глаза, — старший королевский инквизитор.

Я тяжело сглотнула:

— Что я натворила?

Он обаятельно улыбнулся:

— А вы не тратите время на любезности.

— И все же?

— Можно вас пригласить выпить что-нибудь? Там и поговорим.

Мы прошли в ближайшее кафе, в котором часто обедали во время учебы. Сейчас здесь было пусто, и мы с Шеррингтоном спокойно заняли самое козырное местечко возле окна. Инквизитор был запредельно спокоен и уверен в себе, а мягкая теплая улыбка диссонировала вообще с образом инквизитора всех времен.

— Вы ничего не натворили. — Улыбка стала шире. — Не нервничайте.

Я проигнорировала его пожелание, отказавшись делать заказ. Шеррингтон заказал себе кофе.

— Слышал, вы ищите возможность прекратить ваше взаимодействие с Верноном Рэдом.

— А вам, простите, какое дело? — сложила я руки на столе.

— Могу помочь, — а вот теперь в его взгляде проскользнуло что-то холодное и колючее.

— Простите, я завязала иметь дела с инквизиторами, тем более, делающими вид, что желают мне добра.

— Я не желаю вам добра. — И взгляд такой честный и спокойный, будто он сказал что-то совершенно нормальное.

— Тем более, — начала подниматься я, но он накрыл мою ладонь, и меня будто прострелило мелким электрическим импульсом до самой груди. Я даже моргнула, чтобы прогнать искры перед глазами. Шеррингтон тоже удивился, судя по физиономии. Нахмурил брови, глядя на меня исподлобья:

— Сядьте, пожалуйста. — Дождался, пока я займу свое место, и спокойно продолжил: — Смотрю, Рэд уже успел вас «обаять», раз вы бьетесь во все двери. Он не имел права вас нанимать, а я просто хочу испортить ему жизнь.

— А вы производите впечатление весьма занятого и успешного специалиста, — не сдержалась я. — Не подумала бы, что имеете привычку тратить время на мелкое пакостничество.

— Рэд стоит любых усилий, — хищно усмехнулся он. — Да и мне все равно, что вы обо мне подумаете.

Начал разочаровывать. А я — невольно сравнивать его с Рэдом. И, черт возьми, пока что в пользу последнего. Даже не знала, что такое возможно, но Шеррингтон не нравился больше. Почему то была уверенность, что Рэд не играет со мной в подковерную возню. Он ничего не говорит, но даже молчит честно, чем этот пытается рисовать тут для меня смазливые перспективы! Тьфу, то есть, смазанные!

— Я могу добиться того, чтобы вашу практику у него признали незаконной.

— Пострадает слишком много людей, я уже в этом убедилась. — Смотреть ему в глаза стало просто, хотя взгляд у этого инквизитора если и уступал Рэду, то совсем ненамного.

— Вас правда это интересует? — усмехнулся он.

— Да, меня учили на адвоката, а их учат интересоваться последствиями своих решений. Если меня не хотят услышать по-хорошему, я обращусь в суд.

23

— Имею право. А вот ваши методы сомнительны.

— Восхищен, — криво усмехнулся он. — Но далеко ты так не уйдешь…

— А мне недалеко, — поднялась я. — Пару кварталов пешком.

На этот раз он не держал. Но я и правда недалеко ушла — до следующего кафе, так как небо над Лэйдсдейлом прорвало, и мостовые вмиг стали филиалом реки Дэйл, протекающей через весь город. Ничего не оставалось, как развернуть бурную деятельность прямо тут, всем назло. Но, открыв ноут, я обнаружила, что система департамента инквизиции сообщила мне об обновлении в разделе дела Стивии Грант. Открыв закладку, я выпала из реальности. Слышала, что от меня чего-то хотел официант, вероятно, заказа, но я не могла пошевелиться.

Рэд приговорил ее к сожжению.

— Да как ты мог? — прошептала я вместо «двойной эспрессо».

Дождь лупил в окно, разбиваясь о стекло кровавыми потеками в свете запрещающих сигналов светофора, а я, спотыкаясь взглядом, летела через текст его приговора и дышала все чаще. Рэд не нашел оснований к помилованию. Этот «защитник сирых» салем, которым, теперь была уверена, хотел казаться, решил, что этим делом не покрасоваться на обложках журналов!