Книга Умереть в любой день после вторника - Картер Браун

— Сэм говорит, что он всегда любил Линду. Она в свою очередь утверждала, что никогда не звонила ему. Он склонен считать, что так оно и есть. Возможно, кто-то другой искусно воспроизвел ее голос по телефону. Словом, когда кто-то позвонил ему, назвавшись Беверли Квиллен, он повел себя разумно и не поддался на уловку. Это выставляет вас лгуньей, милочка.

— Или Сэма! — Она села прямо. — А я говорю вам, что он был здесь в тот вечер. И все произошло так, как я вам рассказывала. Я запустила в него пепельницей и отправила домой на такси.

— Вы знакомы с его личным менеджером — Соней Майер?

— Нет.

— Она старый друг Хагилла, и, между прочим, Сэм и Соня собираются погостить в его доме в Брентвуде несколько недель.

— Я знаю об этом. Роджер сказал мне. Он позвонил мне сразу же после того, как расстался с вами.

— И он не сказал вам о том, что Линда Гейлен убита?

— Нет. — Беверли покончила с содержимым стакана и, поднявшись с кушетки, устремилась к бару. — Возможно, он не поверил вам. Или побоялся сообщать мне, опасаясь моей реакции. — Она приготовила себе новую порцию выпивки и вернулась к кушетке. — Роджер всегда терпеть не мог болтовни. Он предпочитал помалкивать и держаться в стороне. Особенно если полагал, что будет втянут во что-то недостойное.

— Например, в убийство?

Она кивнула:

— Например, в убийство.

— Расскажите, как вы познакомились с ним.

— На вечеринке.

— Беверли, — печально сказал я, — вы — прирожденная лгунья.

— Вы так считаете, потому что вы сами — прирожденный неверующий, — возразила она.

— Ну хорошо. Вы познакомились на вечеринке. Полюбили друг друга. И он собирался жениться на вас. Пока Сэм не напугал его, рассказав о ваших интрижках с другими мужчинами.

— Вы так деликатно изложили все это, Рик! — Она скорчила гримаску. — Возможно, что так оно и есть.

— А что за человек этот Роджер Хагилл?

— Ему сорок один год, рост шесть футов; у него каштановые волосы, серые глаза и коротко подстриженные усы.

— Впечатляюще! — проворчал я.

— Он очень богат, очень респектабелен и очень хитер. — Беверли широко раскрыла глаза. — Так лучше?

— Пожалуй, — сказал я. — Он когда-нибудь говорил вам о Соне Майер?

— Говорил. — Она отпила из стакана. — У меня создалось впечатление, что Роджеру хотелось бы углубить их отношения. А ей — нет. И он восхищался ею за то, что она помогла Сэму выкарабкаться.

— Давайте уточним: где вы были сегодня вечером между восемью и девятью часами?

— Дома.

— Одна?

— Одна.

— И никто не звонил?

— Нет, насколько я припоминаю. — Она откинулась назад, прислонившись к спинке кушетки и закрыв глаза. — Линду Гейлен убили как раз в это время, так я предполагаю? Выходит, у меня нет алиби, Рик. Хотите сразу же вызвать полицию или сначала допьете виски?

— А вы уверены в том, что Сэм звонил вам сегодня, где-то в половине седьмого, и говорил обо мне?

— Конечно, — с раздражением подтвердила она. — Он уже нализался и говорил невнятно. Но это, несомненно, был старина Сэм, вечно под мухой! А это имеет значение?

— Не знаю, — честно признался я. — Скажите, а Хагилл был когда-нибудь женат?

— Он никогда ничего такого не говорил. Не думаю. — Она искоса посмотрела на меня. — Вероятно, вы никогда не прислушиваетесь к чьим-либо советам, Рик?

— А вы попробуйте.

— Держитесь подальше от Роджера. Таких, как вы, он ест на завтрак!

— По-моему, он смахивает на мазохиста, — благодушно сказал я. — Кто другой украсил бы стены своей гостиной этой ужасной мазней?

— У него весьма своеобразный вкус. — Беверли крепко стиснула мою руку. — Я серьезно предупреждаю вас, Рик. Вы понятия не имеете, что за характер скрывается за его помпезным внешним видом и всеми его выкрутасами. Я могу побиться об заклад, что уже к девяти часам утра на его столе будет лежать досье толщиной в два дюйма, где подробно расписана жизнь некоего Рика Холмана. Начиная с дня его рождения и кончая сегодняшним днем.

— Сведения из Детективного агентства Трашмена?

— Понятия не имею, — быстро отреагировала она. — Но если завтра Роджер решит, что вы представляете для него какую-то угрозу, он ни перед чем не остановится, чтобы убрать вас с дороги.

— Вы говорите так, словно знаете это по собственному опыту.

Она тяжело вздохнула.

— Вы всегда в любой разговор вкладываете какой-то смысл, которого отродясь не было! Хотите верьте, хотите — нет, но я только пытаюсь помочь вам, Рик. У Роджера деньги и связи; у него в одном мизинце больше власти, чем будет у вас, доживи вы хоть до ста лет. И ему везет с каждым годом все больше и больше!

Я повернул руку ладонью вверх и сунул ей под нос.

— А как насчет моих любовных связей в будущем, ясновидящая?

Она оттолкнула мою руку нетерпеливым жестом.

— Хорошо же! Увидим, права ли я, когда окажется, что Роджер обвел вас вокруг пальца как мальчишку!

— Кто устраивал вечеринку?

— Какую вечеринку, черт возьми?!

— Ту, на которой вы впервые встретили Хагилла?

— Я не помню. — Она отхлебнула из своего стакана. — Хотя погодите. Кажется, его звали Шелли. Он тогда говорил, что даст мне работу, но из этого так ничего и не вышло.

— Какую работу?

— На заводах по производству пластмассы, где осваивались проекты Рейнора. Он рассчитывал, что сможет использовать специалиста-психолога для работы с персоналом. Труд на таком заводе скучен и однообразен. Из-за этого у них большая текучесть кадров, что недешево обходится администрации. Но Шелли в конце концов охладел к этой идее.

— А как вы впервые встретились с Шелли?

— Он позвонил мне однажды — это было еще до того, как я стала принимать участие в работе над экспериментальным психологическим проектом Калифорнийского университета, — сказал, что подумывает о работе для меня, и тогда он осведомился, интересует ли меня это. Проверил мою квалификацию, мой послужной список, чтобы решить, подхожу ли я для него. Мы раз или два побеседовали, а затем он пригласил меня на эту вечеринку. Я считала, что это тоже входит в систему проверки профессиональной пригодности, понимаете? Он хотел посмотреть, как я веду себя в обществе, и все такое. Возможно, именно тогда я и провалилась. Как только нас с Роджером представили друг другу, Роджер завладел мною и не отходил от меня весь вечер. Шелли это не понравилось. Но, во всяком случае, мне не очень улыбалось работать на каком-то пластмассовом заводе с людьми, которые выпускают всякие пластиковые эрзацы, вроде ночных горшков и тому подобной дребедени.