Книга Вести от обезьяны. О медитации и о том, что хочет донести до вас суетливый обезьяний ум - Ральф де ла Роса

Человеческий мозг напоминает трёхслойный пирог. Ствол мозга образует его нижний слой, который часто называют «рептильным мозгом», – он отвечает за самые основополагающие функции, такие как внимание, дыхание и поддержание сердцебиения. С эволюционной точки зрения это старейшая область мозга, и её основная задача – обеспечение нашего выживания, это стремление объединяет все формы жизни. Иначе говоря – все люди стремятся обеспечить себе безопасность, избегать бедствий и боли, иметь достаточно ресурсов, не подвергаться опасности и сохранять здоровье. Средний мозг, или «мозг млекопитающих», отвечает преимущественно за сферу чувств. Он ищет удовлетворения, вознаграждения, приятных переживаний. Это область мозга, которая удовлетворяется быстрым решением проблем, например гедонистическим наслаждением, но также может испытывать удовлетворение от постепенного процесса развития, обучения и получения результатов. Считается, что эти первые два этажа мозга находятся в ведении лимбической системы, которая отвечает за стрессовую реакцию «бей или беги». (Также частью наших защитных структур является реакция «замирания», однако эта реакция рождается в силу совершенного другого типа активации организма. При реакции замирания наш организм задействует так называемую парасимпатическую нервную систему, которая обыкновенно помогает нам успокаиваться и поддерживать равновесие в организме. Некоторые люди имеют естественную предрасположенность к подобной реакции, в этом случае явление, которое воспринимается как угроза, заставляет их парасимпатическую систему изо всех сил работать, чтобы человек мог «притвориться мёртвым» в надежде, что опасность минует.)

Эти области нашего мозга являются необычайно древними (их возраст – 250 млн и 150 млн лет соответственно), поэтому их производительность могла оттачиваться на протяжении бесчисленных поколений. Лимбическая система, кроме того, потребляет относительно малый объём глюкозы, работает молниеносно и представляет собой мощный процессор: она может одновременно обрабатывать огромный объём данных, поступающих из различных источников, подвергая организм минимальной нагрузке.

Иными словами, наш организм нередко обманывается и полагает, что следует действовать исходя из реакции стресса просто потому, что такое действие – крайне эффективно и привычно. Наша биология нередко держится ошибочного убеждения, что реакция стресса – лучший способ решения задач. Несомненно, мы иногда нуждаемся в реакции «бей или беги», и она, стоит признать, постоянно спасает людям жизнь. Тем не менее биохимические вещества, связанные со стрессом, а именно адреналин и кортизол, являются одними из самых токсичных веществ, которые циркулируют в системе нашего организма.

Что же можно сказать о третьей части нашего мозга? Новая кора мозга, или передний мозг, – самая общительная, нравственная и искусная область головного мозга. В ней находится префронтальная кора, и она обеспечивает функции, которые иногда называют высшими психическими функциями. Эта область мозга отвечает за наше ощущения Я и чувство связи с другими, за чувство ценностей, благодарность, сострадание, эмпатию, любовь, силу воли и стойкость – за те вещи, на которые все мы предпочитаем опираться. Основополагающее побуждение, связанное с этой областью мозга, – связь с другими: любить, быть любимым, заметным, иметь семью или близкие отношения, принадлежать некому сообществу.

Люди – не единственные живые существа, которые обладают этой областью мозга, однако только у нас она достигла такого уровня развития. При этом с точки зрения эволюционных процессов новая кора человеческого мозга находится в младенческом возрасте: она полностью сформировалась у человека 200 тысяч лет назад (по самым щедрым оценкам), и это значит, что наша сверхчувствительная реакция стресса в 1 200 раз старше самых высокоразвитых эмоциональных реакций человека. Поэтому новая кора мозга – всё ещё очень грубая система: она потребляет гораздо больше глюкозы, работает медленнее и может единовременно работать лишь с небольшим объёмом информации, связанной с нашим опытом. Поэтому такие вещи, как щедрость, даются нам труднее, чем, ну, скажем, тревога. Вспоминаются строки Моррисси[17]: «Легко смеяться, легко ненавидеть. Нужен характер, чтобы быть мягким и добрым».

Ужас, лежащий в основе низкой самооценки

Потребности мозга млекопитающих и новой коры – получать вознаграждение и принадлежать к некому сообществу, как считают некоторые, являются лишь усложнёнными проявлениями древнейшей потребности рептильного мозга, потребности в безопасности. А именно – стремясь получать вознаграждение (чем более зрелым является характер вознаграждения, тем лучше), логично предположить, что мы постепенно накапливаем жизненный опыт и тем самым совершенствуем свою способность защищать и обеспечивать себя и свою семью. Наслаждаясь вознаграждением, мы также повышаем вероятность того, что другие люди будут любить нас и восхищаться нами: например, человек, которому выпадает счастливый лотерейный билет, может неожиданно обнаружить, что теперь вокруг него вертится целая толпа друзей. Также это значит, что если мы связаны с другими людьми и чувствуем, что имеем широкий круг общения, это также способствует нашей безопасности. Если другие люди сближаются с нами, если нас любят и / или уважают, если мы являемся частью некого сообщества и участвуем в его жизни, другие будут ощущать естественное желание делиться с нами своими ресурсами. Мы будем знать, к кому обратиться, если произойдёт несчастье, или тогда, когда мы потерпим жизненный крах, чтобы получить моральную поддержку или ресурсы, например приют и еду.

Важную роль здесь также играет тот факт, что наш организм и его процессы гораздо примитивнее, чем наши общества и семьи. В принципе во времена охотников и собирателей, если человек был неполноценным настолько, что не мог самостоятельно передвигаться, его могли счесть обузой. Он мог восприниматься как член сообщества, подрывающий жизнеспособность группы в целом. Возможно, его бы изгнали из племени и бросили на произвол судьбы во имя большего блага. В детстве мне довелось наблюдать механизм этой примитивной склонности на примере нашей кошки, которою звали Милкбоун. Однажды эта кошка окотилась, одного из её котят – хиленького – мы назвали Скай. Он казался нам очаровательным. Милкбоун так не считала; это стало понятно, когда мы увидели, как она садится на него в попытке задушить собственного котёнка (не беспокойтесь, мы спасли малышку и кормили её из бутылочки, пока она не выросла). Милкбоун вынуждена была заботиться о шестерых других котятах и не могла позволить себе дополнительной нагрузки. Отсюда следует, что, когда мы чувствуем неполноценность в том или ином отношении, в основе этого чувства лежит инстинктивное напряжение, которое вообще не соответствует реальной ситуации, в которой мы находимся.

Мы затронули вопрос об опыте низкой самооценки, ощущении себя недостойным, нелюбимым или неудачливым, который является распространённой проблемой, способствующей развитию тревожности, паники, перфекционизма и депрессии у огромного количества людей (хотя мы ещё будем обсуждать истинные причины таких переживаний). Если мы принимаем, что наши основополагающие потребности в принадлежности и вознаграждении на самом деле коренятся в инстинкте выживания, то логично утверждать, что ощущение своей недостойности в некотором смысле на бессознательном уровне – это вопрос жизни и смерти. Я убеждён, что во многом именно поэтому такие чувства приобретают на уровне общества масштабы эпидемии и именно поэтому они определяют бóльшую часть наших стремлений, способов поведения и жизненных решений. Если наше чувство внутренней ценности подспудно обладает такой огромной силой влияния, становится ясно, почему мы нередко чувствуем, что вынуждены всеми средствами стараться скрыть подобный недостаток. Мы должны чувствовать, что обладаем влиянием, должны соревноваться, доказывать чужую неправоту, побеждать в споре. Когда нам не удаётся этого сделать, мы либо стремимся улучшить свои результаты, либо впадаем в депрессию и ощущаем тщетность бытия. Наше тело либо сжимается в напряжении, либо испытывает ленивую тяжесть.