Книга Я беду от тебя отведу - Ульяна Динова

— Ну ладно… Ну хорошо… Смотри, только не пожалей! — сквозь зубы процедила парикмахерша, и я успела заметить зловещий огонёк, блеснувший в её глазах.

Я вышла на крыльцо и посмотрела на улицу: за забором возле моего дома уже стояла серебристая иномарка, а рядом с ней — девушка в белом брючном костюме; она робко мялась, не решаясь войти в калитку.

— Ух! — громко, с негодованием бросила Светлана, проходя мимо неё с перекошенным от злобы лицом. — Проститутки столичные!

— Заходите, — позвала я испуганную девушку. — Не обращайте внимания…

— У меня проблемы с почками, я из больниц не вылезаю… — услышала я привычное начало очередной жалобы. Как же они все похожи друг на друга…

— Сейчас разберёмся…

Когда приём был закончен и я уже собиралась проводить счастливую клиентку, тщетно пытавшуюся расплатиться со мной, бабушка подкараулила меня у двери и поманила пальцем в свою комнату.

Я упорно избегала брать деньги от своих посетителей, которых не приглашала, но сейчас бабушка попросила меня взять их.

— У тебя же есть дар, — убеждала она. — Всё-таки она была права. Возьми деньги. Эта девица богатая, а мы почти нищие. Ты только посмотри, как мы живём. Если не хочешь брать их для себя, возьми хотя бы для меня. Дом-то наш скоро совсем развалится…

Жалость и совесть поборолись в моём сердце.

— Я подумаю… — пообещала я.

— Ты подумай, подумай. Однако я считаю, нет ничего зазорного в том, чтобы взять немного денег за свою работу.

— Но кто ОНА? — спросила я. — В чём она была права и о ком идёт речь? Ты уже не впервые произносишь эту фразу.

— Да это я так… ерунду болтаю… — спохватившись, махнула рукой бабушка, быстро укрываясь на кухне и начиная греметь кастрюлями.

— Майя? — окликнула меня из коридора девушка.

— Всё нормально, — сказала я, открывая ей дверь. — Пожалуйста, не забудьте прислать мне результаты вашего обследования, как мы и договаривались.

Через три дня главврач Сергей Вениаминович пригласил меня в свой кабинет и, избегая смотреть мне в глаза, попросил написать заявление на увольнение по собственному желанию.

— Майя, видишь ли, такое дело… Ипатов наотрез отказывается работать с тобой. Мне очень жаль… Лично я против тебя ничего не имею. Но мы уже нашли другого человека.

— Почему? Пожалуйста, объясните… — попросила я упавшим голосом; от обиды и непонимания к глазам моим подступили слёзы, а горло сдавил болезненный спазм. — Да, конечно, бывает, мы не всегда с ним ладим, но ведь это ещё не повод…

— Люди разное о тебе говорят.

— Что говорят? — с вызовом спросила я, изо всех сил борясь с негодованием.

— Говорят, ты ведовством занимаешься, ну и разного рода магией, а мы — люди науки — не приветствуем подобного, более того, считаем неприемлемым, чтобы в наших рядах находились те, кто развращает неустойчивые умы всякой фантасмагорией и искажает правильное представление о действительном. В общем, на сегодняшний день ситуация такова — или Константин, или ты. Я как мог пытался уладить конфликт, но… В общем, напиши, пожалуйста, заявление.

— Вы что, тоже меня боитесь? — возмутилась я. — Верите сплетням? Скажите, разве я плохо справляюсь со своими обязанностями?

— Дело не в этом. Даже не знаю, как и сказать… Трудно подобрать слова… — неожиданно лицо главврача приобрело страдальческое выражение, и он, нахмурив лоб, стал тереть левую руку чуть повыше локтя. Я пригляделась к нему и увидела у него серьёзную проблему с сердцем: кровь плохо поступала в очень тонкий сосуд на входе в сердечный желудочек, и, накапливаясь, пульсировала в этом сосуде, растягивая его и без того истончённые стенки. Сергей Вениаминович был тяжело болен.

— Я всё поняла, — тихо произнесла я, и, не глядя на него, добавила: — Берегите сердце.

— Подожди… — он посмотрел на меня каким-то растерянным взглядом.

— Прощайте! — звенящим от обиды голосом бросила я, и выбежала в коридор, со стуком захлопнув дверь и срывая с себя халат.

Вот дела… Теперь, вдобавок ко всему прочему, я лишилась работы. Но, возможно, это и к лучшему. Значит, у меня будет больше времени, чтобы совершенствовать свои способности; и раз уж судьба не оставляет мне никакого другого выбора, то, стало быть, придётся зарабатывать на жизнь этим странным даром целительства, так внезапно свалившимся на меня. Немного поразмыслив и поборовшись с голосом совести, я приняла решение брать деньги за свою работу, но только от достаточно состоятельных клиентов, а остальным помогать, как и прежде, бескорыстно.

Два дня спустя после моего увольнения нас с бабушкой посетил священник из местного прихода. Я собиралась испечь кулебяку и замешивала тесто на кухне, когда увидела в окно его белую «Ниву», остановившуюся возле наших ворот. Обычно на ней он или его жена «попадья» ездили на рынок за яйцами, маслом, творогом и прочей снедью. Детей у них было пятеро, и все они, от мала до велика, — как на подбор с какими-то безучастными, отрешёнными лицами, словно чувства обычной человеческой радости были им чужды либо же вообще незнакомы.

Приезд батюшки показался мне не случайным, а в душе появился неприятный холодок, будто от предчувствия беды.

Он достаточно долго выгружал своё тучное тело из машины.

Бабушка открыла ему дверь.

— Что вы хотели, святой отец? — поинтересовалась она не слишком-то дружелюбно.

Я вышла из кухни в коридор, вытирая полотенцем испачканные в муке руки.

— Да вот зашёл посмотреть на предполагаемое «логово ведьм», как люди судачат, — поведал он нам о цели своего визита.

— Увидели? — насмешливо спросила бабушка.

Батюшка страдал сильной одышкой и, вероятно, тахикардией, судя по цвету его лица. Я принесла ему стул из своей комнаты, на который он тут же тяжело опустился, даже не поблагодарив меня.

— Вижу, что не богато живёте, — сказал он, разочарованно разглядывая растрескавшиеся половицы, выцветшие обои на стенах и старую ветхую мебель.

— Может, стоит задуматься о том, что колдуны и ведьмы — все в миллионерах ходят да в правительстве упырями сидят? — не без ехидства предложила ему бабушка.

— Я тебя ни разу не видел в церкви, — обратился ко мне священник, никак не отреагировав на бабушкины колкости. — Ты атеистка, или есть какие другие убеждения?

— Да, я не хожу в церковь, — согласилась я. — Разве обязательно нужно посещать службы, чтобы верить в Бога? Лес, река, небо и звёзды — вот мой Бог. Это всё его прекрасные творения, как и мы с вами. Я вижу его волшебство в каждом проявлении природы, жизни вокруг, я чувствую это…

— Это называется язычеством, дочь моя, — категорично заявил батюшка, недовольно насупившись.

— Нет, это вовсе не язычество, — возразила я. — По крайней мере, я так не считаю. Я доверяю своим чувствам, а не тому, что написано в евангелии. Вера не должна быть настолько слепой. Извините, но я так думаю…