Книга Небо в фальшивых алмазах - Марина Белова

– Можешь положиться на меня, я знаю с чего начать разговор.

Поминки подошли к логическому завершению. Кружилин встал и поблагодарил собравшихся за то, что они пришли проводить Аду Семеновну в последний путь и помянули ее добрым словом.

Увидев, что Ольга Наумовна собирается уходить, Алина тоже подхватилась со своего места. Догнав соседку, она сказала, ни к кому не обращаясь:

– Какая жестокая судьба! Ни детей, ни семьи, так еще умереть в день своего рождения. Несправедливо.

Ольга Наумовна повернула голову, чтобы посмотреть, кто это говорит. Увидев Алину, она оживилась:

– Вы правы, на Адочкину долю столько всего выпало.

– А я ведь, Ольга Наумовна, успела с Адой Семеновной подружиться, – призналась Алина. – Такая добрая, светлая была женщина. Вы очень торопитесь, Ольга Наумовна?

– Куда мне торопиться? Живу одна. Вот была подружка, а теперь ее нет.

– Нам с Мариной Владимировной тоже идти домой не хочется, – подыграла пожилой даме Алина. – Может, мы вас пригласим в уютное тихое кафе. Посидим еще, помянем Аду Семеновну, выпьем кофе. Как вы?

– Я не против, – согласилась Ольга Наумовна.

Алина повела ее к своей машине. Я на секунду затормозила подругу.

– Нехорошо, что мы так уходим, не простившись с Кружилиным и Верой Семеновной. Может, надо их подвезти домой?

– Марина, сейчас наша миссия – найти убийцу, – возразила Алина. – Кстати, Кружилину еще счет за поминки надо оплатить. Хватит с меня того, что я задаток внесла. Ты слышала, какое условие он мне поставил? Найду убийцу, он мне компенсирует затраты. Нет… так на нет и суда нет.

– Ах, вот оно что! – теперь я поняла, почему Алина торопится быстрее сбежать. Она все еще держит обиду на Кружилина.

Алина привезла нас в маленькое безлюдное кафе на тихой улочке. Столик можно было выбрать любой – мы заняли самый крайний, в глубине зала, чтобы нам никто не мешал.

Заказав по чашке чая – наша собеседница не пила кофе – и по пирожному, мы приступили к расспросам.

– Ольга Наумовна, а вы давно знаете Аду Семеновну? Такая милая женщина… Должно быть, с ней приятно было общаться?

– Ой, не берусь вспомнить, сколько лет я ее знаю, наверное, с детства. Это сейчас мы живем в одном доме. Ой, оговорилась. Жили в одном доме, – поправилась она. – Никак не могу поверить, что Адочки больше нет. Так вот, раньше мы жили в разных домах, но по соседству, мой дом стоял перпендикулярно дому Иволгиных. А двор у нас был общий, как раз на том самом месте, где сейчас стоит свечка-многоэтажка. Раньше как было? Ребятни много. Летом в салочки, в казаков-разбойников играли, зимой каток во дворе заливали – весело. В нашем дворе собиралась детвора со всего квартала. Человек, наверное, двадцать, а может, и больше. Адочка была тихоней и всегда с сестрой гуляла.

– С Верой?

– Да, Верочка ее младше года на три, вот ее Адочка и опекала. Знаете, они ведь без матери выросли. Во время войны она пропала: вышла из дома и не вернулась. Хорошо хоть отец с войны возвратился, он один их воспитывал. А потом мы с Адой вместе в одну школу бегали. После школы наши пути разошлись. Мы не виделись довольно долго. После института я уехала из города. Где я только не работала – и на Крайнем Севере, и на Дальнем Востоке. Я геолог по профессии – страну вдоль и поперек объездила. Вышла на пенсию, купила двухкомнатную квартиру, а моей соседкой оказалась Адочка Иволгина. Конечно, она изменилась: пополнела, поседела. Я ее по фамилии узнала – красивая фамилия, Иволгина. И вот представьте себе, если в детстве мы как-то не очень близко дружили, то теперь стали неразлейвода. Она одна и я одна. У нее из родственников только сестра и племянник, у меня сын, но тоже не близко: на Севере остался жить. Судите сами, много общего. Времени навалом. Мы с ней и по театрам, и по выставкам ходили. За грибами выбирались. Я ее даже в бассейн пыталась записать, но Адочка отказалась: «Без меня, Оля, плавай. Я никакой пловец – воды боюсь».

– Ольга Наумовна, а Ада Семеновна была скрытным человеком? Она вам рассказывала, как прошли ее зрелые годы? Почему у нее жизнь не сложилась? Мы видели ее фотографии. В молодости она была очень эффектной женщиной.

– Что ж, – Ольга Наумовна вздохнула. – Все равно их в живых уже нет: ни Адочки, ни ее Лени. Давно это было, я только-только переехала в наш дом. Затеяла я печь пироги, да не рассчитала: муки оказалось мало. Бежать в магазин далеко. Опара подходит, надо срочно тесто месить. Вот я и пошла к Аде. Звоню в дверь – открывает она, лицо зареванное, глаза красные, веки оттекшие. «Случилось что?», – спрашиваю. «Если и случилось, то давно», – отвечает. Я у нее муки попросила, а вечером пришла с пирогами. «Угощайся, – даю ей целую тарелку. – А плакала чего?» Долго мы в тот вечер сидели, Адочка мне душу свою изливала. Оказывается, в тот день хоронили человека, с которым у нее был долгий роман. Мужчина был женат. Встречались они тайно целых пятнадцать лет, а потом расстались и долгое время не виделись.

– Пятнадцать лет встречались? И что, за это время мужчина не смог определиться? – спросила я.

– Ну что вы! Ада даже не надеялась, что он когда-нибудь разведется.

– Есть такие мужчины, которым удается усидеть на двух стульях, – хмыкнула Алина. – Ему хорошо, всем остальным плохо: и жене, и любовнице. Одна ревностью изводится. Другой тоже несладко на праздники и выходные одной оставаться.

– Да, вы правы. Только Леня очень Аду любил. Может, он и развелся бы, да должность ему не позволяла.

– Какая должность? Кем же работал этот Леня?

– Леонид Крошин был первым секретарем горкома партии. Теперь вы понимаете, почему он не мог развестись? Это сейчас все дозволено. Многие сильные мира сего во втором, а то и в третьем браке. А тогда все было по-другому. У партийцев такого ранга анкета должна была быть безупречной – никаких разводов. Развелся, считай, крах карьере. Вот так они и встречались тайком все пятнадцать лет. Даже когда Крошин умер, Ада боялась на похоронах показаться. Долго решала: идти не идти. Потом все-таки пошла. Издалека на гроб посмотрела, увидела, как законная вдова над покойником убивается, и ушла домой, чтобы волю дать слезам.

– Если уж он жениться на ней не мог, что ж она на ребеночка не решилась? – спросила я, сочувствуя Аде Семеновне – осталась одна, без мужа и детей.

– Был у нее ребеночек, – шепотом раскрыла тайну Ольга Наумовна.

– Как так был? Сестра и племянник утверждают, что у нее не было детей.

– Они не знали. Ада им не говорила, что ее младенец умер, расстраивать не хотела. Получилось так: она забеременела, когда ей было уже почти сорок лет. Надо было в больницу ложиться на сохранение, а она стеснялась, мол, старая, да еще не замужем. Должным образом не обследовалась, в консультацию не ходила. А когда срок рожать подошел, вызвала «Скорую помощь». После родов ей сказали, что девочка родилась с физическими отклонениями и умерла, сразу после рождения.