Книга Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию - Вадим Булаев

Домовой непонимающе буравил его глазёнками.

— То есть... Можно уйти? Вот так, запросто?..

— Да вали уже, бухарик! — помощник в сердцах распахнул двери. — И зубы почисти!

Мужичка как ветром сдуло.

— Нда... глупо получилось... Прав этот пьяница — кто к нам пойдёт с такой репутацией? Так что придётся самообслуживанием перебиваться...

***

... Прошло три дня. Сотрудники Департамента Управления Душами уже и думать забыли о неудачном кастинге — рабочая текучка взяла своё. Вечером, по возвращении домой, традиционно расположившись на кухне, решив перекусить.

— Чё пожрать? — задорно спросил Швец, выпуская колечко дыма.

— Не знаю. Я в магазин забыл зайти. По-моему, пельмени оставались. — Серёга открыл холодильник, охнул, и странно казённым голосом произнёс. — Антон, подойди.

Призрак не заставил себя ждать и тоже уставился внутрь чудо-изделия.

Внутри уютно расположились на большой круглой тарелке милые, вкусно пахнущие голубцы, в углу краснел помидорами свежий салатик, а внизу стояла внушительных размеров кастрюля.

— Что там?

— Борщ... Со свеклой, на мозговой косточке...

— Откуда?

— Без понятия...

Решительно отодвинув подчинённого, инспектор активировал Печать и провёл над каждым блюдом.

— Яда нет, — резюмировал он. — Не отравимся. Ничего не понимаю.

В растерянности захлопнув холодильник, ошарашенный призрак неожиданно заметил перемены в любимой кухне — вымытое окно, белеющую в своей пустоте раковину, исчезнувший жир с плиты.

— Ты тоже это видишь?

— Да...

Опасливо прошли в комнату. Там неизвестный доброхот погулял вовсю. Кровать застелена, вещи убраны в шкаф, пол чистый...

— Антон, я боюсь, — негромко пожаловался Иванов, показывая на прикроватную тумбочку, на которой лежало несколько измятых купюр. — Их тут не было. Что делать будем?

Начальник размышлял недолго.

— Поедим для начала. Не выбрасывать же...

***

... Следующую неделю Сергей всё пытался поймать неизвестного, окружившего его скромную персону такой заботой, но не смог. Пока он был дома — никто не появлялся, когда возвращался после работы — в холодильнике обнаруживалась свежая еда и следы очередной уборки. Иванов даже пару раз пробовал внезапно нагрянуть, однако без результатов. Обследование Печатью показало лишь незначительные отголоски потусторонних эманаций, но это было нормально — сотрудники и сами слегка «фонили». Спал плохо, в неясной тревоге постоянно просыпаясь и долго потом ворочаясь.

Отчаявшись, помощник решился на крайние меры и установил по всей квартире камеры видеонаблюдения. Результат был нулевой. Кто-то попросту отключил их, не оставив никаких следов.

От огорчения он решил напиться, несмотря на свою аллергию. А что ещё оставалось делать, чтобы хоть немного отвлечься? Не квартиру же продавать?

Достал бутылку, налил стакан и залпом влил внутрь огненную жидкость. Результат не заставил себя ждать — парня тут же вывернуло прямо на пол.

— Ах ты ж алкаш! — зазвенел возмущённый женский голосок. — Ах ты ж пропойца! Мало я тут с тряпкой бегала, отмывала свинарник этот, так ты ещё и гадить мне тут вздумал?

Полотенце, до этого мирно покоившееся возле мойки, неожиданно взмыло в воздух само собой скрутилось в жгут и пребольно ударило по плечу исходящего желчью парня.

— Я тебе щас устрою водочку... Я тебе щас расскажу, стервец... Я для кого тут у плиты кручусь, аспид ты этакий?!

— Ты кто? — выдохнул Иванов чувствуя, как волосы на голове становятся дыбом.

Вместо ответа в воздухе материализовалась миловидная фигуристая девушка с красивой, переброшенной через плечо, косой; в обтягивающем топике и очень узких шортиках. Небольшая, от силы метр двадцать ростом. Но не это было странное — на голове у неё красовались лисьи ушки, а из-за спины выглядывал пушистый хвост.

— Кицунэ?! Откуда ты взялась?

— От верблюда! В ванну иди, приведи себя в порядок и помойся. Потом поговорим.

***

Через полчаса они вполне мирно сидели за столом и пили чай.

— Меня Маша зовут и да, я — кицунэ. Знаю, что это лисица-оборотень из Японии, не цитируй Википедию...

Серёга внимательно её осмотрел.

— А по виду вполне себе русская...

— Я по маме японка. Она тут в конце тридцатых прошлого века в посольстве работала. Разведчицей, как я думаю... И в местного домового влюбилась. То ли по заданию, то ли по правде... Он при Кремле жил. В общем, получилась я... А потом она на родину уехала, перед самой войной, меня папаше по какой-то причине оставила... Только и ему я не сильно нужна была — сразу в деревню сплавил, к родне своей дальней... Когда подросла — искать своё счастье сбежала, да только из-за этого, — девушка прикоснулась пальчиками к кончикам ушей, — никуда не взяли. Говорят, что не наша... дискриминация, одним словом.

Попробовала лисицей жить — не моё, домовые гены сильнее. Потому и ждала, когда позовут.

— В смысле, позовут?

— Ну так это раньше домовые сами дом выбирали и главенствовали там, теперь времена другие. Теперь без приглашения и не войдёшь — или в лицо святой водой получишь, или проклятие какое... Да и не зовёт практически никто, забыли о нас. Потому, когда про объявление ваше узнала — сразу пришла, но показываться не стала. Присматривалась, надоело скитаться. Знаешь, какая слава о вас?

Иванов грустно кивнул: «Служба мол. А так мы хорошие».

— Посмотрела-посмотрела, да и думаю: «Нормальный парень, домовая ему не повредит». И осталась. Ты ведь пригласил?! — внезапно уточнила она и уставилась прямо в глаза помощника.

Долго Серёга не думал. Девушка-лисичка парню нравилась своей открытостью и напором. И, он боялся признаться даже самому себе, ему надоело одиночество.

— Да. Правила знаешь?

— Конечно знаю. И в магазин даже сама хожу за продуктами, и сдачу не зажилю. Шапочку надену, хвост под платье — в жизни от недорослика-подростка не отличишь. Жить я буду за холодильником, если ты не против. Надоело в вентиляции мучится. Там жирно, слизко, и вообще — б-р-р-р. А если не один придёшь, а с дамой — не стесняйся, скажи, и я пойду погуляю, меня она не увидит. Только у меня есть просьба...

— Какая?

— Можно мне, пока ты на службе, телевизор смотреть и кушать когда захочу? Я немного ем, ты не думай...

— Да пожалуйста...

***

В качестве премии за божественные по своему вкусу голубцы Иванов купил внушительных размеров торт и торжественно вручил его Маше. Она порозовела от счастья и долго, с нежностью рассматривала кремовые розочки на нём. После спрятала.