Книга Павлиний глаз - Энни Уэст

— Догадка, основанная на опыте, — резюмировала Белл.

К берегу приближалась подходящая волна. Следовало действовать быстро. Рафик вооружился доской и примерил ее к набегавшим водам. Он помог Изабелл вскочить на доску, и она впервые устояла. Девушка почувствовала, как прочно стоит на ее поверхности, распределяя свой вес, чувствуя движение волны. Белл вздымалась на волне, и ее наполнило восторженное ощущение полета.

— Перенеси тяжесть чуть назад, — крикнул ей Рафик.

Изабелл была уже далеко от него. Он не мог подстраховать ее от падения, но девушку это не беспокоило, она уже вкусила от сладкого экстаза свободы, когда опасность возможной неудачи блекнет перед наслаждением сиюминутной победы над собственным страхом.

Девушка представила, что летит по ветру. Она всплеснула руками как птица, но сделала это слишком резко и чуть пошатнулась, но быстро овладела ситуацией и вновь утонула в безбрежье свободы.

Принц был прав. Это ни с чем не сравнимое ощущение! Когда зыбкость оборачивается парением, а страх сменяется безмерным восторгом. Когда соединяешься с морем и готов уверовать, что способен ходить по волнам.

Изабелл взмывала ввысь и опадала и вновь оседлывала волну. Она лишь недоумевала, почему до сих пор добровольно обделяла себя этим восторгом? Как могла она, родившись у океана и выбрав профессию, связанную с изучением морских глубин, не сродниться с морскими волнами?

Она поймала очень высокую волну. Принц разволновался, глядя на Изабелл с берега. Этот гребень был слишком крут для начинающего, но на нем можно было отточить мастерство.

— Не пасуй перед ней! — услышала Белл ободряющий призыв принца.

— Ни за что! — крикнула она ему в ответ.

Ее глаза горели азартом. Принц, видя такую решительность, не на шутку встревожился и, схватив свою доску, кинулся к Белл. Он вошел в воронку, и Белл увидела его рядом с собой. Она неосторожно повернула к нему корпус и, потеряв равновесие, упала в воду. Рафик нырнул за ней и помог выбраться на берег.

— Белль, как ты?

Изабелл наглоталась соленой воды и долго не могла откашляться.

— О! — воскликнула она наконец. Незадача нисколько не умалила ее восторженности.

— Это было потрясающе! Ни с чем не сравнимое ощущение. Это даже лучше, чем вы рассказывали.

— Еще будешь пробовать?

— Нет, нет. Только не сейчас. На сегодня достаточно. Я боюсь смазать это чувство. Хочу запомнить все в мельчайших деталях. Нет, но как это чудесно! Завтра все повторим, хорошо?

— Как скажешь.

Они целую неделю жили в форте на отдаленном северном острове. Они прибыли сюда с соблюдением всех возможных предосторожностей, которых требовала безопасность государственной четы.

На острове принц словно преобразился. Он перестал каждым своим словом и действием выказывать свою царственную волю. Он вел себя чрезвычайно дружественно и терпеливо по отношению к жене. Но тем труднее ей было привыкать к нему, новому. Белл открывала для себя совершенно неизвестного прежде человека.

Каждый их день был насыщен увлекательными событиями. Они ныряли в коралловых рифах, скакали на лошадях, ходили под парусом. К вечеру возвращались в свои покои без сил и каких-либо желаний.

Когда не хотелось покидать дом, а такое настроение тоже иногда возникало, принц преподавал жене арабский язык. Он вообще был отличным собеседником, потрясающим учителем. Вел себя хоть и настойчиво, но не занудствовал. Когда видел, что ученица устает, просто прерывался и придумывал другое занятие. Он любил беззлобно посмеяться над ее неумелым произношением, но объяснял старательно и внятно.

— Скучаешь по своей работе? — неожиданно спросил принц.

— Как сказать... — пожала Изабелл плечами.

— Променяла бы это время на подводные изыскания?

— Нет. Это исключено.

— Рад слышать. Я очень хотел, чтобы тебе понравился и запомнился наш медовый месяц.

— Спасибо, Рафик. Вы можете быть уверены, что я никогда не забуду то, что вы сделали для меня. Это были самые незабываемые, самые удивительные каникулы в моей жизни. Так я еще никогда не отдыхала.

— Возвращаю тебе твою благодарность, Белль. Рад, что ты не скучала по своему затонувшему допотопному торговому судну, — сказал принц, накинув ей на плечи полотенце и мягкими движениями насухо вытирая спину и руки девушки. — Пообещай, что, когда мы вернемся в столицу, ты позволишь мне составить тебе компанию и покажешь те обломки, которые сейчас исследуешь.

— Если вам это кажется интересным. Но предупреждаю, что кладов вы там уже не найдете.

— Мне это, безусловно, интересно. Это же часть истории моей страны. И если это так важно для тебя, Белль, то мне тоже стоит в этом разбираться. Общие занятия сближают людей лучше, чем годы совместной жизни...

Изабелл зачарованно смотрела в его зеленые глаза.

— А потом, пока не прибудет другая исследовательская экспедиция, мне бы не хотелось, чтобы моя жена ныряла в одиночестве, — пояснил принц и этим признанием разрушил все волшебство.

— Но я никогда и не ныряю одна, — возразила Изабелл, а потом добавила: — Я надеюсь, вы не намерены запретить заниматься мне моей работой!..

— Ты — морской археолог. И насколько я мог понять, одержима своей профессией. Как я могу тебе помешать?

— Значит, мне будет позволено вернуться к своей работе? Вы не будете препятствовать мне на том основании, что я ваша жена? Так? — кротким голосом выясняла Изабелл. — А то уж я было подумала, что...

— В Средние века я бы именно так и сделал, — рассмеялся принц. — Теперь же не могу при всем желании. Хотя мне бы польстило, что мои жены коротают время в гареме, не знают мужчин кроме меня и все их чаянья сводятся лишь к тому, чтобы ублажить своего повелителя и подарить ему как можно больше детишек. Мечта, а не жизнь! Ты так не считаешь, Белль?

— С точки зрения жены, ваша мечта больше напоминает кошмар, — разуверила его Изабелл.

— И все же, как это ни прискорбно, о прежней жизни придется забыть, Белль. Теперь у тебя появится множество других важных обязанностей.

— Вы что, насмехаетесь надо мной? — возмущенно воскликнула Изабелл. — А ведь я почти поверила вам... Нет, я так и думала, что вы заставите меня от всего отказаться. Но это же позор! Когда моя мама выходила замуж, она была высоко квалифицированным педиатром. Семья и дети не помешали ей сделать блестящую карьеру.

— Ты меня не поняла, Белль. Я не запрещаю тебе заниматься любимым делом. Я лишь пытаюсь объяснить, что многое изменится. Ты не сможешь столько же времени, как прежде, отдавать своей работе. Тебе придется выполнять ответственные официальные обязанности. Я уверен, ты научишься это совмещать.

— Вы действительно считаете, что это возможно, Ваше Высочество?