Книга Золотая тигрица - Лариса Петровичева

— Тихо, тихо, — пожилая сестра милосердия неслышно появилась откуда-то сзади, положила мне на лоб кусок ткани, смоченный каким-то остро пахнущим средством, и была такова. Я закрыла глаза и обмякла на койке. Неужели взрыв был такой силы, что все люди в зале пострадали именно от него?

Бувье наверняка погиб. И Эвгар, возможно, тоже. Хотя он, разумеется, был готов к такому повороту и наверняка сейчас сидит где-нибудь, смотрит в свое волшебное зеркало, как я тут корчусь, да горя не знает. Но мало ли?

— Госпожа Анхельм, да, — услышала я знакомый голос. Неужели Фюке? Да, это он: открыв глаза, я увидела, как Фюке в наброшенном на плечи халате решительно идет среди коек в сопровождении сестры милосердия. Стоило ему приблизиться, как я схватила его за руку и твердо сказала:

— Увезите меня отсюда. Как можно скорее.

— Я здесь именно для этого, дорогая, — с искренним сочувствием произнес Фюке и, с легкостью подхватив меня на руки, направился к выходу. Сестра милосердия спешила за ним, всплескивая пухлыми ладошками и повторяя, что больных нельзя забирать вот так, в исподнем.

— Можно, можно, — небрежно бросил Фюке через плечо, и его голос прозвучал так, что сестра милосердия решила больше не спорить, сразу же отстала и пошелестела по залу к другим раненым.

Миновав длинный больничный коридор и выйдя на улицу, Фюке усадил меня в экипаж и сделал знак кучеру: вперед да побыстрее. Недавно прошел дождь, воздух был свежим и прохладным, и Фюке набросил свой сюртук поверх моей больничной рубахи.

— Я отвезу вас к вам домой, — сказал он. — И вызову нормального медикуса, а не этих святош-коновалов. Они бы вас залечили до смерти своими молитвами и псалмами.

— Ни в коем случае! — после взрыва я не сомневалась в том, что по месту регистрации меня ждут новые подарки его величества. — Анри, мне нужно срочно уехать из города. Немедленно.

Фюке посмотрел на меня с непривычным удивлением. Казалось бы, ему уже давно не была в диковинку специфика моей профессии — а вот поди ж ты, он снова вопросительно поднял бровь и спросил:

— Прямо так, в рубище?

— Это рубище может стать саваном, — промолвила я. — На вокзале был взрыв, так? Эта бомба была прислана мне, Анри. И этот человек продолжит начатое, я не сомневаюсь.

Фюке вздохнул и понимающе покачал головой. Экипаж свернул на Малую Канавную, тихую улочку, известную самыми модными магазинами ателье и готового платья.

— Бувье погиб, — коротко сообщил Фюке. — Вся столица гудит. Говорят, что это новый передел рынка наркотиков. Вон, — он кивнул в сторону свежей газеты, лежавшей на сиденье. — Уже строчат, что Бувье ликвидировал кто-то из семьи Каматти. Прямо страшно жить становится.

Я и не сомневалась. Министр инквизиции при смерти, король преступного мира размазан взрывом по всему вокзалу — в столице наступали опасные времена.

И начала их я.

Фюке постучал в стенку, отделявшую нас от кучера, и экипаж послушно остановился.

— Подождите минутку, — сказал Фюке, открывая дверь. — Я скоро.

Его не было около четверти часа — за это время я успела провалиться в тяжелую болезненную дрему, сквозь марево которой едва услышала, как Фюке вернулся, и экипаж двинулся дальше.

— Держите, — на мои колени лег большой мягкий сверток. Я встрепенулась и увидела пакет из магазина готового платья.

— Ох, благодарю вас! — воскликнула я. — Анри, вы просто чудо.

Фюке довольно улыбнулся. Пусть одежда была мужской, с размером он угадал. Фюке старательно смотрел в окно, пока я переодевалась, а затем произнес:

— Итак, куда вы направляетесь?

— На Зимурские болота, — ответила я. Пусть Бувье мертв, а король, отправляя мне бомбу, дал понять, что больше не нуждается в моих услугах — я понимала, что это дело стало моим личным. Эвгар знал обо мне слишком много, чтобы я могла просто забыть об этом.

— Болота? — удивился Фюке. — На кой они вам?

— Анри, если вы хотите умереть, то я расскажу, на кой, — хмуро откликнулась я. Фюке усмехнулся.

— Если я захочу умереть, то предпочту провести ночь в ваших объятиях, дорогая Вера, — ответил он. Похоже, опыт Тобби сильно на него повлиял: Фюке не понял сути явления, но воспринял его всерьез. — Ладно, не хотите отвечать — не надо. Мой дедушка Адриан дожил до ста восьми лет. Знаете, почему?

— Почему же?

— Он никогда не лез не в свое дело, — тонко улыбнулся Фюке. — Но на болота вы поедете только после того, как придете в себя. А пока предлагаю вам мой загородный дом, о котором никто не знает, и хорошего медикуса. Согласны?

Я устало откинулась на сиденье и кивнула. Не в моих привычках спорить с тем, кто прав.

Загородный дом Фюке располагался на окраине маленького поселка под романтическим названием Бобровый остров. Поселок отстроили двенадцать лет назад специально для сильных мира сего, которые хотели бы отдохнуть от столичной суеты. Помнится, Альфред незадолго до развязки нашей общей истории говорил, что мечтает переехать именно в это прекрасное место на берегу тихого озера.

Не вышло.

В поселке, разумеется, был медикус: осмотрев меня, он сказал, что моя контузия невелика, собственноручно смешал какое-то пахнущее лимоном и ромашкой зелье и усилил его артефактом. Я осушила протянутый мне стаканчик и сразу же почувствовала, как головная боль и тошнота поползли прочь.

— Значит, все-таки болота? — поинтересовался Фюке после того, как медикус ушел, и я собралась с силами настолько, чтобы пойти прогуляться вдоль озера. Вечер был тихим и спокойным, от воды тянуло прохладой. Жители поселка отдыхали в небольшом открытом кафе на берегу, и я подумала, что цены в этом заведении запредельные.

Мне хотелось есть. Хороший признак.

— Болота, — кивнула я. — Вас ведь наверняка будут расспрашивать обо мне, Анри.

— О, в этом нет сомнений, — Фюке раскланялся с пожилым и важным господином, которого сопровождала юная прелестница. Девушка удивленно посмотрела на мое мужское платье, но не сказала ни слова: в этих краях люди могли себе позволить роскошь плевать на светские привычки. — Это связано с делом Миерхольта?

Я вновь кивнула. Юная прелестница зацепилась каблучком за одну из дорожных плиток и, опираясь на руку спутника, принялась изучать туфельку. Фюке покосился в их сторону и произнес:

— Это Антонио Каматти. Вполне возможно, он поднимет корону Бувье. Уезжайте, Вера, тут скоро все изменится к худшему. И, похоже, ваш Миерхольт сыграет в этом значительную роль.

— Почему вы так решили? — я подумала, что сейчас самое время прикинуться дурочкой. Дорожка привела нас к воде, и некоторое время мы стояли, любуясь розовыми закатными лучами, рассыпанными по озеру. Корабельные сосны на другом берегу в свете уходящего солнца казались облитыми жидким золотом.