Книга Запретная дверь - Олег Синицын

Лестница вывела его в просторный зал, наполовину затянутый тьмой, наполовину озаренный светом из окон, прорубленных в своде. Он напоминал одновременно заброшенную станцию метро и могильный склеп. Низкие, массивные потолки, строгие колонны, ниши в стенах. Мрачная торжественность и нетронутая древность. Судя по всему, Андрей находился в зале один. Хотя чувства подсказывали, что тьма может скрывать многое. Больше, чем способна нарисовать фантазия.

Он вошел в зал и двинулся вдоль стены, стараясь держаться тени — черной и густой, как свежий асфальт. Одно из первых правил осознанных сновидений гласило, что нужно отделиться от сна и его сюжета, заставить себя проснуться во сне. Перебороть могучую силу, которая гонит тебя куда-то, встать, осмотреться, исследовать окрестности своих грез. Некоторые путешественники рисовали целые карты местности: горные пики и глубочайшие озера, гигантские башни и города, лабиринты, реки, площади, воронки в земле… Андрей ничего исследовать не стал. Вместо изучения нового загадочного мира он тупо двигался в глубь зала, ведомый смутным ощущением, что ему туда надо.

Впереди из темноты послышался протяжный, ниспадающий свист. Звук был хорошо знаком, и, пока Андрей вспоминал, где его слышал, в арочном проеме замелькали окна с темными стеклами и что-то заскрипело…

«Электричка», — удивленно подумал Андрей.

Зал все-таки оказался станцией метро!

Электричка остановилась. Двери разъехались в стороны, демонстрируя пустоту в вагонах. Эта станция — отправной пункт, из которого начинается путешествие куда-то очень далеко. Куда Макар телят не гонял.

«Да уж!» — вслух усмехнулся он и пожалел.

Неосвещенная часть зала откликнулась на возглас зычным вздохом.

Андрей припал к стене, схватившись за сердце, рвущееся из груди. У человека, который сейчас спал в своей квартире на Садовой улице, пульс наверняка в три раза выше нормального… Что это было? Он услышал чей-то вздох, хриплый и надсадный, словно огромный зверь пробуждался от зимней спячки.

Чувства не подвели, Андрей оказался не один в этом зале.

Раскрытые двери вагона приглашали войти, и доктора Ильина потянуло внутрь. Электричка привезет его к потрясающим открытиям, к алмазам, сверкающим в темноте. Правда, эти прелести могут оказаться так далеко от двери, что не найдешь дорогу назад; а он был уверен, что только через дверь сможет вернуться туда, где спокойно и где нет страха. Она как нить Ариадны связывала его с внешним миром. Поэтому Андрей боялся войти в вагон.

Тьма позади шевельнулась.

Холод схватил за горло и принялся душить… Нет, это вовсе не холод, а страх! Ледяной, а потому такой осязаемый. Нужно действовать. Если чудовище выйдет из мрака, у Андрея откажут ноги и он не доберется ни до вагона, ни до двери.

Андрей оттолкнулся от стены и припустил со всех ног к электричке. Позади заскрипела каменная крошка, придавленная чьей-то ступней. Существо зашевелилось, задвигалось, выползая на свет.

Ильин влетел в раскрытые двери, и они тут же захлопнулись за спиной. Вагон дернулся и поехал. Андрей припал к окну.

В дальнем конце зала из тьмы выбралась уродливая, косматая фигура. Она предстала перед глазами лишь на мгновение. Потом электричка въехала в тоннель.

Андрей рухнул на пыльное сиденье, не чувствуя ног от страха. Его визит на подземную станцию потревожил существо, дремавшее в темноте. От этого было не по себе. Что это за существо? И сможет ли Андрей пройти мимо него, когда будет возвращаться?

По мере того как состав набирал скорость, тревога отступила на задний план. Электричка стремительно летела по туннелю, и Андрея целиком охватили волнение поездки. Он чувствовал трепет, в предвкушении чего-то особенного, важного, что ожидало его впереди.

5

Состав шел долго. Андрей несколько раз отключался, как это бывает при смене фазы сна, но когда приходил в себя, то обнаруживал перед глазами все тот же полутемный вагон, стены тоннеля за окном и ощущение стремительного полета в неизвестность. Родные места, откуда он пришел, оставались все дальше и дальше, превращаясь в не существующие вовсе.

То, что будет остановка, он почувствовал до того, как заскрипели тормозные колодки. Сила инерции легонько потащила Андрея по сиденью против движения. Он ухватился за поручень, глядя в окно. Секунда… другая… и стена тоннеля оборвалась. Электричка проехала сотню метров и остановилась. Двери откатились в стороны. Андрей вышел из вагона и сразу утонул по колено в буйной траве.

Вынырнувшие из-под земли пути закончились посреди огромной равнины, простирающейся от одной стороны горизонта до другой. Она густо поросла травами и цветами. Эту живую массу колыхали порывы ветра, отчего казалось, что перед ним не равнина вовсе, а океан, по которому гуляют волны.

То здесь, то там из океана поднимались загадочные каменные изваяния. Ближе остальных находилась огромная фигура в форме креста, показавшаяся Андрею знакомой. Он где-то видел ее, но не задумался об этом. Он не мог задуматься, не мог вспомнить, потому что у большинства людей во сне сознание дремлет. В этом состоянии человек не мыслит сам, вместо него мыслит нечто.

Андрей двинулся в глубь равнины, взрезая коленями волны из трав и цветов. Стрелы солнечного света пробивали грязные кучи облаков, заполонивших небо, и бросали яркие пятна на поверхность растительного океана. Борьба света и тьмы превращала равнину в самое обычное, но в то же время самое фантастическое зрелище во вселенной.

Андрей шел через поле, ощущая в душе непонятную торжественность. Он оказался в важном, священном месте. В этой равнине было что-то знакомое, родное, словно воспоминания из раннего детства, которые он забыл. Такие места всегда вызывали в нем необъяснимый трепет, притягивали к себе. На Черной речке, где дача родителей, он частенько садился на старый отцовский велосипед и катался по проселкам, любуясь луговыми просторами. Раньше он думал, что это просто преклонение перед стихией пространства. Но теперь понял. Все луга, поля и равнины, когда-либо задерживающие его взгляд, повторяли это место.

Он шел вперед, почему-то зная, куда должен идти. Проплывающие мимо цветы росли в самых безумных сочетаниях. Васильки, незабудки, тюльпаны, анютины глазки, ирисы, колокольчики, чертополох. Встречались даже неожиданные экземпляры вроде нарцисса и лотоса. Казалось, именно здесь у Бога прохудилась котомка, в которой он нес семена, чтобы развеять по свету. Цветов было столько, что их совместный запах мог свалить с ног живое существо столь же эффективно, как нервно-паралитический газ. Только запахов не было. Лишь полпроцента людей чувствуют их в сновидении. Андрей не чувствовал.

У основания каменного изваяния, похожего на крест, цветов росло больше всего.

Через несколько шагов Андрей понял, что видит не совсем крест. Скорее, скульптуру человека, расставившего руки в стороны. Он еще раз подумал, что изображение очень знакомо. Он где-то его видел. Нужно запомнить. Обязательно! Человек с расставленными руками…