Книга Мечта балерины - Мэгги Кокс

Она протянула руку и положила ее на грудь Мака. Он открыл глаза. Его пальцы обхватили тонкое запястье Тары, и, не говоря ни слова, он притянул ее к себе. Потеряв равновесие. Тара упала на мужа. Мак стал целовать ее, обнимая, гладя, лаская ее тело, пока она не ослабела настолько, что стало немыслимо сопротивляться непреодолимому желанию, которое заставляло все ее тело трепетать и отдаваться во власть сжигающей их обоих страсти. На мгновение Тара приподнялась и посмотрела на него, ее мягкие волосы растрепались, сверкающие зеленые глаза горели страстью, и когда Мак собрался что-то сказать, она пальцем прикрыла ему рот, беззвучно умоляя ничего не говорить, только чувствовать…

Мак открыл свои прекрасные голубые глаза и улыбнулся обезоруживающей улыбкой. Тара почувствовала, будто она тонет в море лунного света и страсти.

— Я вспомнила, как ты любишь просыпаться, нежно сказала она.

— Да, миссис Симонсен, — прошептал он. Ему нравилось называть ее так, ведь она принадлежит только ему и никому больше. К его полному восхищению она покраснела, как школьница, и в это мгновение Мак снова страстно захотел ее. Она попыталась отодвинуться, но он удержал ее и снова притянул к себе. Его глаза потемнели от вновь нахлынувшего желания.

Закусив губу, Тара покорно осталась на месте, позволив Маку сорвать с плеч халат, потом медленно и осторожно расстегнуть пуговицы сорочки.

— Ты такая красивая, детка, — хрипло прошептал он. Его пальцы скользили вокруг ее пупка, грудей. Если ты думаешь, что сможешь сбежать от меня в любое время, то.., хорошо подумай, потому что у меня есть планы в отношении тебя.

— Планы? — Ее сердце затрепетало, когда она взглянула в его голубые глаза.

— Да, планы, — медленно повторил он. — И, возможно, они заставят нас остаться вместе этим утром. — Сняв свитер. Мак обнажил перед Тарой свои великолепные широкие плечи и плоский живот. Ловким движением он поменял положение, и Тара оказалась на спине, ее светлые волосы шелковым каскадом рассыпались по красной подушке. Мак глубоко, удовлетворенно вздохнул. — Не убегай, и я докажу тебе, что это любовь, а не просто секс? Ясно?

Скользя рукой по спине мужа, с наслаждением ощущая его упругие мышцы под своими пальцами, Тара могла только улыбнуться. Губы ее подрагивали.

— А разве я собираюсь убегать?

Тара спустилась на пляж, оставив Мака на кухне изучать кулинарные книги — он заявил, что сам приготовит что-нибудь на ланч. Закутавшись в огромный крупной вязки свитер Мака, она с наслаждением вдыхала исходивший от него чувственный мужской аромат. На ее теле не осталось места, не тронутого его страстью, грудь все еще трепетала от прикосновений его ненасытных губ.

Ее тело давно не испытывало такого наслаждения. Мак был прав: пламя, полыхающее между ними, — это не одно только непреодолимое телесное влечение, это любовь. Пусть он и не говорил ей, что любит ее.

Обернувшись, Тара взглянула на дом на холме, и ее сердце затрепетало от мысли, что они снова могут быть вместе. Это ли он имел в виду, когда говорил, что они могли бы подыскать дом в ее городке? Сможет ли ее муж, человек, выросший в столице, жить в маленьком провинциальном городке? А если ему наскучит, если ему будет не хватать столичного ритма жизни? Больше того, что если ему наскучит она сама?

Значит, она рискует снова остаться с разбитым сердцем?

Ее отвлек гул моря. Прищурившись, Тара взглянула на небо, ощущая смутное томление, которого не могла объяснить. Как там говорится?

«Если кого-то любишь, дай ему свободу». Одержимость Мака работой сыграла важную роль в их разрыве, но имела ли Тара право осуждать его амбиции? Если она действительно любила мужа, то не должна была противиться его страстному желанию достичь успеха в бизнесе. Верно, он часто не мог быть с ней из-за работы, но верно и то, что и она тоже не всегда могла быть с ним. Эти бесконечные обеды и приемы, на которых она должна была сопровождать мужа, не вызывали в ней никакого энтузиазма. Тара часто отказывалась пойти вместе с ним, предпочтя надуться и остаться дома, наедине со своей болью и обидой. И Мак ни разу не упрекнул ее за это.

Тара опустила глаза, глядя на безупречно белый песок под ногами. Внезапно налетевший порыв ветра разметал ее волосы. Тара откинула их с лица — впервые ей стало стыдно за себя, теперь она во многом раскаивалась. Ведь многого от нее не требовалось — надо было лишь сделать небольшой шаг навстречу.

Тара повернула платиновое кольцо на своем пальце. Она не знала, приведут ли эти каникулы к чему-то более серьезному и постоянному, но одно знала наверняка — ее любовь к Маку не уменьшилась ни на йоту с тех пор, как они расстались.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Мак мучительно боролся со сном, но не только из-за одурманивающей жары. Годы бессонных ночей, принесенных в жертву работе, обычный набор ежедневных деловых забот и головная боль от личных проблем — все это приводило к постоянному плохому самочувствию.

Только сейчас Мак начал осознавать: он так долго работал на износ, что привык считать такое состояние нормальным.

Снова зевнув, он протянул ноги к огню, заложил руки под голову и откинулся на диван. Откуда-то донеслись приятные звуки фортепиано. Мак вспомнил, что Тара обычно включает музыку, когда упражняется. Он улыбнулся — Тара всегда сопротивлялась, когда он просил позволения понаблюдать за ней. Они оба знали, к чему это может привести. Ее красивое подтянутое тело в обтягивающих черных легинсах и облегающем топе изгибалось в самых невероятных позициях, и для Мака это было слишком большим искушением.

Но ведь ничто не мешало ему представить эту картину? Все утро они провели, занимаясь любовью, — наверстывая упущенное, как пошутил Мак, — и его тело все еще было возбуждено. Каким же он был идиотом, думая, что такая женщина, как Амели Дюваль, может утолить его дикую страсть — на это способна только Тара.

Когда на тяжелом дубовом серванте вдруг зазвонил телефон, Мак ошеломленно уставился на него, как будто это была заведенная бомба. Выразив свое возмущение парой крепких фраз. Мак неохотно встал, чтобы ответить.

Закончив тренировку, в гостиную заглянула Тара, решив по пути в душ предложить Маку открыть бутылку вина. Ее кожа поблескивала легкой испариной, мышцы приятно ныли. С накинутым на плечи чистым белым полотенцем она открыла дверь и услышала, что муж разговаривает с кем-то повышенным тоном. Она не сразу поняла, что он говорит по телефону, — ведь Мак сказал ей, что никто не знает их местонахождения. На ее влажном лбу появилась морщинка. Может, просто ошиблись номером? Когда она вошла, Мак обернулся. И слегка расстроенное выражение его лица означало, что это не так.

Повесив трубку. Мак потер шею с таким видом, как будто она болела. Тара насторожилась.

— Кто это был? — спросила она.

— Мич Уильямс.

— Хозяин дома?

— Да, он.