Книга Свинцовый вердикт [= Пуля для адвоката ] - Майкл Коннелли

Из документов следовало, что голая парочка услышала, как кто-то разгуливает по дому. Рильц подошел к двери спальни, открыл ее и тут же получил две пули. Убийца перешагнул через его тело, Митци Эллиот выскочила из постели, прижимая к груди подушку. Две прошедшие через подушку пули отбросили женщину обратно на кровать. Убийца прижал дуло револьвера к ее лбу и прикончил несчастную.

Я подошел к стеклянным дверям, которые вели на террасу, глядевшую на Тихий океан, раздвинул их, вышел из спальни. Волны омывали мол, на котором стоял дом.

Я вернулся в спальню и услышал, как зазвонил мой сотовый. На дисплее значилось: «ЧАСТНЫЙ ВЫЗОВ».

— Мне придется принять звонок, Нина. Вы не могли бы подождать внизу?

— Конечно.

— Спасибо. — Я нажал на телефоне кнопку и произнес: — Алло!

— Это я. Хочу выяснить, когда ты приедешь.

«Я» подразумевало мою бывшую жену, Мэгги Макферсон. По нашему не так давно переоформленному соглашению я имел право принимать у себя дочь, оставляя ее на ночь, по средам и в каждый второй уик-энд. На совместное попечительство, о котором мы договорились когда-то, это нисколько не походило, но тут уж я сам все испортил.

— Где-то около семи тридцати. У меня назначена встреча, которая может подзатянуться.

Последовало молчание — ответ неверен, понял я.

— У тебя свидание? В какое время я должен приехать?

— Мне нужно будет уйти в семь тридцать.

— Значит, я приеду до того. Кто этот счастливчик?

— А вот это не твое дело. И кстати, о счастливчиках, я слышала, тебе досталась практика Джерри Винсента.

Занимая пост заместителя окружного прокурора, приписанного к расположенному на бульваре Ван-Нуис суду, моя бывшая жена имела возможность быстро узнавать такие новости.

— Да, меня назначили его заменой. Не знаю, правда, много ли счастья мне это принесет.

— Ты же получил дело Эллиота, — с совершенно прокурорским смешком сказала она. — Если кто-то и сможет вытащить его, так это определенно ты.

— На этот выпад я отвечать, пожалуй, не стану.

— И еще одно. Надеюсь, нынче ночью у тебя никакой компании не будет?

— О чем ты?

— Хэйли сказала, что две недели назад в доме ночевала женщина. Если не ошибаюсь, Лэни? Девочка чувствовала себя очень неуютно.

— Не беспокойся, ее не будет. Это просто моя знакомая, и спала она в гостевой спальне. И для протокола, я могу принимать у себя кого угодно, потому что это мой дом. И ты имеешь право поступать так же.

— А кроме того, я имею право обратиться к судье и заявить, что ты заставляешь дочь общаться с наркоманами.

Я тяжело вздохнул:

— Откуда ты это знаешь?

— Оттуда, что твоя дочь далеко не дура и обладает отличным слухом. Сообразить, что твоя… знакомая только что вышла из клиники для наркоманов, ей никакого труда не составило.

— Ты считаешь, что встречаться с людьми, которые вышли из клиники, это преступление?

— Это не преступление, Майкл. Однако я думаю, что Хэйли лучше не…

— По-моему, наркоман, который заботит тебя сильнее всего, это я.

— Ну, знаешь, рыбак рыбака…

Я не сорвался только потому, что понимал — мне же от этого хуже и будет.

— Речь идет о нашей дочери. Навредив мне, ты навредишь Хэйли. Ей нужен отец, а мне нужна моя дочь.

— Так я об этом и говорю. До сих пор ты вел себя хорошо. И не стоит тебе связываться с наркоманкой.

Я стиснул телефон с такой силой, что и сам испугался — вдруг сломаю. И сдавленно, поскольку думал только о том, какой я все-таки неудачник, сказал:

— Мне нужно идти.

— И мне тоже. Ну хорошо, я скажу Хэйли, что ты приедешь к семи тридцати.

Глава шестая

На этот раз мы миновали сторожку охранника «Арчвэй стьюдиоз» без проволочек. Помогло нам, разумеется, то, что рядом с Патриком сидела Нина Альбрехт. Студии ко времени нашего приезда уже опустели, и Патрик смог поставить машину прямо перед бунгало Эллиота.

Нина отвела меня в зал заседаний правления компании и ушла за своим боссом. Зал был большой — черные кожаные кресла, овальный стол. Я просидел в нем, ожидая Эллиота, двадцать пять минут.

Нина вошла следом за ним, спросила, не принести ли нам чего-нибудь выпить и перекусить.

— Нет, Нина, — сказал я, прежде чем успел ответить Эллиот. — Нам пора приниматься за дело.

Он кивнул, и Нина вышла, закрыв за собой дверь.

Я взглянул на своего клиента через пространство стола:

— Уолтер, если мы назначаем встречу, давайте появляться вовремя. Нам необходимо обсудить очень многое. На ближайшие две недели у вас остается только один приоритет. Ваш процесс.

Похоже, выговор за опоздание Эллиот получил впервые в жизни, как и указание насчет того, что ему следует делать. Помолчав немного, он кивнул:

— Вы правы.

— Хорошо, — сказал я. — Тогда за работу.

Я открыл папку с собранными Винсентом документами защиты, просмотрел лежавший во внутреннем карманчике обложки листок со своими заметками.

— Насколько я могу судить, с тем, что касается свидетелей и стратегии обвинения, у нас имеется полная ясность. Чего я не нашел в этих документах, так это стратегии защиты.

— То есть? Джерри говорил мне, что к защите мы готовы.

— Далеко не уверен. Не думаю, что вам приятно будет увидеть это, но вот что я нашел в папке с вашим делом. — Я пододвинул к нему один из найденных мной в папке документов.

Эллиот недоуменно взглянул на него:

— Что это?

— Бланк ходатайства об отсрочке слушания дела. Джерри его не заполнил, но, похоже, он намеревался отложить начало процесса. На документе стоит код, указывающий, что Джерри напечатал его в понедельник, за несколько часов до своей смерти.

Эллиот вернул мне документ:

— Не может быть. Мы же говорили с ним об этом, и он согласился действовать строго по расписанию.

— Разговор произошел в понедельник?

— Да, в понедельник. Последний наш разговор.

Я кивнул. Я уже видел счет, выставленный Винсентом за час работы, проделанной им в день его смерти.

— Вы разговаривали у вас в офисе или у него?

— Мы разговаривали по телефону. Нина может назвать точное время.

— Время у него здесь помечено — три часа дня. Почему он хотел добиваться отсрочки?

— Ему требовалось больше времени на подготовку к процессу, а может быть, он просто надеялся получить с меня побольше денег. Я сказал ему, что мы и так готовы, и теперь повторяю это вам. Мы готовы!