Книга Правдивый лжец - Джессика Стил

Улыбка тут же покинула ее лицо, и его – тоже. Между ними повисла напряженная тишина. Они серьезно смотрели друг на друга. Потом, когда она от какого-то стеснения начала задыхаться, он приказал: «Ешьте!» – и чары рассеялись. Элин отвела взгляд, отчаянно соображая, что бы такое сказать, чтобы он не подумал, что это из-за него у нее перехватило дыхание.

– Это ваш любимый ресторан, мистер Дзапелли? – поинтересовалась она, проявив чрезвычайное остроумие.

– Один из любимых, – непринужденно подтвердил он и добавил: – Называйте меня «Макс». Честное слово, Элин, я не кусаюсь.

Неужели он думает… неужели заметил, что она нервничает из-за него? Нет, не нервничает, поправилась она. «Насторожена» – вот верное слово.

– Я абсолютно в этом уверена, – ровным голосом ответила Элин и просто для того, чтобы показать, что он ее нисколько не смущает, добавила: – Макс. – И пригубила изумительно вкусное вино.

За спагетти последовала столь же изумительная pesce in casseruola – рыба в горшочках: рыбное блюдо с креветками, морковью и зернышками фенхеля. Роскошный аромат!

– Это блюдо вам по вкусу? – поинтересовался Макс.

– После такого английская кухня начинает казаться посредственной, – рассмеялась она. – Кстати об Англии, – продолжила Элин, чувствуя потребность говорить, – вы не собираетесь навестить Пинвич в ближайшее время?

– Соскучились по дому? – спросил он.

– Я имела в виду не это, – возразила Элин.

Но она и себе не смогла бы сказать, что имела в виду. Наступила его очередь негромко рассмеяться – как будто он нашел понимающего собеседника, поспешно заключила Элин. Но она не улыбнулась, ожидая ответа на свой вопрос.

– Англия не стоит в повестке дня, – ответил, наконец Макс. – На ближайшие две недели я прикован к собственному столу.

– А потом – Англия? – попробовала угадать она.

– Потом – Рим, – сказал он, и неизвестно почему – возможно, дело было в тоне – Элин захотелось рассмеяться.

Однако вместо этого она сосредоточилась на своей pesce in casseruola. Когда пришло время заказывать сладкое, Элин почувствовала, что сыта.

– Ну, может быть, немного мороженого, – ответила она на его гостеприимный вопрос.

– Как вам нравится компьютерный отдел? – спросил Макс за кофе.

– Потрясающе, – ответила она и добавила, говоря чистую правду и наказывая себя за гордыню: – Как вы верно определили и как я вижу теперь сама, мои познания в компьютерной области требовали серьезного обновления.

– Не всякий мог бы так честно признать это, – заметил он.

И вдруг слово «честно» повисло в воздухе. Ужин с Максом Дзапелли доставлял Элин огромное удовольствие, и она подавила желание спросить, вызывает ли у него еще сомнения ее честность в другой области. Элин очень не хотелось разрушать приятный вечер мрачной нотой. Но именно так случилось бы, если бы он снова стал обвинять ее в пропаже чертежей.

– Тино Агоста – отличный учитель, – вильнула она в сторону.

– Я тоже так думаю, – холодно согласился Макс.

Он недоволен не тем, решила она, что разговор перешел на Тино, он просто не забыл о пропавшей разработке Брайана Коула. И ничего тут не попишешь. Что толку уверять этого человека в своей невиновности? Она встала.

– Большое спасибо за ужин, – вежливо сказала Элин и, пока он, справляясь с удивлением, поднимался с места, добавила: – До дому я доберусь сама.

Мгновение он молча смотрел на нее. Потом вызывающе улыбнулся и заявил:

– Вы ведь даже не знаете дороги отсюда.

Что-то происходило с Элин, что заставило ее забыть обо всех обидах. Он послал за пальто и, поддерживая ее одной рукой, другой положил несколько лир на столик.

– Grazie, signore, – сиял метрдотель, провожая их к выходу и открывая дверь.

К тому времени, когда Макс подъехал к ее дому, Элин полностью овладела собой. Она повернулась, чтобы поблагодарить его за ужин и приятно проведенное время, но обнаружила, что он уже обошел машину и открывает ей дверцу.

Не успела Элин сказать свое «спасибо», как он вошел в подъезд вместе с ней и обменялся приветствиями с Умберто по дороге к лифту. Элин повернулась, собираясь сделать еще одну попытку, но он вошел за ней и в лифт.

Ей было уже почти смешно, когда они дошли до двери и он протянул руку за ключом. Она подала ему ключ, не раздумывая, и Макс отпер дверь. Но когда она переступила порог, он помедлил.

Она обернулась и посмотрела на него.

– Я приглашен, Элин? – тихо спросил он.

О небо, запаниковала она, скажи «нет» или произнеси какую-нибудь пошлость, вроде того что «вы были здесь в прошлую среду и не делайте вид, будто забыли, как выглядит квартира». Но Элин не сказала ничего подобного. Макс – не зеленый юнец, который станет ломиться к ней. Он ждет разрешения.

– У меня нет крепкого итальянского кофе, чтобы предложить вам, – пробормотала она и прошла в холл.

Макс последовал за ней.

– Никакого кофе, – постановил он. – Я всего на несколько минут. – Ей следовало почувствовать облегчение, узнав, что он только хочет увидеть, все ли у нее в порядке, и уйдет, но облегчения она не чувствовала. – Как вы добрались до работы этим утром? – спросил он между делом, когда, включив в квартире свет, они остановились посреди гостиной. Элин удивленно заморгала, и он объяснил: – Фелиция упоминала, что вы отказались от того, чтобы она заезжала за вами.

– Кажется, я достаточно воспитана, чтобы не доставлять ей такое неудобство! – пролепетала Элин, бросая сумку и расстегивая пальто. – Фелиции пришлось сделать крюк, чтобы подвезти меня в четверг, и хотя она сказала, что это не составляет для нее труда, я… гм… предпочитаю пройтись пешком.

– Вы всегда такая гордая? – спросил Макс.

– Гордая? – повторила она и обнаружила, что он приблизился на шаг-другой и ей приходится смотреть снизу вверх в его теплые карие глаза. Она нервно шагнула к двери, будто указывая ему на выход. – Я… э-э… люблю сама платить за себя, – согласилась Элин, потом рассмеялась, вспомнив, что он платил в ресторане, и снова взглянула на него. – Кстати, искреннее спасибо за ужин.

Элин не знала толком, что ожидала услышать в ответ, а он, засмотревшись в ее зеленые глаза, казалось, был пленен увиденным.

– Вы и в самом деле ошеломительно красивы. – Слова Макса будто непроизвольно вырвались из него. Онемевшая Элин еще смотрела на него, когда Макс тихо добавил: – Что за чертовщина творится с англичанами? – и подошел на шаг ближе.

– С ними все в порядке, – возразила девушка, пытаясь понять, что он имеет в виду. Он сделал еще шаг и оказался так близко, что их тела почти соприкасались, но она не попятилась – ей казалось невозможным сдвинуться хоть на дюйм. – А – воскликнула она, вдруг сообразив, что ненормальность англичан заключается в том, что в свои двадцать два она остается девственницей. – Я мало ходила на свидания, – услышала она, будто со стороны, свой охрипший голос.