Книга Ирландское сердце - Мэри Пэт Келли

– Прими любовь так же просто, – тем временем пел Сирил, – как листья растут на ветвях.

На какой-то миг мы все – из Австралии и Африки, из Южной и Северной Америки, из Португалии, Испании, Тасмании – вдруг оказались, душой и сердцем, в Ирландии, которая не оставит равнодушным того, в чьих венах течет ирландская кровь. Эту песню знали все, поэтому мы подхватили ее и допели вместе, наслаждаясь милым и печальным окончанием.

– Но молод я и был глуп, а ныне я полон тоски.

Аплодисменты. Аплодисменты всем нам.

Однако такое единение длилось недолго. В аудитории снова формировались центры разногласия. Де Валера, Шон, Мод и Констанция ушли, не сказав Йейтсу ни слова. За ними последовала и Мэй, а я подумала: «Уезжай оттуда, Питер, прошу тебя. Просто уезжай из Ирландии».

Февраль, 1922

Второго февраля, в день рождения Джеймса Джойса, мы с Мэй нашли для себя два места в книжном магазине Сильвии «Шекспир и Компания». В передней части магазина на столах были расставлены стопки экземпляров новой книги, на синих корешках которых большими буквами было отпечатано название – «Улисс». Публика здесь очень отличалась от той, что была на Слете ирландской нации. Присутствовали в основном американцы и французы. Сильвия вывела Нору и Джойса из задних помещений и усадила на стулья за небольшим столом.

Я надеялась, что Джойс прочтет главу про паб Барни Маккирнана, но он сказал нам, что со зрением у него так плохо, что он уже не видит собственный текст. Вместо чтения он поблагодарил Сильвию, Адриенну и всех, кто помогал довести «Улисса» до печати, и предложил публике «купить эту чертову книжку и прочитать все самим».

Мы засмеялись.

Слово взяла Нора.

– А я, Джим? Поблагодари уже и меня, – настаивала она.

– О да, конечно, – кивнул Джойс.

– Действие книги происходит 16 июня 1904 года, – пояснила Нора. – В тот самый день, когда мы с Джимом отправились на прогулку.

– Все верно, – подтвердил Джойс.

– И обратите внимание на последнюю главу, – продолжала она. – Он там передразнивает мою манеру разговаривать: говорит, что я вообще не обращаю внимания на пунктуацию, а просто вещаю, что в голову придет.

– Да, – согласился Джойс, – так оно и есть.

Она улыбнулась.

– А теперь те, кто хочет купить эту книгу… – начала Сильвия.

Но тут какой-то человек закричал из задних рядов:

– Если учитывать, что вся история Ирландии – это история конфликтов, как вы думаете, мистер Джойс, будет ли полномасштабная гражданская война?

Ответ Джойса мне уже был известен.

– История – это кошмарный сон, от которого я постоянно пытаюсь проснуться, – действительно сказал он.

Я посмотрела на Мэй. Она упрямо замотала головой.

– Мик и Дев найдут какой-то компромисс, обязательно найдут, – сказала она, когда мы вышли из магазина.

На свой экземпляр «Улисса» с подписью автора я потратила чаевые за четыре недели. Очень хотелось побыстрее добраться до последней главы, о которой говорила Нора. Но чтение шло туго. Я прочитывала всего по несколько страниц за вечер, произнося текст вслух для себя.

С другой стороны, сомневаюсь, что Джеймс Джойс хочет, чтобы читатель пронесся по его книге галопом. Я отпечатала фотографию Норы и Джойса. Портрет художника с женщиной, сказавшей ему «да».

Июнь, 1922

Мэй крутила ручку ректорского радиоприемника, стараясь поймать сигнал. Я высунула антенну в окно. Похоже, только ночью радиоволны из Ирландии были в состоянии пересечь Ирландское море и Ла-Манш, отразиться от Эйфелевой башни и достичь приемника ректора. Слава богу, ложился ректор рано, к тому же, кажется, был не в курсе, что в старинном крыле колледжа один ключ подходит ко всем замкам. Я сохранила у себя ключ от помещения, которым мы пользовались во время слета. После отъезда делегатов обратно в Ирландию разногласия усугубились. Де Валера произнес зажигательные речи, призывая одних ирландцев убивать других и прийти к Республике вброд через море крови.

А когда они с Миком Коллинзом все-таки достигли компромисса и согласовали проект конституции, британское правительство потребовало, чтобы все избранные официальные лица присягнули на верность королю. Республиканцы отказались это делать. Сирил сказал, что англичане хотят спровоцировать гражданскую войну, чтобы развалить Ирландию, а потом ввести британские войска и установить господство над всей страной.

– Это Генри Уилсон дергает за все ниточки, помяните мое слово, – сказал Сирил, покидая Париж. – До свиданья, девочки, возвращаюсь на действительную военную службу.

Он поддерживал Коллинза.

Всю весну и начало лета продолжались политические ерзанья взад-вперед, но пока не стреляли.

А потом наступил кризис. Вот уже несколько недель прошло с тех пор, как силы, выступающие против договора, захватили здание Четырех Судов, где размещалась британская администрация и которое сейчас принадлежало ирландскому правительству. Майкл Коллинз отказался атаковать их. «Пусть сидят там, пока сами не доведут себя до изнеможения», – заявил он. Получилось что-то вроде осады наоборот. В конце концов, там были его друзья, соратники.

Но потом мы узнали, что Уинстон Черчилль выдвинул ультиматум. Ирландское правительство обязано вновь занять здание Четырех Судов, иначе за него это сделают британские войска. «Несколько залпов артиллерии быстро рассеют мятежников», – заявил он. Он обвинил Майкла Коллинза в том, что тот отдал приказ на физическое уничтожение генерала Генри Уилсона, который на прошлой неделе был застрелен в Лондоне. «Это все неправда», – сразу сказала Мэй.

– Просто двое бойцов Ирландской Республиканской армии, ИРА, воспользовались представившейся возможностью, – рассказала она мне. – Совершенно спонтанно. Увидели его напротив его дома и застрелили. Это никак не планировалось.

Оба этих человека во время мировой войны служили в британской армии. «Какая ирония судьбы, если смерть Уилсона вернет английские войска в Ирландию», – подумала я. Неужто он продолжит накликать беды на головы «аборигенов» даже из своей могилы?

Хотя Мэй утверждала, что если британцы действительно нападут, то обе противоборствующие стороны в Ирландии объединятся между собой.

Уже прошла неделя после убийства Уилсона, а вторжения британцев не было. Патовая ситуация продолжалась.

Сегодня ночью приемник ректора передавал только треск электростатических разрядов. Мэй раздраженно хлопнула по нему ладонью.

– Чертова штуковина, – проворчала она.

Наконец треск разрядов сменился голосом диктора:

– Два часа назад артиллерийские расчеты выдвинулись на позиции напротив здания Четырех Судов. Мятежникам был передан приказ ирландского правительства, подписанный Майклом Коллинзом. Они должны немедленно сдаться, в противном случае Армия Свободного государства откроет огонь.