Книга Эволюционирующая Бездна - Питер Гамильтон

Наконец она расстегнула спальник, потянулась, зевнула и только тогда скатилась с постели. Кровать была огромной и, казалось, составляла единое целое с полом. Она как нельзя лучше соответствовала большой спальне мастера и госпожи Сампалока.

Джастина прошлепала босыми ногами к панорамному окну и выглянула на центральную площадь района. Город был на удивление чист, это она давно уже заметила во время своих познавательных прогулок. Пыль и листья, конечно, скапливались вдоль стен и в различных щелях и узких переходах, но не так сильно, чтобы в них проросли сорняки. Джастина предположила, что город сам поглощает перегной. Во времена Эдеарда мусор, производимый живущими здесь людьми, убирали целые команды ген-мартышек.

Любуясь струями небольших фонтанов, она заметила несколько зверьков, начинавших дневные поиски еды или охоту. Насчет собак она оказалась права: в городе обитали несколько опасных одичавших стай. Местные животные тоже постепенно устраивали логова в пустующих зданиях, и город, похоже, не возражал против подобных обитателей.

Джастина натянула джинсовые шорты и чистую оранжевую футболку, а потом прошла в гостиную, которую использовала в качестве основного склада. Здесь было сложено почти все ее оборудование, включая легкий складной стул, изготовленный репликатором после приземления в один из редких периодов работоспособности. Единственный стул в Маккатране, с удивлением убедилась она. Из кухонной утвари она выбрала самонагревающийся кофейник на четверть литра и установила его на простую алюминиевую раму, обтянутую брезентом. Через полминуты после нажатия кнопки от кофе пошел пар, и она с удовольствием отхлебнула глоток, не переставая очищать от фольги миндальный круассан с маслом. У нее имелся и джем, но доставать его было лень. Установившийся распорядок дня включал в себя легкий завтрак, обед из прихваченных пакетов и ужин, когда она разжигала уголь в барбекю и готовила что-то изысканное, коротая вечер. Несмотря на вездесущий оранжевый свет, она не выбиралась в город в темное время суток.

Через полчаса Джастина начала готовиться к выходу. В небольшой рюкзак поместился запас еды, непромокаемая накидка, простейшие инструменты и мощный фонарь. На пояс она пристегнула нож, полуавтоматический пистолет и запасную обойму. Прежде чем пристегивать электрошокер, она проверила его и с удовлетворением убедилась, что между электродами с треском проскакивают искры разряда. Из всех электрических устройств только шокер и фонарь работали без сбоев.

Джастина спустилась на четыре пролета по широким ступеням и вышла в главный вестибюль, готовая встретить новый день. Деревянные двери в арочном пролете давно исчезли, сгнив несколько столетий назад, но наружные декоративные решетки, их прикрывающие, сохранились. Вероятно, эти переплетающиеся плети гурк-лозы были изготовлены из необычайно чистого металла, решила Джастина. Почти все листья остались неповрежденными и не тронутыми ржавчиной. Решетка казалась достаточно крепкой, чтобы удержать любого ночного зверя, что и послужило одной из основных причин, почему она выбрала для жилья особняк главы Сампалока.

Сохранность решетки заинтересовала Джастину, поскольку все остальные приспособления, прикрепленные к стенам в городе, уже через несколько лет выталкивала его материя. Но после внимательного осмотра она поняла, что массивные крюки, удерживающие створки, были сформированы как раз из ткани города. Ей потребовалась вся ее телекинетическая сила и значительное количество масла, израсходованного не по назначению, но в конце концов ворота удалось распахнуть.

Сейчас они легко открывались одним толчком третьей руки. На площади Джастину окутала влажная жара, и кожу немедленно покрыла испарина. Лето было в самом разгаре, и солнце щедро изливало тепло на городские башни, шпили и купола. Джастина надела темные очки и окинула окрестности про-взглядом. Никакой опасности поблизости не было. Пара крыс и несколько земных кошек поспешили убраться с ее пути. Над головой кружили морские птицы, и их резкие крики далеко разносились по пустынным аллеям и площадям. Она аккуратно закрыла за собой ворота и по одной из широких улиц направилась в сторону Средней заводи.

Никаких табличек и указателей на стенах домов, конечно, не сохранилось, и Джастине потребовалось немало времени, чтобы определить названия улиц и аллей. Очень скоро она поняла, что сможет вспомнить наименования лишь малой их части. Разобраться в сложном расположении улиц, переулков, проспектов и бульваров Маккатрана не помогали даже сны. Через пару недель после приземления она убедилась, что наилучшим путеводителем по сложному лабиринту города будет сон о том, как Эдеард и Салрана, впервые приехав в город, шли через районы Илонго и Тоселла.

Сегодня она свернула на извилистую улицу Зульмал, которая вела к набережной Средней заводи. Ширина улицы менялась чуть ли не с каждым шагом. Джастина вспомнила, что на первых этажах здесь располагались в основном небольшие магазины. Это подтверждали и широкие выпуклые витрины почти в каждом здании. В первые дни она удивлялась отсутствию мусора, но затем поняла, что город абсорбирует фрагменты, угрожающие засорить дренажную систему и образовать участки с почвой, пригодной для прорастания мхов и сорняков. Тем не менее, заходя в некоторые дома, она кое-что обнаруживала – в основном металлические предметы. Почти в каждом доме имелась кухонная утварь, а на полу иногда удавалось найти фрагменты украшений – единственные свидетельства о жителях, давным-давно покинувших город. Лучше всего сохранили первоначальный облик изделия из драгоценных металлов, а вот железные печки, стоявшие почти в каждом помещении, проржавели и истончились до такой степени, что превратились в бесформенные груды. Еще она научилась остерегаться длинных и острых осколков фаянса и стекла, валявшихся повсюду, и радовалась, что ботинки у нее на толстой подошве. Странно было сознавать, что эти потемневшие, почти неузнаваемые предметы остались единственным свидетельством существовавшей когда-то целой человеческой цивилизации. Если не принять меры, одиночество и тревога грозили перерасти в меланхолию, а от нее всего один шаг до настоящего ужаса, который может заставить ее сбежать под защиту «Серебряной птицы» и небытия, если только медицинская камера не откажется работать. Неприятие Бездной технологий постепенно завоевывало маленький космический корабль, и неблагополучные периоды случались даже у узла восприятия. Она была твердо уверена, что единственный способ снова выбраться в космос, это перезагрузить Бездну до момента, предшествующего высадке.

Не доходя до набережной, Джастина остановилась перед одним из зданий. В своих исследовательских прогулках она десятки раз проходила мимо него, но осознание пришло только сейчас. Это была та самая пекарня, где обезумевшая от ярости Мирайз убила Бойда. Про-взгляд Джастины прошелся по дому, но в передних помещениях она ничего не обнаружила. Только в задней комнате ощутила груду разлагающегося металла, наверняка бывшего старой пекарской печью.

После смерти Бойда Эдеард ощущал присутствие его души, но Джастина не чувствовала ничего подобного, хотя даже сами воспоминания вызывали неприятный озноб. Одно дело – насмехаться и презирать глупое простодушие Воплощенного Сна из интеллектуального убежища АНС, и совсем другое – стоять посреди священного центра и лично ощущать его реальность. Один только взгляд на пустой проем старинной пекарни объяснил ей, почему Иниго инициировал строительство Маккатрана-2. Это был акт его абсолютного преклонения и преданности вере. Город, созданный чужаками, стал воплощением триумфа Эдеарда. Пришелец из далекой сельской провинции, он дал горожанам надежду, давно затраченную и забытую ими, и тем самым вдохновил миллиарды людей, о существовании которых даже не подозревал. Джастина со всей своей рациональностью не могла не признать его феноменальных достижений. Здесь, в буквальном смысле слова шагая по его следам, она по сравнению с ним чувствовала себя во многих отношениях просто ничтожеством.