Книга Под парусом мечты - Сара Ларк

Все, кто прислушивался к разговору, рассмеялись, но Лилиан, судя по всему, не обиделась.

— А тебе никогда не бывает скучно? — вдруг, к всеобщему удивлению, спросила Гвинейра. Она была старше всех собравшихся за столом, но глаза ее сверкали так же оживленно, как в тот день, когда она праздновала в Киворд-Стейшн свою собственную свадьбу.

Лилиан пожала плечами.

— Если мне становится скучно, у меня всегда есть Галахад. И Флориан, и Джеффри… Нового зовут Джуверт…

Лилиан перечисляла действующих лиц своих книжек.

— А если мне нужно вечером продолжать писать, потому что мой герой оказался где-то в плену или ему предстоит спасти свою девушку из какой-то ужасной передряги, то Бен не возражает против того, чтобы приготовить ужин.

— Но ведь настоящие герои могут и сами подстрелить кролика на ужин, — усмехнулась Гвинейра. Она вспоминала Джеймса в те счастливые времена, когда он охотился, ловил для нее рыбу, а затем жарил ее на костре.

Ее дочь Флёретта кивнула.

— А потом они разбрасывают повсюду внутренности! — сухо заметила она. — Я понимаю, что ты имеешь в виду, Лили. Твой Бен — чудо.

В полночь сыновья Илейн запустили фейерверк. Гости, которые по большей части были уже несколько под хмельком, встретили это радостными возгласами.

А Гвинейра МакКензи направилась в конюшню. Она знала, что лошади заперты. Она не встретит там Джеймса, не будет поспешно заводить внутрь племенных кобыл, чтобы они не перепугались. Никто не играл на скрипке у сараев. Джек и Глория не захотели устраивать отдельный праздник для работников и хозяев, как поступали раньше. Тогда в празднично убранном саду играл струнный квартет, в то время как пастухи кружили горничных под музыку гармони, скрипки и дудки. Гвинейра вспомнила танцы вокруг костра, и ей показалось, что она видит перед собой сияющее лицо Джеймса, когда она присоединилась к мужчинам и станцевала с ним танец. Тогда она чуть не поцеловала его.

Но и теперь там, где тогда была устроена импровизированная танцплощадка, стояла пара и целовалась. Джек и Глория сбежали от общей суматохи и стояли, крепко обнявшись, в то время как в небо взмывали тысячи искусственных звезд.

Гвинейра не стала подходить к ним. Она просто скользнула назад, в темноту, предоставив их самим себе. Они — это будущее.

— Наверное, это моя последняя свадьба в Киворд-Стейшн… — с грустью произнесла Гвинейра. Она отказалась от шампанского и пила виски. Пила за Джеймса. — Следующее поколение я уже не увижу.

Лилиан, окрыленная шампанским и растроганная до слез, обняла пожилую женщину.

— Да ладно, бабушка Гвин! Смотри, один праправнук у тебя уже есть! — Она произнесла это так, словно Галахад мог жениться хоть завтра. — В остальном же… вообще-то, мы могли бы пожениться еще раз, Бен. В Оклендском загсе было довольно скучно, здесь в десять раз лучше. Особенно фейерверк. Или сделаем иначе, по ритуалу маори. Так, как в «Наследнице Вакануи», — это было бы романтично! — Сияя, она глядела на Бена.

— Милая, у племен маори нет романтичных свадеб. — Голос Бена звучал обиженно; наверное, он уже неоднократно говорил об этом своей жене. — Торжественные свадебные церемонии выполняют свою функцию только для династических браков, при этом предполагается клерикальное соединение… — Он хотел продолжить, но заметил, что публика уже не способна воспринимать серьезные рассуждения. — Ритуалы, описанные в «Наследнице Вакануи», ты выдумала от начала и до конца!

Лилиан пожала плечами.

— И что? — заявила она, а затем снисходительно улыбнулась. — Кому это мешает? В принципе, хорошая история — всегда самое главное!

Послесловие и благодарность

Для исторического романа тоже нужна хорошая история, но серьезный автор должен быть далек от такого вольного обращения с историей и мифологией, как у моей беззаботной Лили. По крайней мере я пыталась уложить историю выдуманных мной персонажей в сеть хорошо исследованных фактов. Всевозможные версии, начиная от свидетельств современников и заканчивая подготовкой к публикации книги для молодежи, историю отрядов АНЗАК можно прочесть не только в бесчисленном множестве книг, но и по простому запросу в Интернете. Впрочем, страдания солдат в окопах почти всегда героически приукрашены.

Интерпретация этой катастрофически ошибочной военной операции и последовавшего за этим поражения и превращения всего этого в героический эпос не знает себе равных. В действительности же в бухте Галлиполи произошло одно из самых кровавых сражений Первой мировой войны, и заслуга военного командования состоит исключительно в том, что оно устроило весьма успешное отступление на удивление слабо деморализованных войск. Конечно, тогда тоже были критически настроенные журналисты, которые задавали неудобные вопросы относительно смысла боев и тем самым, возможно, даже немного преуменьшили размах катастрофы. Впоследствии, однако, прославляли только героизм безжалостно брошенных на произвол судьбы солдат. Исключение составляет лишь песня Эрика Богла «And the Band Played Waltzing Matilda», которая оказала на меня впечатление большее, чем все ежегодные парады, устраиваемые в честь дня АНЗАК.

Настроение и ход боевых действий в Галлиполи я попыталась представить по возможности аутентично. А вот образы солдат и их командиров выдуманы от начала и до конца. Исключение составляет только военный врач Ливсли Джозеф Бистон и его весьма слабо склонный к военной дисциплине пес-метис Пэдди. Об их приключениях можно прочесть в Интернете. Военный дневник Бистона дает огромное количество информации и представляет собой отличный фон для моей истории. К сожалению, их фотографий нет. Поэтому мне пришлось призвать на помощь свою фантазию, при этом в случае с Пэдди мне навязался образ моего столь же непослушного метиса таксы. Спасибо, Бадди, за постоянное вдохновение!

Как и в моих предыдущих книгах, в этой большую роль играет живущее в Киворд-Стейшн племя маори, но на этот раз я позволила Глории глубже погрузиться в его представления и образ жизни. Конечно же, я снова преследовала определенную цель — описать реальность и образ жизни на Южном острове в начале двадцатого века. Вот только исследования в области маорийской культуры проводить непросто — уже хотя бы потому, что в принципе не существует такого понятия, как «маорийская культура».

В действительности же у каждого племени есть свои собственные обычаи и тапу. Местами они очень сильно отличаются друг от друга и по большей части зависят от условий жизни, в которых живут общины. Так, Южный остров гораздо скуднее относительно природных ресурсов и потому не так густо населен, как Северный. Здесь было гораздо меньше военных противостояний между племенами, и, как следствие, законы, тапу и представления о мире оказались не так сильно подвержены «военному» влиянию.

В целом же Северный остров отличается более сложной маорийской культурой. Общими для почти всех жителей Северного и Южного островов являются только божественный пантеон и большая часть сказочного мира. Наука — практически любой мало-мальски приличный университет предлагает изучение маори — помогает разобраться во всем этом многообразии, затрагивая разные аспекты и исследуя их, чтобы затем вписать их в общую картину, насколько это возможно. Менее серьезные публикации пользуются маорийской традицией подобно тому, как поступают в супермаркете: выбирают всегда только то, что вписывается в их картину мира или обещает прибыль и хорошие продажи. К примеру, показателен тот факт, что немецкий целитель посвящает маслу чайного дерева целую книгу, ошибочно называя его универсальным целительным средством, в то время как официальный сайт маорийских организаций вообще не упоминает дерево манука как растение, обладающее целительными свойствами.