Книга Анжелика в Квебеке - Анн Голон

— У меня не хватает мужества, — сказала она воинам, сопровождавшим ее. — Пойдите туда вы, вы более привычны к ужасам военных сражений.

Солдаты вошли в дом и немного погодя появились на пороге: никого.

На хуторе тоже царил призрачный порядок. В спальне все матрасы были аккуратно сложены, в трапезной накрыт длинный стол, около каждой тарелки лежал толстый кусок хлеба. В учебных классах и мастерских инструменты для ремесел и для занятий живописью и скульптурой, казалось, поджидали учеников.

— Но где же дети?

— Может, ирокезы взяли их в плен.

— Нет! У них было только трое пленников, мужчина и двое детей, их заметили в лодке.

Они вернулись во двор и сделали несколько выстрелов из ружей.

Затем солдаты вытащили трупы — их оказалось пятнадцать — и уложили их перед церковью, а двое грузчиков начали рыть могилы.

Время от времени стреляли в воздух.

Час спустя у подножия горы заметили какое-то движение. Они возвращались. Они все были живы. Тридцать маленьких семинаристов, одетых в черное, во главе с их спасителем, молодым светловолосым Эммануэлем, их ангелом-хранителем.

Именно по его инициативе они проснулись в этот день до восхода. Он выпросил разрешения у настоятеля показать им рассвет с высоты Бурного мыса.

Глубокой ночью, убрав свои спальни и обувшись, они отправились к огромной черной массе, вырисовывающейся на фоне матового неба Луна уже зашла.

Там, наверху, прижавшись друг к другу, они наблюдали, как поднимается солнце, как его лучи отражаются в воде, как река сливается с небом на горизонте.

И в этой голубовато-розовой дымке Эммануэль различил флот ирокезов, похожий на облако ядовитых насекомых.

Он протер глаза, не в силах поверить в этот кошмар. Сотни индейских лодок… Они шли с севера… Потом он увидел, как они высадились на берег у подножия горы. Половина флота отплыла к Бопре, другая осталась. Все были вооружены.

Тогда Эммануэль схватил за руки двух самых маленьких и крикнул:

— Идите за мной! Быстрее! И без шума!

Он постарался увести их как можно выше в гору, затем спустился по противоположному склону в лес, затем снова стал карабкаться на прибрежные скалы. Он знал один заброшенный караульный пост, который укрывал от взгляда густой кустарник, а рядом с ним траншею. Туда он и привел детей, там они лежали, в этой яме, вне поля зрения.

Время от времени Эммануэль выглядывал наружу, видел горящие дома, отмечал про себя, что ирокезы двигаются к Квебеку.

В середине дня он почувствовал по внезапно наступившей тишине, по запаху, по утихшему ветру, что приближаются какие-то люди. Среди деревьев он заметил несколько ирокезов. Красные и черные линии только усиливали жестокое выражение на их лицах.

Эммануэль дал знак детям, чтобы они не шевелились.

Как удалось этим маленьким существам замереть, не дыша, какое чудо научило этих колонистов хитрым повадкам лесных зверушек? Хищники с тонким нюхом прошли мимо, не заметив зарывшихся в чащу детей.

Маленький Марсэлен задрожал было от страха, но Эммануэль положил одну руку ему на глаза, а другую — на рот. Ирокезы растворились, как призраки.

Затем, повинуясь таинственному приказу, они сели в лодки и отплыли от берега.

Он решил, что их целью был грабеж и скальпы. А их основные силы поджидали их у Бурного мыса.

Вечером Эммануэль заметил на реке, подернутой туманом, множество огней, покрывших водную гладь.

«Теперь они идут в Квебек», — с ужасом подумал он.

Наступила ночь и заволокла все туманом. Их окружила непроглядная тьма.

Дети заснули, а Эммануэль молился: «Что станет с нами, если убьют наших братьев в Квебеке? Господи, защити наших воинов!»

С первыми лучами солнца дети проснулись. Туман рассеялся, но с высоты, где они находились, они не могли увидеть, разрушен Квебек или нет. В долинах все было спокойно. От сгоревших домов еще поднимался дым. Наконец они услышали выстрелы. Они различили парус, силуэты вооруженных людей, направлявшихся к хутору. Среди них была женщина, и это окончательно успокоило их. Их искали, к ним пришли на помощь. Они покинули свое убежище и, начали, спуск в долину. И вот они здесь, в сырых грязных одеждах, дрожа от холода и страха при виде трупов около церкви. Они понимали, чего им удалось избежать, какие ужасы миновали их судьбы, и они молча смотрели на тех, кто вчера еще был их учителем, их братьями, их приятелями. С ними они делили свои занятия, молитвы, труд и отдых. Ирокезы принесли им смерть.

Анжелике и ее спутникам никак не удалось оторвать их от этого болезненного созерцания.

— Пойдемте! Дети, пойдемте! — настаивали они. — Посмотрите, ваша трапезная ждет вас… Хутор уцелел.

От страха они не могли пошевелиться. Молодой Эммануэль заметил среди трупов аббата Дорена, своего духовного наставника, который взял в свои руки заботу о его воспитании, и глубокое горе охватило его.

Внезапно подросток поднял голову, прислушался, он явно был чем-то взволнован.

— Послушайте!

Анжелика боялась, что он повредился рассудком, и в то же время ее не отпускал страх вновь увидеть убийц с томагавками в руках.

— Нет, — успокоила она его, — ничего не бойтесь. Ваши жестокие враги ушли и никогда не вернутся. Они дали мне слово.

— Да я не об этом, — лихорадочно возразил он. — Послушайте! Послушайте!

Его лицо просияло, он указал рукой на юг, откуда доносились приглушенные звуки.

— Куа, куа!

— Белые гуси! — закричал он, и в его голосе послышалось рыдание. — Белые гуси с Бурного мыса! Они возвращаются! Они возвращаются!

И они появились, выстроившись в небе в форме треугольника.

— Куа, куа!

Дети забыли все: ужас, усталость, голод; они бросились к болотам с радостными криками.

И как только первый клин как будто упал с неба на землю, прямо к их ногам, они запрыгали и захлопали в ладоши, радостно приветствуя птиц.

А те вернулись на свои родные земли и теперь отдыхали, сложив крылья. Высадившиеся на берег люди с трудом прокладывали себе дорогу среди этих белых птиц, их становилось все больше и больше. Казалось, вся земля укрылась белым пуховым одеялом, а они все прибывали и прибывали.

Анжелика издали заметила ту, кого она с горечью визы-вала своей «соперницей», и подумала: «Анн-Франсуа умер».

В свою очередь, Сабина де Кастель-МорЖа была не меньше удивлена появлением в этих местах Анжелики:

— Как ваш сын?

— Ему лучше… Во всяком случае, в этом меня все хотят убедить… Я не знала, что вы здесь.

Сабина объяснила, что г-жа де Меркувиль решила, что она слишком много времени проводит у изголовья своего сына, ловя его дыхание, и она отстранила ее от обязанностей сиделки.