Книга Фактор Ясеня - Павел Андреевич Кузнецов

странный звук, пришедший со стороны Милославы. В недоумении я воззрился на Королеву. Женщина лежала, полностью расслабленная, глубоко откинувшись в кресле. Её веки были полуприкрыты. А с губ — или даже откуда-то изнутри — срывались утробные звуки, больше всего похожие… на кошачье мурчание! Опять аллюзия на кота. Ну, чертовка!

— Вы очень сексуально мурчите, Ваше Величество, — деликатно заметил я, ни на миг не прекращая своего занятия.

— Благодарю, Леон… Решила, что сегодня у нас будет день… кошек. Диких кошек.

Слова Королевы прозвучали жирным таким намёком, однако кроме мурчания она ничего эдакого не предпринимала. Хотя могла. Например, начать ступнёй, покоящейся на коленях, новый раунд игры. Из которой не факт, что я смог бы выйти победителем — в смысле, смог бы удержать себя в узде. Но Милослава благоразумно не спешила… дёргать спящего тигра за усы.

— И знаешь что ещё… Ты мой личный друг — и друг Королевского Дома. Заигрываешь с моей дочерью, опять же. Делаешь мне массаж. Полагаю, всего этого достаточно, чтобы мы перешли на «ты». И можешь звать меня Милой.

— Мила… это очень мило, — усмехнулся, внимательно изучая лицо собеседницы, подспудно ожидая очередного раунда игры.

— Только будь добр, на людях не сокращай. А то невесть что подумают, — мои опасения не оправдались, Её Величество явно перешла на почти деловой тон.

— Эти — могут, — глубокомысленно хмыкнул, вспоминая взгляды, которыми нас с Ярославой провожали на Балу, после прочувственной речи Милославы.

— Да, и давно хотела спросить. Почему ты не испытываешь передо мной никакого пиетета? Подожди, не перебивай! — остановила меня поднятой ладошкой Королева, внимательно наблюдавшая за мимикой. — Я такие вещи нутром чую. Поверь, столько лет слепого преклонения кого угодно заставят чувствовать фальшь… Вернее, некое нарушение привычного хода событий. Помимо того, что я правительница целого Планетарного образования, я ещё и сошедшая со страниц замшелый книг Королева. Порой людям даже нравится играть в обожание и преклонение… Даже иностранцам. Но ты позволяешь лишь самый минимум официоза — даже на публике. В чём твой секрет?

— Да нет тут никакого секрета, Мила, — пожал плечами, с некоторым даже недоумением воззрившись на правительницу Ясеня. — Во-первых, я постоянно общаюсь с другими правительницами. Ещё на своей малой родине начал, когда попал в поле зрения своей первой республиканки. Подчинённые за глаза прозвали её Хозяйкой. Слишком властной и конкретной была. Сейчас она Верховная Дальней разведки. Да и вообще… я давно сделал для себя вывод, что люди только в официальной обстановке — фигуры. А без официоза — всего лишь люди. Все мы. Зачем усложнять? Большинство уже достаточно накушались подобострастия в формальной стороне своей жизни. Обычно предложение неформального общения они воспринимают легко, как повод немного расслабиться. Особенно женщины…

Теперь уже мои слова прозвучали намёком, и Королева понимающе улыбнулась. Вышло у неё это очень поощрительно, как-то по-домашнему непринуждённо. Мол, продолжай, мне интересно, я хорошо понимаю тебя. И я продолжил:

— А во-вторых, даже в официальной обстановке есть отношения подчинения, а есть — координации. Деловые леди и господа у власти на первое место ставят дело. Если и ты ведёшь с ними дело, то равное общение воспринимается как данность.

— Сотрудничество, не подчинение, — кивнула Милослава. Выглядела она крайне заинтересованной. — Ведь все мы по отношению к делу — всего лишь винтики, и лишний официоз — это всего лишь недостаток смазки, не дающий механизму работать со всей эффективностью… Вот только часто ощущение, что рядом с тобой всесильный правитель или начальник, повышает эту самую эффективность. Заставляет шевелиться. Потому официоз и необходим. Но отношения координации — не тот случай. Здесь нет нужды заставлять шевелиться. Эту роль выполняет сам механизм, само осознание своей роли, привычка работать чётко и по делу. Только… Скажи, а что за общее дело у тебя с Верховной Дальней разведки?

Вот подловила — так подловила! Умная. Опытная. Опасная. Даже в несерьёзной насквозь ситуации, во время массажа, под сильными руками мужчины, всё равно продолжает взвешивать каждое слово. Настоящая Королева. Вот только…

— По нашему разговору есть подвижки, — я не стал поддаваться на провокацию и раскрывать свои карты. Лишь воспользовался словами правительницы, чтобы перевести разговор на другой предмет. Будто так и было нужно. Всё это время продолжая массировать женскую ножку — правда, теперь уже больше успокаивал, не давил. Всему своё время.

— Вот как?.. — Милослава приоткрыла один глаз. До того она всё так же возлежала с полуприкрытыми веками. — И как там? Какое приданое обещали твои республиканки?

Я чуть не подавился заготовленной фразой. Вот ведь! А Королева ещё и шутить изволит!

— Пока только смотрины, — отшутился в ответ. — С Ярославой готовы встретиться ключевые фигуры во власти Республики НОЧ. Будет отличный опыт переговоров. Согласись, Мила, нигде она больше такого не приобретёт — только при общении со сложным и опасным противником… Разве что с псионцами ей было бы сложней, но там лучше и не начинать. По крайней мере, не в одиночку.

От слов про псионцев Милославу покоробило. Я физически ощутил заворочавшуюся в её сознании ярость, которую та всеми фибрами души пыталась затолкать назад. Но не в этот раз. Не наедине со мной, когда я буквально пальцами ощущал её настрой — пусть не в мимике лица, но в потаённой дрожи послушного тела. Особенно если учесть, что псионцев я вспомнил не просто так: требовалось вывести Её Величество из себя. Чтобы сравнять счёт.

— Не поминай этих тварей всуе, — мило промурчала женщина, и от этого медового голоска у меня мурашки по спине пробежали. — И я уже говорила, что отпускать Ярославу не собираюсь. Только при весомом поводе. Ты готов обеспечить для меня весомый повод?

— Но ведь ты же вручила мне себя и Яру! Аккурат после принятия в вои… — тонко намекнул я, даже без видимого укора.

— Это было сказано на эмоциях, Леон. Я уже говорила, — ровный тон и умиротворённое личико выдали, что Милослава не собирается посыпать голову пеплом. Политик тем и отличается от косного военного, что всегда готов изменить решение и подстроиться под новые обстоятельства. Такими аргументами