Книга Аллоды онлайн I Империя - Иван Соловей

Мы просто выловили их по одному: я вводила в транс, Лоб отрезал уши, а Матрена залечивала раны. Нас даже никто не заметил! Не думала, что справиться будет так просто.

При виде всех живыми и здоровыми можно было вздохнуть с облегчением, но невнятное, свербящее чувство беспокойства все еще сидело в груди. Я постарался не думать о нем, решив, что это остаточные явления того напряжения, в котором я находился, пока гадал на острове Праведных, как дела у остальных.

— Ну что, добровольцы, уже надежурились? Быстро у вас запал кончился, — ехидно прокомментировал караульный наше скорое возвращение в штаб.

— Приступы альтруизма долгими не бывают, — скорбно посетовал Орел в ответ.

Спал я плохо. Мне то снилось, что я один дерусь со стаей диких тигров, к которым позже присоединяются тролли и минотавры, то мои друзья цепляются за край аллода и я изо всех сил пытаюсь не дать им упасть — хватаю за руки и тащу обратно, сдирая пальцы в кровь, то Рысина, бессменная глава Комитета Незеба, срывает с моей шеи военный медальон, отрезает мне уши, а затем толкает в астрал, и я, падая в бесконечно красивую бездну, понимаю, что такая смерть — необратима. Я просыпался в поту, закрывал глаза и снова видел все то же самое, и так повторялось по кругу несколько раз, пока я не решил просто дождаться утра, бездумно глядя в едва различимый в темноте брезентовый потолок армейской палатки.

Следующий день был суматошным, а у меня как назло раскалывалась голова от напряжения и недосыпа. С утра мы опять патрулировали территорию и я едва ли не вываливался из седла, засыпая на ходу. Хорошо, что на нас никто не нападал. Во второй половине дня мы крутились у стадиона, потому что зрители начали прибывать толпами и все старались пролезть внутрь, хотя рабочие еще только заканчивали работу. В конце концов стадион просто пришлось оцепить плотным кольцом военных, не давая никому даже приблизиться к его стенам. Мне с легкой подачи Иавера Гахиджи пришлось еще, помимо всего прочего, бегать со всякими мелкими поручениями по всему аллоду.

К вечеру от обилия гостей уже было не протолкнуться: никогда в жизни я еще не видел столько орков сразу, они — увешанные символикой команд, разноцветными шарфами и флагами — большими компаниями расселись на земле, занимая все пространство вокруг стадиона, и я даже засомневался, поместятся ли они все внутри. Отовсюду доносились песни, кричалки, смех и ругань, и было так шумно, что я не слышал собственного голоса. Охрана старалась распределить болельщиков разных команд подальше друг от друга, но кое-где все равно вспыхивали драки. Кроме того, жечь костры было строго настрого запрещено, но запрет естественно никто не соблюдал, поэтому Хранителям приходилось еще и носиться туда-сюда с огнетушителями.

— Это какое-то сумасшествие! Голова идет кругом… Поскорей бы уже этот день закончился! — пожаловалась Матрена, хватаясь за лоб.

Она и Лиза находились в импровизированном медпункте, куда сплошным потоком доставляли незадачливых болельщиков, решивших на кулаках доказать, чья команда больше достойна победы. Игра еще не началась, а все лежаки уже были заняты пострадавшими. Я заскочил в медпункт на минуту, решив все-таки выпить какое-нибудь снадобье от мучившей меня головной боли.

— Как ты думаешь, Ник, нас сразу куда-нибудь откомандируют после финала, или придется еще побыть здесь?

— Не знаю. Обстановка здесь неспокойная, кланы воюют между собой… Так или иначе все прояснится, когда закончится игра.

Благодаря Матрене покинул медпункт я в гораздо лучшем состоянии: голову больше не сжимал обруч и даже сонливость немного отступила. Взбодрившись, я вернулся к своему занятию — перетаскиванию ящиков с провиантом из склада поближе к стадиону.

— Оба-на, оба-на, здравствуй, милая моя!

— Что?!

— Ой, это я не вам. Это я стишки повторяю. После Игрищ планируются народные гулянья, и мне предстоит их проводить.

— Ты распорядитель Игрищ? — поинтересовался я у молодого румяного хадаганца со звонким голосом. Немного подустав, я поставил ящик на землю и достал флягу с водой, решив передохнуть пару минут.

— Да. Правда, я в некоем смятении… Никогда не работал с дикими орками. Есть у меня смутные подозрения, что мои шутки-прибаутки могут им не понравиться. А уж про конкурсы я вообще молчу! Ты представляешь себе орков, передающих друг другу палку, зажатую между ног?

— Нет.

— И я — нет. Подумываю сократить программу, оставить только еду. А мордобой, говорят, сам организуется… Это у тебя что? Мясо?

— Ага. Тигриное. Орки его обожают.

— Отлично! Теперь я чуть более спокоен. Как говорится, и орки сыты — и хадаганцы целы, ха-ха! Что, не смешно? М-да, шутка сомнительная.

— Быть может, даже политическая, — откликнулся я, состроив серьезную мину.

— Прошу тебя, никому не рассказывай! — заволновался распорядитель и я невольно заулыбался.

— Расслабься, я это несерьезно.

— Да уж, расслабишься тут… Этот остров не зря называют Зверским — каких только тварей на нем нет! И тролли, и минотавры… рассказывали мне сколько рабочие намаялись с ними, пока строили стадион. А строить на каком-нибудь из клановых островов было нельзя: орки других кланов такой вой бы подняли! Ох, тяжело с ними! И с орками, и с минотаврами — со всеми!.. У тебя, кстати, выпивки нет?

— Запрещено ведь, — удивился я столь резкой смене темы разговора.

— Да мне на благое дело! Нам тут группу орчих-болельщиц прислали для разогрева. Девочки просто блеск! Но они городские и наших диких орков побаиваются. Нужно бы их как-то взбодрить… Слышал я здесь живет один циклоп — знатный свиновод по кличке Лупоглаз. Забористое пойло гонит, называется «разорвуха». Не пробовал?

Я покачал головой.

— Жаль, жаль… Вещь! Вот бы ее достать. После этого напитка девочки будут плясать так, что у наших орков мозги выкипят!

Мне вдруг стало интересно посмотреть на пляски пьяных орчих — зрелище, должно быть, незабываемое! — и я искренне понадеялся, что распорядителю удастся где-нибудь раздобыть алкоголь, несмотря на все меры, предпринятые для того, чтобы никто не пронес на стадион спиртное.

Когда всех болельщиков, наконец, запустили внутрь, на улице было уже совсем темно. По всему периметру стадиона горело множество прожекторов, создававших довольно праздничную атмосферу. Где-то стучали барабаны и песни не прекращались — каждая группа фанатов старалась перекричать других. От обилия флагов, поднятых над головами, рябило в глазах. Круглое поле покрывала веселенькая зеленая травка, на которую кое-где была нанесена разметка белой краской.