Книга Принцесса моих кошмаров - Лина Мур

– Да потому что ты больная, Мира! Я всячески пытался возбудить тебя! Вспомни отдых? Там же нам хорошо было! – Повышает голос, сжимая кулаки, отчего я горько приподнимаю уголок губ. Видимо, без воспоминаний, неприятных воспоминаний, не обойтись.

– Давай вспомним. Ты пил, затем трахался со всеми доступными девушками, играл в гольф, плавал, и встречались мы только ночью, когда я спала, а ты заваливался и пытался переспать со мной. И да, моя вина в том, что я всё это позволяла, рассчитывая на то, что пройдёт время, и всё наладится. Нет, у нас ничего не наладится. Всё это бессмысленно, понимаешь? Ты спиваешься, Оливер. Каждый день ты пьян настолько, что не осознаёшь, где находишься. А потом парни тащат тебя в спальню. Ты гробишь себя из-за меня, Оли? Я уверена, что и тебе не нравится быть в таком положении, но ты сам заставил нас пройти через это. Так что довольно мучить друг друга. Хватит. Пришло время остановиться, – стараюсь мягко объяснить ему, что наше время закончилось. Хотя оно даже не начиналось. Теперь я это вижу. После этой ночи я многое стала понимать и распознавать в ином свете. В мрачном. В кровавом. В болезненном. Мы принуждаем друг друга быть идеальными, когда это не так.

– Мира, детка, я обещаю, что больше ни с кем…

– Не нужно, Оливер. Ты сам знаешь, что не сдержишь обещаний, а мне на них плевать. На тебя мне плевать, как и тебе на меня. И ладно твои измены, я не против, потому что ты никогда не станешь для меня мужчиной, от которого будет идти кругом моя голова. Всё это было имитацией. Имитация любви. Имитация чувств. Имитация отношений. Имитация счастья. Имитация улыбок. Моя жизнь состоит из имитации. И я больше не могу. Я хочу провести время здесь так, чтобы оно осталось светлым пятном в моих воспоминаниях. Раз мы заключены в эту тюрьму, то должны найти радостные моменты. И ты тоже, Оливер. Мы ещё очень юны для чего-то серьёзного, и…

– Но, Мира, я же… я… выходи за меня? Я купил кольцо, и наши отцы участвуют в бизнесе друг друга. Мы уже связаны. Наше будущее расписано по минутам. В следующем году я закончу обучение и начну работать с отцом, а затем будет наша свадьба. Слияние двух семей, – перебивая меня, шепчет и подходит, но я отхожу на шаг назад.

– В том то и дело, Оливер. Это не наши желания. Это желание твоего отца, но не твоё. Мне плевать на то, что планирует мой папа, у меня другой план на свою жизнь. Я хочу бороться за неё. Так почему ты боишься это делать? Почему вяло плывёшь по грязной реке и позволяешь ему указывать тебе, кого любить? И ты не любишь меня. Так не любят, Оливер. Любовь не может быть пресной. Она сплошное мучение, но сладкое мучение. Она невероятно жестока и настолько же красива. Она другая. Она живая, понимаешь? И мы оба должны сейчас честно признаться, что вся эта фальшь продиктована лишь единственной прошлой ошибкой. Моей ошибкой. Когда я дала согласие быть с тобой, а ты нашёл вариант доказать своему отцу, что чего-то стоишь, раз окрутил такую, как я. Нет, Оливер, я не буду для тебя способом, – отрицательно качаю головой и осознание того, что столько месяцев упорного труда над собой и своими чувствами, выстроенными стенами и моделью поведения, освобождает меня от оков раскаяния и страхов.

– Я не могу, Мира, не могу дать тебе уйти. Меня в карцере заперли, и это была последняя капля. Я не могу, – в отчаянии он опускает голову, словно намеревается расплакаться. Мне жаль, что обстоятельства порой не могут повлиять на сердце. Мне очень жаль, что жизнь, действительно, сложная штука, в которой необходимо причинять людям боль.

– Можешь, Оливер. Ты всё можешь, – медленно приближаюсь к нему, и он поднимает печальный взгляд на меня.

– Но я люблю тебя. Может быть, моя любовь и пресная, но она вот такая. Так мой отец любит маму. Такую любовь я видел всю свою жизнь. Не оставляй меня, детка. Ты нужна мне. Ты очень нужна мне, – жалобно шепчет он.

– Выходит, ты не видел любви, и я тоже её не видела, Оли. Но это не значит, что мы должны быть такими же. Да у нас даже спорить не выходит. Мы только злимся друг на друга, после чего вылезают новые и новые подробности твоих похождений. Мы даже не можем заставить друг друга ревновать так, чтобы кровь кипела, а споры возбуждали больше прикосновений.

– Он приедет. Отца вызвала администрация. Он убьёт меня. Меня уже поставили на испытательный срок и могут отчислить из-за поведения. А если и ты уйдёшь, то он просто взбесится.

– Так не позволяй ему унижать себя в своих же глазах, Оли. Изменись. Прекрати махать кулаками, контролируй себя и прекрати пить, пожалуйста. Ты хоть и не был для меня настоящим парнем, в которого я могла бы влюбиться, но навсегда останешься другом. И я готова взять всю вину на себя за решение остановиться в наших отношениях.

– Мира, я готов меняться. Я изменюсь, обещаю, только не говори мне, что ничего не было. Мы же целовались, помнишь? Целовались после того, как ты отказала Беате? Мы целовались и сходили с ума, мы…

– К сожалению, я этого не помню, потому что для меня это было не значимо. Да и выпили мы в ту ночь много. Очень много. Я не могу вспомнить ничего хорошего, когда мы были вместе. Не было ни тихих разговоров на полу. Не было прогулок. Не было смеха над какой-то комедией, а не над людьми, которых мы унижаем. Не было ничего ценного между нами, и вряд ли будет. Я не отрицаю, что, возможно, в далёком будущем всё изменится, и мы снова встретимся. Но уже другими. Сломленными деньгами. Вот тогда, вероятно, и сможем найти нечто общее. Но не сейчас. Не сегодня и не завтра. Прости меня, Оливер, я ухожу. Надеюсь, что ты, действительно, изменишься и прекратишь убивать себя изнутри. Спасибо тебе, Оли, спасибо за всё, – приподнимаясь на цыпочки, целую его в щёку и мне неприятно признаваться, но у меня даже сердце не щемит. Я не могу полноценно скорбеть о потерянном времени и о том, в каком раздавленном состоянии оставляю Оливера. Я ничего не чувствую к нему. Мне его не жалко.

Закрываю за собой дверь, замечая, что слишком тихо вокруг. Подслушивают. Конечно, как обычно. Этим грешат не только девушки, но и парни. Они ещё и сплетники. Выхожу из дома братства и расправляю зонт, оставленный на веранде. Дождь бьёт по нему, а я ощущаю облегчение, и немного саднит между бёдер. Но всё же я это сделала. Я совершила то, о чём втайне мечтала. Понятия не имею, как Оливер отреагирует на мои слова, когда протрезвеет и до него дойдёт их смысл. Возможно, начнётся травля. Возможно, он увидит, что тоже свободен, и нет больше причин прятаться по углам, а просто жить так, как он хочет.

Девушки из сестринства на занятиях, а я их пропускаю. Поднимаюсь в комнату и вхожу в свою спальню. На губах появляется слабая улыбка, когда Рафаэль, стоящий у окна, поворачивается ко мне, и его дыхание нарушается. Его грудь под белоснежной сорочкой часто поднимается, а глаза насыщаются цветом и темнеют с каждым моим шагом.

Молча подхожу к нему и обнимаю за талию. Его руки смыкаются вокруг меня, и так хорошо становится. Я могу вдохнуть полной грудью и уткнуться в его плечо. Целует меня в волосы и дарит мне то, чего я никогда бы не ощутила с Оливером. Умиротворение. И я растворяюсь в нём, наслаждаясь каждой секундой.

– Ты должен быть на занятиях, – тихо укоряю его, поднимая голову.