Книга Другой Ледяной Король, или Игры не по правилам. Игра вслепую. Игра с огнем. Игра в прятки - Майя Ахмедова

Тем не менее в народе таверна пользовалась популярностью, в основном благодаря фирменной термоядерной настойке – личному изобретению Хромого Хмыря Хнорта, владельца заведения, который берег секрет изготовления этой «Дьявольской росы» пуще собственного глаза. Впрочем, для придорожной забегаловки условия были вполне сносные, а кухня – даже с претензией на разнообразие и некоторый изыск. Время от времени случались и культурные мероприятия – когда попутным ветром заносило какого-нибудь бродячего певца на смену местным бардам, успевшим изрядно поднадоесть однообразием репертуара.

Сегодня на руку хозяину оказалась и непогода, и отшумевшая в ближайшем городке ярмарка, так что в просторной трапезной зале шумно, людно и суетно. Кухонный чад и перегар основательно разбавлен дымом от факелов, пристроенных по стенам, и свечей в простеньких канделябрах, водруженных на столы по желанию отдельных клиентов. Фигуристые девицы в красно-клетчатых передниках шустро снуют от кухни к столам, ловко лавируя между подвыпившими посетителями. Основательно нетрезвое трио заезжих музыкантов вдумчиво терзает потрепанные инструменты, выдавая на удивление недурное подобие кантри.

За приоткрытыми окнами шумит проливной дождь. У одного из них, в маленькой нише «на троих», молча глядя в сырой сумрак, неподвижно и прямо сидит молодая женщина – рослая, длинноногая и белокожая. Пышные сажево-черные волосы, вопреки обычаям, острижены в каре ниже плеч, с «рваной» челкой до переносицы. Лицо начисто лишено выражения, но пара тонких вертикальных морщинок, успевших залечь между ровных черных бровей, да едва заметные «лучики» у внешних уголков глаз говорят о том, что ей не чужды эмоции. Только цвет этих самых глаз не определить – просто бездонно-темные, какой по осени бывает вода в маленьких озерах, затерянных в лесной глуши…

Одета она тоже нетипично для большинства здешних женщин, хотя это не привлекает особого внимания – в приграничье полно разнообразного люда. Ладно скроенные штаны заправлены в голенища высоких сапог, приталенная рубашка навыпуск с частой шнуровкой у ворота перепоясана широким ремнем, на котором висят ножны в компании с парой-тройкой кожаных мешочков. Рукава закатаны до локтей, открывая красивые сильные руки с крупными кистями. На груди овальная брошь из нездешнего странного камня – плотная оранжево-желто-красная масса пронизана тонкими черными прожилками. Небольшой медальон с изображением клевера-четырехлистника на фоне пары пересекающихся под прямым углом двусторонних стрел проясняет ситуацию, недвусмысленно указывая на принадлежность хозяйки к числу странствующих знахарей. Об этом же говорит и приоткрытая объемистая сумка, притулившаяся у ножки массивного деревянного стола – в глубине явственно поблескивают многочисленные склянки. Дела идут, по всей видимости, неплохо: на дне кружки плещутся остатки не воды, не дешевой «тошнилки» и даже не местного «самодура» с добавкой привозной дурь-травы, а вполне приличное вино…

Негромкий хлопок ладонью по столешнице привлекает внимание одной из разносчиц. Она притормаживает около странной посетительницы, бросает быстрый взгляд на пустой стол и спрашивает:

– Свинина или рыба?

В ответ следует манипуляция кистью: пальцы сложены вместе и полусогнуты, потом сжимаются в кулак; затем – щелчок ногтем по зазвеневшей стенке кружки, два пальца вверх… Рыжеватая толстушка принимает молчаливость как должное, понятливо кивает и устремляется в сторону кухни в обход расходившихся гостей, отплясывающих что-то зажигательное в центре залы.

Еще один признак определенной популярности среди местного населения – уже через пару минут с деревянного подноса на стол перемещается широкая тарелка, на которой солидная порция прожаренных до хрустящей корочки свиных ребер соседствует с горкой чищеных печеных орехов и вареного картофеля, обжаренного с луком и шкварками. Соленые огурцы тускло зеленеют в отдельной плошке, прикрытые краюхой серого хлеба, пустая кружка заменяется на полную, почти вдвое большую по размерам. Короткий кивок, и мелкая серебряная монета ловким щелчком «не глядя» отправлена в недолгий полет. Разносчица привычно ловит ее и снова исчезает в гомонящей все громче толпе…

Но спокойного ужина не получается, причем дело совсем не в местных ухажерах и заезжих ловеласах. Первые в свое время поочередно испытали море неожиданных ощущений, когда в самый разгар активного ухаживания в опасной близости от горла или еще чего-нибудь столь же уязвимого, но полезного в жизни вдруг обнаруживалась острая закаленная сталь, зажатая в недрогнувшей руке. Это явно не стоило предполагаемых удовольствий от близкого общения с немногословной пришлой «лапулей»!..

Вторые, даже если не сделали правильных выводов, глядя на первых, смогли на личном печальном опыте убедиться, что их похотливые желания и непрошеное внимание встречаются на ура далеко не всеми представительницами прекрасного пола, как бы странно это ни звучало. Не менее печальный и неожиданный опыт получили в свое время и те, кто пытался проверить наполненность кошелька нездешней особы, не являясь при этом сотрудниками королевской налоговой службы. К тому же им явно не следовало выбирать для встречи позднее время и совсем неподходящее место на глухой окраине, где проживал очередной испросивший помощи страждущий… И уж совсем не стоило игнорировать небольшую нашивку на рукаве поношенной знахарской куртки – череп с окровавленным оскалом недвусмысленно обещал: «Приду за тобой даже с того света!..»

Нашлись, правда, «герои», привыкшие разрешать возникающие трудности коллективными усилиями. Немного – всего шестеро, но все как один – явные поклонники экстрима из числа тех, кому в мирное время спокойно не живется. Вот и посчитали – то ли в столбик, то ли с интегралами, – что сообща приведенные аргументы быстрее убедят нелюдимую строптивицу в пользе совместного времяпрепровождения… В чем именно был ими допущен просчет, история умалчивает, но вот о том, что таковой бесспорно имел место, наглядно свидетельствовало многое. Например, одинаковые «фонари» почти на всю правую половину лица и сломанные в одном и том же месте правые руки незадачливых любителей групповухи. Они даже хромали одинаково и заикались примерно одно и то же количество дней… Молва утверждала, что у всех шестерых были еще и обширные отметины пониже спины, а именно – свежие ожоги в форме четырехлистника, но проверить эти слухи так и не удалось.

Впрочем, все подобные разногласия с местными рэкетирами сами собой улеглись после того, как их главарю после неудачной охоты пришлось оценить лично качество работы и уровень мастерства необщительной целительницы. Поэтому недавно появившаяся из ниоткуда знахарка и сейчас наслаждается отдыхом в одиночку, пока чья-то рука с нарочитым грохотом не отодвигает стоящий рядом и доселе пустовавший стул.

На скрипнувшее сиденье опускается высокая грузноватая фигура в длинном, насквозь промокшем плаще, с которого на пол часто капает вода. Рука в потертой кожаной перчатке сдвигает на затылок потемневшую от влаги шляпу с поникшими полями, широко и глубоко посаженные глаза бесцеремонно разглядывают одинокую брюнетку. Она же никак не реагирует на появление новых персонажей, а продолжает поглощать содержимое тарелки, демонстрируя при этом завидный аппетит. Небрежно двинув под столом носком сапога звякнувшую сумку, мужчина задумчиво роняет негромким басом: