Книга Другая история литературы. От самого начала до наших дней - Дмитрий Калюжный

Все три мира завоевать захотели они,

Землю, и воздух, и небо самое.

А чтобы власть получить для этого,

Они к горе Виндгьях пошли

И свершили там покаянья страшные.

Лишь воздух да ветер служили им пищею,

И на кончиках пальцев, как камни недвижные,

Стояли они, подняв руки вверх,

Не вращая глаз, много времени…

Их жар бесконечный горел до того

Что гора Виндгьях накалилась им

И проникнул огонь ей в каменные кости,

И дым покатился столбом к небесам,

И страшно и чудно зарделась гора.[107]

И Праотец мира к ассурам великим

На гору Виндгьях низошел,[108]

Почтил их вопросом: «Чего вы хотите?»

А Сунд с Упасундом, суровые братья,

Предстали пред богом, сложив свои руки,

И так говорили великому богу:

– Если нашим покаяньем

Был отец миров доволен,

То пред нами да не будет

Сокровенных тайн волшебства,

И оружие врагов всех

Об наш щит да сокрушится…

Пусть все твари нас страшатся,

Мы же кроме себя только

Никого не убоимся.

– Что желали, что сказали,

То даю, – ответил Брама.[109]—

Лишь по вашему ж желанью,

Не иначе, вы умрете.

Благодать принявши Брамы,

Вожди дайтьев, братья оба,

Возвратилися в дом отчий.

И весь город славных дайтьев

Утопал в увеселеньях.

В наслаждениях бессменных

В упоении год целый

Был не год, а день единый.

…

Приступив к завоеванию,

Что ни есть, земли всей твердыя,

Они созвали дружины все

И такую речь суровую

Ополчениям своим молвили:

– Все цари – дарами щедрыми

А брамины – совершением

Жертв своих преумножают здесь

Крепость, блеск богов и счастье их.

Их молитвами смиренными

Расцветает слава божия.

А ассуры всем враги они,

Значит нам единодушно всем

За работу взяться надобно,

Умерщвлять их всюду надо нам,

Где лишь только мы ни встретим их.

Затем идет явный сбой ритма повествования:

Так на восточном берегу моря великого

Два богатыря говорили своим войскам

Слова эти страшные,

И жестокосердных помыслов преисполненные,

Они разошлись на все стороны, по всей

Что ни есть, твердой земле.

И везде дваждырожденных[110]

И богам творящих жертвы,

Умерщвив насильственной смертью,

Подвигалися все дальше.

По обителям отшельников,

Просветленных созерцанием,

Рати дайтиев надменные,

Сам огонь жертвопылающий

Побросали в воду с яростью…

Обнаружив, какое зло творят братья, Всевышний собрал что-то вроде пленума с президиумом из богов и премудрых и, выслушав мнения делегатов, решил остановить Сунда и Упасунда, перессорив их между собой (ибо только по собственной воле они могут умереть). Он создал специальную женщину-красавицу с одной функцией: влюбить в себя братьев, и назвал ее Тилеттамой.

…А в то время Тилеттама,

Проходя в лесу дремучем,

Рвет цветы. Наряд прельщения

Покрывает ее члены,

Словно радуга, спустившись,

Эти члены обхватила,

Словно всю ее одело

Легкое зари сияние,

За которым видно солнце.

Она рвет цветы, идя вдоль

По потоку, незаметно

За цветочками следит все.

И пришла она в то место

Где сидели асурасы.

А они, упоенные питьем благородным,

Вдруг увидели эту женщину с чудной поступью, —

Запылали страстью к ней очи богатырские

И сердца их стеснилися тоской несказанною.

Воспрянувши с мест и оставив свои престолы,

Оба побежали туда, где стояла дивная,

Оба к ней любовью загорелись неистовой,

Оба обладать ею желали одинаково.

Ее правую руку схватил тогда Сундас,

Упасундас ухватил за левую руку.

И своим могуществом собственным упоенные,

В чаду от богатства, от камней дорогих,

В чаду от питья разжигающего,

Друг на друга они брови наморщили.

– Мне невеста, тебе – невестка! – говорит Сундас.

– Мне невеста, тебе – невестка! – говорит Упасундас.

– Не твоя!

– Нет, моя!

Ярость дикая

Вдруг вошла в них, и овладела ими.

От упоенных красотой ее

Удалилась дружба и приязнь.

И тот и другой схватили по палице страшной,

И любовью к ней помраченные,

Палицами сраженные, на землю оба упали они

С членами, обагренными кровию,

Словно с неба упали солнца два.

После этого все их красавицы

Разбежались, а дружины дайтиев

Все под землю в тартарары пошли,

Пораженные исступлением и ужасом.

А Великий Отец после этого

Вместе с богами и с премудрыми

Вниз сошел, с душой пресветлою

Чтобы возвеличить достойно Тилеттаму.

И спросил ее Всевозвышенный:

– Какой благодати желаешь ты?

И выбрала она в благодать себе —

Миры, озаренные светом могущественным,

Непогасающие чистотой и красотой своей.

И благодать ту отдавая ей,

Сказал ласково Праотец так:

– По мирам, по которым солнце расхаживает,

Ты расхаживать будешь, возвышенная,

И не быть тому во всех мирах,

Кто на тебя, сияньем огражденную

В любое время смотреть бы мог.