Книга Дневник из преисподней - Ирина Гордеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Правитель Маэленда получит ее тело и сделает с ее душой то, что обещал. Он научит ее убивать, не испытывая сожалений. Придет время и мой брат станет правителем Маэленда, будучи наследником своего отца, и передаст власть над Эльдарией принцессе Лиине и моей жене. Когда истечет срок мирного договора между мною и моим братом, я объединю два государства и Лиина поможет мне в этом.
Я выругалась про себя, потому что план мог сработать. Правитель Маэленда не был человеком и знал обо мне достаточно, чтобы понимать — я и так направляюсь во тьму. Единственное, что удерживало меня по эту сторону добра и зла, — бесконечная ценность человеческой жизни. Те жизни, которые я не смогла спасти, и конец которых не предотвратила, а ускорила, были моей ответственностью. Я не отпускала ее от себя ни на одно мгновение своей собственной жизни.
Слова милорда о том, что правитель Маэленда обещал ему научить меня убивать, были восприняты со всей серьезностью, ибо я слишком хорошо помнила, какие чувства и ощущения владели мною во время пребывания в Ночных землях. Игнорировать их или делать вид, что меня невозможно сломать, было бы не только неправильно, но и глупо.
Милорд хотел предоставить своему отцу возможность испытать меня не только «огнем», но и холодом той тьмы, которая почти поглотила меня. Я уже шла по пути саморазрушения, ступив на него довольно давно. С трудом удерживая равновесие, я и так балансировала на самом краю пропасти, разделяющей землю и бездну, и мне оставался один только шаг до сверкающих звезд или чернеющей внизу пропасти. Ступени самой судьбы неумолимо влекли мою обреченную душу в Маэленд, населенный ночными тварями, рядом с которыми не было места людям. Боль в моем теле родилась от одной только мысли, что мне предстоит встретиться с отцом милорда. А предположения о том, что он сделает с моей душой, заставили меня вспотеть от почти животного ужаса.
Черная пелена перед глазами расступилась только тогда, когда я услышала слова сэра Гаа Рона и осознала, что он не верит своему дяде:
— Ваш отец, милорд, желает обезопасить жизни своих сыновей любой ценой. Поединок не состоялся, возможно, уже не состоится. Судьба принцессы Лиины больше не заслуживает его внимания. Вы обрекаете ее на нечто большее, чем простая смерть. Пожалеете вы о принятом решении или нет, покажет только время. В нашей поддержке вы не нуждаетесь, но, если вам интересно, что я думаю, я отвечу. Лично я на ее месте предпочел бы умереть, чем попасть в руки к вашему отцу…
По всей видимости, после этих слов сэр Гаа Рон поспешил откланяться, как и сэр Каас Ли. Они вышли из покоев милорда и покинули его кабинет. Он не стал провожать их, но сразу же, как закрылась дверь за его военачальниками, что-то тяжелое было сброшено на пол в пугающем своими звуками гневе.
Я скорчилась на полу, по-прежнему прячась за столом, умоляя сами небеса скрыть мое дыхание от милорда, который диким зверем метался по комнате, как по клетке, разве что не рычал. Какой бы поддержкой не стремился заручиться милорд у самых близких своих людей, ее он не получил. И я могла бы позлорадствовать в ответ, если бы не мысль о том, что это ничего не меняет…
Я не спала всю ночь, а на рассвете, когда сон самый крепкий и самый спокойный, проползла на четвереньках к выходу и вышла из покоев милорда, тихо прикрыв за собою дверь. Я загадочно и смущенно улыбнулась личной охране милорда, делая вид, что поправляю волосы, а они дружно сделали вид, что меня не заметили. В свою комнату я бежала бегом.
После холодного душа и очень крепкого чая, который налил мне на кухне дядюшка Кэнт, только-только начавший готовить завтрак для всех обитателей замка, я потихоньку пришла в себя. Мысли стали более упорядоченными, а рассудок холоднее и злее, чем обычно.
Я не собиралась дожидаться конца переговоров по договору о мире между двумя государствами. Я вообще не собиралась надолго задерживаться в замке милорда. Я только не знала, брать ли мне с собой мою гвардию, и стоит ли рассказать им о ночном разговоре. В глубине души я понимала, что разговор милорда, сэра Гаа Рона и сэра Кааса Ли носит настолько личный характер, что, чем меньше людей о нем знает, тем лучше и для меня и для них. Поэтому мои сомнения касались как жизни, так и безопасности моих гвардейцев, а заодно и целого штата моего сопровождения, обретавшегося в стенах замка.
В любом случае, я не могла пересечь Тэнию с кучей своих гвардейцев, оставляя за собою столь яркий след. Куда проще было просочиться через земли Элидии и Тэнии с торговыми караванами, как я не раз делала. Я собиралась тайком покинуть милорда и добраться до Тэнии, а затем выйти к Вечному морю. В Стране Света и Ветров говорили, что можно пересечь Вечное море, по ту сторону которого были другие земли. Я намеревалась затеряться там, где меня никто и никогда бы не нашел. И я приняла решение бежать немедленно, пока милорд не проснулся, и мои глаза не открыли ему всей правды. Слишком хорошо он умел читать мои тайные мысли и желания, спрятанные в радужных зрачках, которые так ему нравились.
Однажды я написала милорду, что их вражда с братом — это не моя война, и в глубине души я знаю, что мое решение не являлось трусостью. У меня не было никакого выбора, кроме бегства. Невозможно было вернуться к Дэниэлю после официального объявления о начале переговоров по условиям соглашения о браке, как невозможно было дожидаться, пока его отец разорвет мою душу на части, и, возможно, не только душу.
Я перестала доверять чувствам милорда и собственные сомнения разъедали мое сердце не только недоверием, но и ощущением обманутых ожиданий. Боль, как средство достижения цели, приветствовалась милордом. Вот только ее уже не определяли границы…
Последствия моего бегства могли быть различными, но не столь предсказуемыми для Эльдарии и принца Дэниэля, в отличие от последствий, наступавших для меня. Даже не разумом, а только сердцем я отчетливо понимала, что милорд меня не простит, но иного решения я не увидела, как не вижу его и сейчас.
Так и не позавтракав, но, прихватив все свои деньги, я решила отправиться в город, где жила семья сэра Кааса, взяв с собою
