Книга Мари. Дитя Бури. Обреченный - Генри Райдер Хаггард

Когда я снова обошел вокруг дома, повозка стояла у ворот, Футсек держал под уздцы лошадей, а Хеда с Энскомом стояли рядом. Вещи Хеды и наши аккуратно упаковали – сколько вместилось в повозку, включая оружие и боеприпасы. Остальное при шлось оставить. Не забыли и две корзины с едой, бутылками коньяка, захватили и пальто с пледами. Я велел Футсеку взять поводья, так как он умелый возница, и помог Энскому забраться в повозку. Хеда со служанкой устроились позади, для равновесия. Я решил ехать верхом, во всяком случае пока.

– Куда, хозяин? – спросил Футсек.

– К Гранитному потоку, где стоит фургон.

– Неужели снова через древесные болота? – взволнованно спросил Энском, казалось, он очень нервничал. – Может, поедем в Пилгримс-Рест, Лиденбург или Барбертон?

– Нет, если не хотите напороться на тех басуто, которые украли волов. И доктор Родд скоро вернется, если он, конечно, не передумал.

– О! Едемте через древесное болото! – воскликнула Хеда. Она скорее предпочла бы встретиться с дьяволом, чем с доктором Роддом.

Ах, знал бы я, что мы угодим прямиком в лапы к этому человеку, я бы дважды схлестнулся с басуто. Ведь я хотел как лучше, полагая, что он вернется с коллегой или мировым судьей по короткой и безопасной дороге, которой ехал утром. Это лишний раз доказывает, насколько тщетны бывают все наши старания и предусмотрительность и как сильна рука судьбы.

Мы устремились вниз по склону. Я скакал позади повозки и заметил несчастный взгляд Хеды в сторону ее мраморного дома – издали он казался еще прекраснее. Девушка смотрела туда, где осталось тело ее непутевого отца, которого она все еще любила. Мы спустились в лесистую лощину и подъехали к тому месту, где лежал остов гну, застреленного нами. Казалось, с того случая прошли годы. Затем мы переправились через Гранитный поток.

Прежде чем мы ступим в древесное болото, где повозка станет неповоротлива из-за деревьев и вязкого грунта, я поехал вперед на разведку. А вдруг басуто устроили там засаду? Я быстрым галопом поскакал вперед и забрался далеко вглубь, но никого не встретил. Затем, на выходе из леса, где деревья росли плотнее, мне вдруг послышалось, будто кто-то кашлянул. Напряженно всматриваясь в темноту, куда едва проникали лучи заходящего солнца, я не заметил ничего подозрительного. Видно, мне просто показалось или кашлял какой-нибудь бабуин, хотя обычно они не забредают в такие низины, где нечем полакомиться.

Это жутковатое место напоминало истории о призраках, которые, должно быть, кишели тут повсюду, и еще почему-то о предчувствии Энскома, исполнившемся, когда был убит басуто. Гляньте-ка, да тут лежит его оскаленный череп с клоком волос, – наверное, гиена утащила его от скелета. Я поскакал вниз по лесистому склону, сквозь редкие колючие заросли, к потоку, на берегу которого остался фургон. Однако на том месте оказались лишь свежая колея, оставленная колесами всего час или два назад. Мне все сразу стало ясно. Басуто украли наших волов, привели их сюда, впрягли в фургон и удрали со своей добычей. В общем, я даже порадовался, ведь они теперь вернутся в свою землю и оставят нас в покое. Повернув обратно, я направился к повозке. Только добрался до опушки леса на вершине холма, как раздался пронзительный свист. Эхо разнесло его в неподвижном воздухе на пару миль вокруг. Еще я услышал мужские голоса, кто-то бранился, и до меня долетели обрывки фраз: «Пропусти, или, ей-богу…» Раздался дикий хохот и другой голос произнес: «Через пять минут здесь будут кафры, а через десять вы будете мертвы. Что я могу поделать, если они вас убьют, ведь я предупреждал, поворачивайте обратно». Затем вскрикнула женщина. Это были голоса Родда, Энскома и крик Кетье, служанки Хеды!

Я пришпорил коня, оставляя позади последний лесистый участок. Вдруг раздался выстрел. Вскоре они уже оказались в поле моего зрения. Повозка стояла по ту сторону потока, лошади фыркали. Их держал за поводья Родд, а свою лошадь он оставил поблизости. Доктор пошатывался. Я спешился и подбежал ближе. Лицо его исказила гримаса боли и дикой ярости. Свободной рукой он показывал на Энскома. Тот сидел в повозке с пистолетом в руках. Из ствола все еще струилась струйка дыма.

– Ты убил меня из-за нее, – задыхаясь, прохрипел Родд, пуля попала ему прямо в легкие. Он махнул рукой в сторону Хеды, выглядывающей из повозки. – Ты убийца, как и ее отец, как царь Давид… Надеюсь, она не станет твоей… Презренный вор, ты тоже умрешь… и разобьешь ее коварное сердце…

Он говорил медленно, делал паузы между словами и с трудом ворочал языком. Кровь, сочащаяся из раны, затрудняла дыхание, и вдруг хлынула изо рта. Родд упал навзничь в болотную жижу, все еще с осуждением указывая на Энскома, и тут же утонул, даже не пытаясь удержаться на плаву.

От такого жуткого зрелища Футсек, наш возница, соскочил с повозки и с воем бросился к лошади Родда, вскочил в седло и, стукнув ее кулаком, ускакал в неизвестном направлении. Энском закрыл лицо руками, Хеда повалилась в повозку, как сноп, а чернокожая Кетье била себя в грудь и что-то бормотала на голландском о проклятии и колдовстве. К счастью, я не поддался общей панике, взял лошадей под уздцы, а то как бы они не утопили повозку.

– Придите в себя, этот парень получил по заслугам. Вы правильно поступили, застрелив его.

– Рад, что вы так думаете, – рассеянно отозвался Энском, – а все-таки это убийство. Помните, я говорил, что мне придется убить человека, и о женщине?

– Меня волнует только одно: если мы сейчас не поторопимся, нами займутся. Эта скотина свистела и удерживала лошадей, ожидая, что басуто вот-вот придут и убьют нас. Возьмите же себя в руки, держите поводья и следуйте за мной.

Энском подчинился, довольно искусно управляясь с хлыстом. Как я потом узнал, у себя дома он привык управлять экипажем, запряженным четверкой лошадей. Забравшись в седло, я вывел повозку из лесу, и мы спустились по склону. Наконец мы нашли прежнее место стоянки, и я сперва предложил следовать изначально намеченным маршрутом: до Пилгримс-Рест. Однако, взглянув в ту сторону, заметил в пятистах ярдах целое полчище басуто, оно неслось прямо на нас. Их копья блестели в лучах закатного солнца. Как видно, тот шпион или разведчик по сигналу Родда вызвал их из засады на дороге в Пилгримс-Рест, где они нас поджидали.

Повозка стояла по ту сторону потока, лошади фыркали.

Нам оставалось только одно. В этом месте тропа, протоптанная туземцами, пересекала поток, взбиралась по склону и бежала дальше. Когда мы впервые разбили тут лагерь, я ради любопытства взобрался на этот холм, прикидывая, сможет ли наш фургон на него заехать, хоть это и не так просто. На вершине оказалась просторная плоская равнина, почти что горный вельд, ведь кустов по обе стороны тропы было раз два и обчелся. Продолжая разведку, я понял, что ее использует народ свази и другие туземцы для набегов на басуто, а еще их работники ходят этим путем на рудник.

– За мной! – крикнул я, пересек поток в мелком месте и повел маленький отряд вверх по каменистому склону.