Книга Десятое Правило Волшебника, или Призрак - Терри Гудкайнд

По пути к двери Рэчел задержалась перед высоким, оправленным в деревянную раму зеркалом. Ей было противно видеть себя в зеркале, противно смотреть на свои волосы, на то, каким образом Виолетта срезала их. Когда Рэчел прежде жила во дворце, будучи игрушкой для развлечения принцессы Виолетты, ей не позволялось носить длинные волосы, потому что она была никто. И как только Виолетта вернула свою игрушку, первое, что она сделала, это взяла огромные ножницы и обрезала такие чудесные, светлые и длинные волосы Рэчел. Только сейчас ей впервые удалось увидеть себя, как говорится, крупным планом.

Она вытерла слезы со щек.

Чейз говорил ей, когда она впервые шла с ним, что если она хочет быть его дочерью, то должна дать возможность своим волосам отрасти. И ее волосы отрасли за последнюю пару лет, стали длинными и лоснящимися, и она чувствовала себя так, будто на самом деле подросла, чтобы стать его дочерью. Сейчас она не увидела в зеркале ничего подобного тому, что видела, стоя здесь последний раз и глядя на себя, еще в то время, когда помогала волшебнику Джиллеру выкрасть отделанную драгоценными камнями шкатулку Одена. Теперь она выглядела по-иному. Менее искренней, менее… привлекательной. Теперь она выглядела долговязым и нескладным подростком «переходного возраста», как называл это Чейз, прежде чем расцвести, обретая красоту женщины, что, по его обещаниям, в один прекрасный день должно было произойти. А день этот, похоже, был очень и очень далек. Кроме того, без Чейза нет никого, кто сможет видеть, как она подросла, или оценить это.

Теперь Чейз мертв, а ее волосы снова обрезаны. Виолетта не просто срезала их, но сделала это специально неровно, оставляя торчащие вихры, коротко выстриженные участки и неровные клочья. Это делало ее похожей на пса-дворняжку, спавшего рядом с навозными кучами. Хотя было и кое-что еще, что Рэчел увидела в этом зеркале. Она приметила там женщину, в которую превратится однажды, женщину, которой станет по обещаниям Чейза.

Что подумал бы Чейз, увидев ее сейчас, с напрочь отрезанными волосами?

Рэчел загнала эти мысли поглубже, в самый дальний уголок сознания, и перебросила через плечо кожаную сумку. Она приоткрыла дверь, ровно настолько, чтобы посмотреть вдоль коридора, затем открыла ее чуть больше, чтобы посмотреть в другую сторону. Вокруг по-прежнему было спокойно. Тогда она быстро вышла в коридор, закрыла и заперла за собой дверь.

Она помнила все коридоры и переходы дворца почти так же, как помнила все изгибы улыбки Чейза, когда она заставляла его смеяться, а он не был расположен к этому. Ей больше всего нравилось, когда он смеялся, пытаясь сердиться на нее.

Она воспользовалась лестницей прислуги, чтобы избежать встречи с большей частью стражи. Те оставались в основном в главных коридорах и тому подобных местах. Люди непрерывно сновали по своим делам, не задерживаясь ни на минуту. И тем не менее никто из них не знал, что королева у них сменилась. Она подозревала, что эти люди вообще не задумываются о подобном. Рэчел знала, что все во дворце ненавидят Виолетту, но все ужасно боятся Сикс.

Прачки, держащие узлы с бельем, обернулись, болтая между собой, когда заметили пробегавшую мимо Рэчел. Мужчины, переносившие провиант, не обратили на нее никакого внимания. Рэчел же предпочитала не встречаться взглядами ни с одним из них, чтобы они не спросили ее о чем-нибудь.

Она дошла до двери, ведущей в боковой коридор, из которого можно было выйти за пределы дворца. Повернув за угол, тут же лицом к лицу столкнулась с двумя стражниками. На них были красные туники поверх металлических кольчуг, а в руках копья с блестящими наконечниками. На поясах висели мечи.

Рэчел уже ясно видела, что они не намерены выпустить ее наружу без подробных расспросов о том, что она делает здесь и куда направляется.

– Вам нужно туда! – крикнула им Рэчел. – Скорее! – Она обернулась и показала рукой. – Войска Имперского Ордена входят во дворец… отправляйтесь туда!

Один из них опирался на копье, обхватив его двумя руками.

– Нам нечего бояться этих людей. Они наши союзники.

– Они собираются отрубить головы всей страже королевы! Я слышала, как их командующий отдавал такое приказание! Отрубить головы всем, так говорил он. Там уже идут солдаты с огромными боевыми топорами. Им пообещали, что они могут забрать все с человека, которому отрубят голову. Поспешите! Спасайтесь!

Оба стражника стояли, раскрыв рты.

– Туда! – крикнула Рэчел, показывая в сторону лестницы для прислуги. – Они не догадаются искать здесь! Скорее! А я предупрежу остальных!

Оба кивнули в знак благодарности и направились к двери, ведущей к комнатам прислуги. Когда они исчезли, Рэчел очередной раз попыталась выйти из дворца, осторожно приоткрыв ведущую наружу дверь.

Она пошла по тропинке, которой обычно пользовались слуги, когда отправлялись в город за необходимыми для обслуживания дворца вещами. Вокруг можно было видеть огромных солдат, ужасающе страшного вида мужчин, которые патрулировали местность, но, похоже, не обращали внимания на слуг, так что Рэчел пристроилась к компании плотников и пошла вместе с ними, рядом с высоким колесом их ручной тележки. Свое лицо она старалась прятать за связкой досок.

Солдаты проявляли редкий интерес к слугам, отправлявшимся по своим делам, лишь когда замечали среди них симпатичных женщин. Рэчел старалась наклонять голову вниз и продолжала идти. С обрезанными волосами она выглядела как полное ничтожество, и ни один из солдат не заинтересовался ею.

Оказавшись за большой каменной стеной, окружающей дворец, она так и продолжала идти вместе со слугами, пока они не дошли до небольшого участка леса, тесно примыкающего к дороге. Она огляделась через плечо, не смотрит ли в ее сторону кто-нибудь из солдат.

Проворно, как кошка, Рэчел скользнула между деревьями. И как только оказалась среди бальзамина и сосен, бросилась бежать. Она выбирала оленьи тропы, проходящие через ежевичник, выбирая те из них, что вели на запад или на север. Едва она пустилась бежать, откуда ни возьмись появилась паника, забирая контроль над ее ногами. Все, о чем она теперь могла думать, это оказаться как можно дальше. В этом был ее шанс. И поэтому следовало только бежать.

Если здесь ее поймают солдаты Имперского Ордена, то она, как ей было хорошо известно, окажется в беде. Она не знала точно, что именно с ней сделают, но общее представление об этом, разумеется, имела. Этот урок Чейз преподал ей однажды темной ночью, у лагерного костра. Он рассказывал ей кое-что о том, что сделают с ней подобные люди. И он настоятельно указывал ей не попадаться в их лапы. Предупреждал ее, что если она столкнется с ними и будет схвачена, то следует сопротивляться изо всех сил, используя все, что есть под рукой. Чейз говорил, что не имеет намерения пугать ее, но тем самым надеется уберечь ее от опасности. Тем не менее это вызвало у нее слезы, и она успокоилась, лишь когда он обнял ее своей огромной рукой.

Она осознавала, что сейчас у нее нет ничего, что можно использовать для сопротивления. Все ее ножи у нее отобрали. Будь она сообразительнее, то, прежде чем покинуть дворец, быстренько поискала бы какие-нибудь ножи в комнате Виолетты. Ей так хотелось скорее сбежать из дворца, что она даже и не подумала об этом. По меньшей мере следовало заглянуть на кухню, когда спускалась через ту часть дворца, что отведена для слуг, и прихватить там нож. Она была так переполнена гордостью из-за куска веревочки и того, что удалось сбежать, что даже и не подумала попытаться обзавестись оружием. Чейз, возвратись он к жизни, вероятнее всего, был бы зол на нее и отругал бы за то, что она оказалась настолько бестолковой. В эту минуту ее лицо пылало от стыда.