Книга Живым или Мертвым - Грант Блэквуд

Вечер пятницы. В субботу днем он еще раз изучит обстановку, вечером удостоверится, что устройство в порядке. Он знал, что с этим управится быстро. А потом все будет совсем просто: сунуть в подходящее место устройство, установить таймер, уйти оттуда и с удобного наблюдательного пункта посмотреть результат.

Глава 75

«Огонь был великолепен, — думал Шазиф Хади. — Даже с расстояния в три мили небо над верхушками деревьев почти не уступало яркостью солнцу. А потом начались взрывы — большие грибовидные облака пламени и клубящийся черный дым беззвучно поднимались в темное небо. Через несколько секунд раздался грохот такой силы, что Хади ощущал, как сотрясается грунт под колесами машины и его подбрасывает на мягком сиденье. Мы четверо были избраны Аллахом в качестве карающей руки, которой Он уничтожил этот завод».

Установив заряды, они поступили именно так, как наставлял их Ибрагим — пошли порознь вдоль трубопровода к роще, в которой быстро скинули комбинезоны. Потом Ибрагим, ничего не объясняя, скомандовал: «Быстрее!», кинулся в машину и включил мотор. Когда громыхнул первый взрыв, они уже подъезжали к воротам.

В заднее окно машины Хади видел, как взорвались четыре первых заряда, затем сильнее громыхнул пятый взрыв, после чего еще минуту и пятьдесят секунд ничего не случилось, если не считать того, что на заводе взвыла сирена, предупреждая об опасности. Команды аварийного реагирования, вероятно, уже успели добраться до разрушенного участка трубопровода, когда последний заряд поджег спирт, разливавшийся по территории, словно морской прилив. Эти люди, скорее всего, умерли почти сразу. Хади надеялся, что они не успели спастись. Бразилию в основном населяли христиане, враги ислама, и это означало, что они не заслуживают милосердия. Если они страдали, значит, такова была воля Аллаха, если они погибли быстро, значит, Аллах решил так. Как бы там ни было, ему и его соратникам удалось выполнить задание.

Добравшись до ворот, они завели маркированный пикап охраны под деревья, выгнали оттуда «Фольксваген» и поехали прочь, не забыв запереть за собой ворота. Через девяносто секунд они вернулись к машине Хади. Тот пересел и поехал вслед за Ибрагимом и остальными туда, где в нескольких милях стояла машина Фаада. Когда они свернули на обочину, Ибрагим высунулся из окна и жестом подозвал к себе Хади.

— Мы упустили из виду существенную деталь, — сказал Ибрагим. — Погоду.

— Не понимаю, при чем тут погода, — сказал Ахмед.

Ибрагим указал на запад, где находился нефтеперерабатывающий завод. Пламя уже вздымалось на несколько сотен футов, над ним клубился густой черный дым. Было отчетливо видно, что дым плывет на юго-запад.

— Ветер дует к Сан-Паулу. Там скоро закроют аэропорт, если уже не закрыли.

— Он прав, — добавил Хади. — Впрочем, из всех ошибок, которые мы, возможно, допустили, эта — самая незначительная. Если мы выберемся — хорошо. Если нет — умрем, зная, что выполнили свое дело.

— Ты, конечно, прав, — усмехнулся Фаад, — но я предпочел бы выжить и увидеть плоды, которые принесет наш подвиг. Да простит Аллах мое тщеславие, — добавил он после едва уловимой паузы.

— Что будет, то и будет, — ответил Ибрагим. — У нас остается неплохой шанс. Вы все знаете запасные маршруты. — Он посмотрел на часы. — Мы встретимся завтра в полдень в Рио, в Ботаническом саду. Если кто-то по каким-то причинам опоздает, следующая встреча во втором месте через четыре часа. Желаю удачи.

Перед выездом в аэропорт им удалось урвать лишь пару часов сна — вылет рейса приходился на предутреннее время, — что можно было лишь крайне условно назвать отдыхом. Однако в этой ситуации был и плюс: в эконом-классе не оказалось свободных мест, и им пришлось купить билеты первого класса. Естественно, за счет Кампуса. И кофе оказался приличным.

— Знаете, Джон, я все-таки не понимаю… — сказал Джек.

— Что именно? — спросил Кларк.

— Да, вот эта парочка, которую мы ищем… брат и сестра. Они же чуть ли не подростки. Что заставило их отправиться в чужую страну, чтобы убивать людей, которых они никогда прежде не видали?

— Прежде всего мы ничего о них не знаем, кроме того, что они въехали по фальшивым паспортам.

— Может быть и так, но вряд ли они приехали сюда играть в пляжный волейбол.

— Согласен. Лично я считаю, что в нашей работе лучше воспринимать вещи с худшей стороны. Догадки могут показаться очень привлекательными, но из-за них можно и свернуть себе шею.

— Я понимаю.

— Что касается твоего вопроса, сомневаюсь, чтобы на него нашелся ответ. По крайней мере простой ответ. По сути, ты спрашиваешь: откуда берутся террористы? Бедность, бесперспективность жизни, чрезмерный до ненормальности религиозный пыл, стремление почувствовать себя чем-то большим, чем ты являешься на самом деле. Выбирай на свой вкус.

— Проклятье! Джон, вы говорите так, что можно подумать, будто вы им симпатизируете.

— Я им действительно симпатизирую. Но лишь до той черты, за которой кто-то берется за автомат или обматывается поясом с взрывчаткой. После этого — никаких больше послаблений.

— И что же, вы так вот, разом, отключаете симпатию?

— Тут, Джек, каждый решает по-своему. Но важнейшей частью нашей работы является готовность от многого отрешиться. У каждого террориста есть мать и отец. Возможно, дети. Возможно, его кто-то любит. Черт возьми, шесть дней из семи он может быть примерным гражданином, но в тот день, когда он вдруг решает взять ружье или заложить бомбу, он превращается в угрозу для человечества. И если ты — тот самый парень, который стоит между ним и ни в чем не повинными людьми, тебя должна тревожить только та угроза, которую он собой представляет. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Джек кивнул.

— Да, пожалуй, что понимаю. — Реальный мир был окрашен, главным образом, в различные оттенки серого, но когда наступал момент истины, оставались лишь черное и белое. Джек улыбнулся и поднял пластмассовую кружку с кофе, словно провозглашал тост в честь Кларка. — Джон, а вы ведь мудрец.

— Спасибо. С возрастом человек обычно набирается ума. По крайней мере так принято считать, хотя бывают и исключения. Твой отец — одно из них. Он мудр не по годам. Я это понял еще при первой нашей встрече.

— А когда это случилось?

— Довольно ловкая попытка, Джек, но все же недостаточно ловкая. Ты уже говорил с ним?

— О Кампусе? Да, когда ехал вместе с ним из Эндрюса. Он сначала разозлился, но кончилось все даже лучше, чем я рассчитывал.

— Дай-ка попробую угадать. Он вызвался сам поговорить с твоей матерью, да?

Джек кивнул.

— И, между нами, я этому очень рад. Папа — тот еще тип, но мама… Она может так поглядеть… Так умеют одни только матери… Ну, вы понимаете…

— Угу.

Некоторое время они сидели молча, потягивая кофе.