Книга Бахтин как философ. Поступок, диалог, карнавал - Наталья Константиновна Бонецкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
576
В связи с этим Ф. Розенцвейг замечает: материалисты говорят, что все есть мир, мистики – что все есть Бог, но никто не хотел осмыслить того, что все «есть». Однако, продолжает Розенцвейг, если и идти от данного основополагающего момента, то это не значит заниматься вещью в себе Канта: философия имеет дело только с оболочками луковицы, но не с чем-то «совершенно иным». Сами по себе Бог, мир и человек спрятаны, замкнуты в себе; «только в их отошениях – только в творении, откровении и спасении они раскрываются» (см.: Rosenzweig F. Der Mensch und sein Werk / Rosenzweig F. Gesammelte Schriften. Dordrecht, 1984. Bd III. S. 143, 145, 150). Область несокрытости, не-потаенности (Хайдеггер) бытия есть собственная область и диалогической философии. Будучи онтологией, а в случае западных диалогистов – онтологией религиозной, она тем не менее не является метафизикой.
577
Своей целью Бахтин считает создание «первой философии, пытающейся вскрыть бытие-событие, как его знает ответственный поступок» (Бахтин М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники. М., 1986. С. 105).
578
См.: Бахтин М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники. М., 1986. С. 82.
579
Несколько в ином ключе та же цель сформулирована в небольшой работе «Искусство и ответственность». См.: Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 5–6.
580
Именно так поступал «учитель» Бахтина по Петербургскому университету Александр Иванович Введенский, иллюстрировавший свои философские выводы на «примерах» из художественной литературы. См. в связи с этим главу данной книги «М. Бахтин и традиции русской философии».
581
Ср.: «Смерть ограничивает, т. е. оформляет нашу жизнь далеко не только в последний час; напротив, являясь формальным моментом всей нашей жизни, она окрашивает все ее содержание» (Зиммель Г. К вопросу о метафизике смерти//Логос. 1910. Кн. 2. С. 36).
582
См.: Герой и автор в художественном творчестве. Цикл лекций М.М. Бахтина ⁄ Лекции и выступления М.М. Бахтина 1924–1925 гг. в записях Л.В. Пумпянского. Вступление, подготовка текста и примечания Н.И. Николаева // М.М. Бахтин как философ. М., 1992. С. 234.
583
См. об этом: Зиммель Г. Понятие и трагедия культуры // Логос. 1911–1912. Кн. 2–3. С. 17–19.
584
Эти вещи детально прослежены нами в главе «Проблема авторства в трудах М. Бахтина».
585
А не в сталинские годы и не по цензурным соображениям.
586
Изначально Бахтин формировался как носитель «гуманитарного мышления», его влекло к «наукам о духе», но не «о природе». От последних мыслителя отвращало «овеществление» ими мира.
587
Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. С. 156.
588
Там же. С. 157.
589
Там же.
590
Ср.: «Эстетический объект является некоторым своеобразным осуществленным событием действия и взаимодействия творца и содержания» (Бахтин М. Проблема содержания материала и формы в словесном художественном творчестве // Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. С. 71).
591
Бахтин полагал, что нравственное бытие каким-то образом предшествует всякому прочему бытию, оказываясь при этом единственной реальностью. Эта интуиция Бахтина в его произведениях осталась нераскрытой; о ней мы узнаем благодаря источникам, связанным с деятельностью бахтинского кружка. См. вступление Н.И. Николаева к публикуемым им материалам. (Лекции и выступления М.М. Бахтина… //Указ. изд. С. 227–228.)
592
Ср.: «Пусть я насквозь вижу данного человека, знаю и себя, но я должен овладеть правдой нашего взаимоотношения, правдой связующего нас единого и единственного события, в котором мы участники, т. е. я [автор. – Н.Б.] и объект моего эстетического созерцания [герой. – Н.Б.] должны быть определены в единстве бытия, нас равно объемлющем, в котором и протекает акт моего эстетического созерцания, но это уже не может быть эстетическим бытием» (Бахтин М. Указ. изд. С. 94–95). Сторонником того мнения, что с самого начала Бахтин был «диалогическим мыслителем», в нашем бахтиноведедении является В.Л. Махлин (см.: Махлин В.Л. «Диалогизм» М.М. Бахтина как проблема гуманитарной культуры XX века // Бахтинский сборник. М., 1990. Вып. 1. С. 107–129). Автор обращает внимание на фразу из трактата «К философии поступка» – «И я есмь», смысл которой в том, что я существую наряду с другими. Действительно, таков ее смысл; но, по-видимому, за ним стоит само собой разумеющийся факт, что человек – существо социальное. На наш взгляд, плодотворнее говорить о преддиалогической стадии творчества Бахтина (трактаты начала 1920-х годов), и при этом собственно философию диалога связывать с книгой о Достоевском.
593
Резкая и, видимо, содержательная критика именно подхода Бахтина к Достоевскому содержится в книге: Ветловская В.Е. Поэтика романа «Братья Карамазовы». Л., 1977.
594
Переходного – от христианской эпохи, так сказать, к постхристианской.
595
Укажем лишь на то, что в теософской системе, представленной в книге Д. Андреева «Роза Мира», есть вещи, занимающие как раз Бахтина, – описание реальных взаимоотношений автора с героями, которые происходят в некоем невидимом, тонкоматериальном мире. Так, Толстой «спасает» свою героиню Наташу Ростову, Достоевский вызволяет из ада Ставрогина и Свидригайлова и т. д.
596
Преддиалогическая стадия (определяющая оттенки диалогизма), собственно философия диалога, затем философия, условно скажем, праздника или общественного действа, и наконец, наряду с этим, философия языка.
597
Чаще всего в ней видят оппозицию сталинщине, но нельзя не упомянуть две блестящие статьи, утверждающие, в сущности, обратное. См.: Аверинцев С. Бахтин, смех, христианская культура // М.М.
