Книга Ограниченная территория - Вероника Трифонова

документы о проведённых дочке исследованиях и медицинских манипуляциях, так что данную информацию надо иметь.

Втроём мы покинули детскую и вошли в разделённый перегородкой зал — я с ребёнком на руках впереди, а Тим держался чуть сзади, почти вровень с нами. Краем глаза я видела, что он снова взял в руки штатив с колбой как средство защиты от внезапного нападения.

Дочка тихо закряхтела во сне. Я ласково зашептала ей успокаивающие слова и, убедившись, что крепко обхватываю её тельце, с опасливой осторожностью сделала несколько покачиваний. Действие мне понравилось, но вышло не очень проворно — файл с документами, который я прижимала к Элине, соскользнул с неё и чуть было не грохнулся на пол. Изловчившись, я всё-таки удержала бумаги и тут же испуганно взглянула на детское личико. К моему облегчению, оно оставалось спокойным, а веки ребёнка — сомкнутыми. Мне не удалось побороть искушение поцеловать девочку в розовую щёчку — когда я дотронулась её губами, та была мягкой и бархатистой, как персик. Страстно хотелось большего — рассматривать её всю, осыпать поцелуями, высказывать ей все слова любви, что текли из сознания бурным потоком, и проводить с ней всё свободное время, восполняя вынужденный трёхнедельный промежуток моего отсутствия в её жизни.

Но не успела я чмокнуть Элину ещё раз, как послышался отдаленный гул. Подняв голову, я с ужасом увидела, как створка двери бокса медленно выезжает из пазов, а затем запечатывает нас троих внутри. В отчаянии, я бросила взгляд на Тима. Он, повернувшись в сторону стекла, смотрел на проход, через который мы проникли в зал — на его месте тоже стояла глухая панель.

Вверху раздался оглушительный взрыв, и вниз полетели множественные осколки. Я рухнула на пол, закрывая Элину собой. Тим выкрикнул моё имя. В мою спину что-то вонзалось и колотило по ней, вызывая острое жжение. По коже потекла горячаяжидкость. Потом я почувствовала, что плечи мои обхватили, а на голову накинули ткань. К спине кто-то прислонился.

Несколько секунд — и всё кончилось. Лишь тишину разрывал тревожный вопль ребёнка.

— Ты в порядке? — ткань медленно спала. Послышался звон стекла.

Сбоку рядом со мной присел Тим. Ну конечно, это он пытался прикрыть нас сзади… Всё ещё потрясённая произошедшим взрывом, я не могла говорить, поэтому молча кивнула. Вокруг царил полумрак, разбавленный хилым светом из зала — в боксе взорвались лампы. И это меньшее из зол.

— Она не пострадала? — в его голосе слышалось беспокойство.

Я медленно отклонилась на бок, стараясь сделать так, чтобы Элину не задели падающие с меня осколки. Когда мне это удалось, я открыла глаза, изучая вместе с Тимом дочь. Личико её теперь было красным и сморщенным, а влажный ротик открыт в возмущённом крике так, что был виден маленький язык. Я повертела малышку, тщательно её осматривая. К моему облегчению, она всего лишьпотревожилась — видимые повреждения, слава Богу, отсутствовали.

— Т-ты сам… как? — я посмотрела на Тима. На его лбу и щеке справа блестели свежие царапины. Руки тоже были покрыты порезами.

— Как всегда, красавчик, — хмыкнул он, отклоняясь и стряхивая с волос осколки.

— Ч-что…

— Плохи дела. Брат Валька походу сумел обойти блокировку своего кода и восстановить контроль над управлением системы. Долбанный шизик! Видать, создавал запасные… Ладно. У нас ещё есть электронные ключи. Если он их тоже не…

— Он идёт сюда, — это был не мой вопрос, а утверждение. Я крепче прижала к себе ревущую Элину. Покачивая её, я вытащила из мусора на полу файл с документами и тщательно его потрясла. Затем осмотрела высыпавшиеся из карманов моей толстовки шприцы.

— Возьми, — Тим протянул мне поднятый с пола свитер Илоны, который только что отряхнул и наспех вывернул.

— Думаешь, он снова пустит газ? Не знаю, есть ли смысл. Он не везде воздействует, — я вспомнила «храм» погибшей жены Филина.

— В пункте управления я нашёл карту-план всех трёх уровней и досконально изучил третий, — сообщил Тим, осторожно поднимая меня с пола, а затем шарясь в карманах. — Точки воздействия газа на нём тоже указаны.

Найдя нужную карту, он поднял штатив и подошёл к стене рядом с дверью. Я замерла в напряжении. Что, если Химик действительно успел сменить код?

Писк — и створка отъехала в сторону.

Я выдохнула. Плечи Тима, казалось, тоже расслабились.

— Уходим, пока шизик не поменял там чего, — сообщил он. — Будем избегать зон поражения. Поэтому нам нельзя возвращаться в палатные секции.

Также с помощью карты-ключа (вторую такую Тим дал на всякий случай и мне) мы вышли из зала и начали проходить шлюзы. Слабый зеленоватый свет в них напоминал разбавленную кислоту. Элина, не переставая, кричала. Как бы я ни укачивала её, ни целовала, ни шептала ласковые слова, дочка не успокаивалась.

— Тише, милая, мама с тобой, — япоглаживала её головку, щёки, плечики, ладошки с крохотными пальчиками. Безрезультатно. В желудке росло беспокойство. Филин будет здесь с минуты на минуту, услышит нас и найдёт…

— Не успокаивается? — с беспокойством поинтересовался Тим.

Мы были уже перед музеем-хранилищем тел замученных этим уродом жертв. Надо закрыть Элину, спрятать под футболку — нечего ей знать, где она, нечего нюхать химическое зловоние. Да и почему мы не поискали в её комнате соску? Сейчас бы она не плакала…

Под футболку… Соску… Тут меня осенило.

— Тим! — прошептала я. — Давай ненадолго остановимся. Помоги мне, пожалуйста, с вещами.

Я никогда прежде не делала этого в жизни. Всё, что у меня было, теоретические знания. Но моё тело, определённо, само понимало, как действовать.

Безусловный рефлекс дочки тоже сработал безошибочно. Полностью обхватив своим маленьким беззубым ротиком сосок моей правой груди, она принялась активно добывать себе молоко. Это было что-то волшебное: от близости с ней мне стало невероятно тепло. Оно разлилось до области малого таза, и боль, донимающая меня в том месте с момента побега из комнаты Илоны, будто бы сгладилась.

К сожалению, времени, чтобы наслаждаться моментом, не было. Удостоверившись, что всё идёт как надо, я прикрыла ребёнка своей одеждой и наброшенным Тимом свитером, и мы двинулись дальше.

— Откуда он зайдёт? — прошептала я, когда мы вылезли из мрачного зала в ярко освещённый кабинет Химика.

— Оттуда, — тихо ответил Тим, указав на серый железный шкаф слева от стола с микроскопом. — Внутри стена, ход открывается чипом. Там же лестница, которая соединяет уровни. Так я сюда и пришёл…

— Как думаешь, он уже не тут?

— Если и да, то ушёл вперёд. А то бы мы его встретили.

Не успел Тим закончить фразу, как из упомянутого им шкафа донёсся