Книга Борьба за евразийские пограничные территории. От возвышения империй раннего Нового времени до окончания Первой мировой войны - Alfred Rieber

бегства на юг. В последующие три года Иран был не только плацдармом для британского вмешательства в Гражданскую войну в России, но и страной, разделенной гражданской войной.

Временное правительство России осудило политику царизма в Иране как империалистическую, но отказалось выводить российские войска, пока османы не сделают то же самое. Противостояние продолжалось вплоть до большевистской революции. Тем временем в густых лесах провинции Гилан к востоку от Азербайджана на южном берегу Каспия возродилось антироссийское партизанское движение под названием "Джангали" ("Из леса"). Его лидер, Кучук-хан, был харизматичным человеком, но не обладал организаторским талантом. Он окружил себя множеством отдельных людей и групп, сформированных в солянку из комитетов и консультативных органов. Среди них были будущие лидеры Иранской коммунистической партии. Он заручился поддержкой дезертиров из иранской армии и получил оружие от османов. Движение также смогло нелегально приобрести оружие у недовольных русских оккупационных войск, которые стремились вернуться в свои деревни. Во время войны имперская российская армия безуспешно пыталась подавить движение. В это время джангалы набирали силу. Большевистская революция побудила их потребовать от Тегерана больших реформ и переключить внимание с русских на британцев как главного врага освобождения Ирана от иностранного господства. Они создали неофициальное правительство (Ettehêd-i Islam), как и многие другие подобные национальные советы в приграничных районах, с собственными военными силами и газетами. Их программа была расплывчатой, но призывала к национальной независимости как от русских, так и от британцев. Они отменили капитулянтские права для иностранцев и изгнали из страны европейских кумовьев. Но они не смогли договориться о земельной реформе. Кучук-хан колебался между умиротворением влиятельных землевладельцев и ситуативным реагированием на отчаянные призывы бедного крестьянства. Вооруженные силы были лучше приспособлены к партизанской борьбе, чем к регулярным боевым действиям. Ослабленная внутренними разногласиями Эттехед-и Ислам начала распадаться в начале 1918 года под давлением англичан, но вновь возродилась, когда большевики взяли верх на Южном Кавказе в 1920 году.

Мотивы британского вмешательства во многом были продолжением их долгосрочных интересов на кавказских и транскаспийских границах, усиленных обстоятельствами войны. Отступление русских и продвижение Центральных держав на юге Кавказа возродили традиционные опасения Лондона и Дели по поводу обороны Индии. Британцы заключили соглашение 1907 года с русскими не только для того, чтобы разделить Иран на сферы влияния, но и для того, чтобы оградить Афганистан от иностранного, в основном немецкого, влияния. Теперь эта защитная стена была пробита. Правительство Индии и британский Генеральный штаб были обеспокоены тем, что если османские войска достигнут Баку, то они смогут пересечь Каспий и продолжить движение по Транскаспийской железной дороге, чтобы захватить северный Иран и Афганистан. Они придумали фантазии о турках и немцах, раздувающих пламя пантуранизма и "магометанского фанатизма", чтобы обрушиться на Индию и превратить Азию в немецкую колонию. В то же время существовала реальная необходимость предотвратить установление контроля Центральных держав над бакинскими нефтяными месторождениями.

По пути в Баку Данстерфорс с боями прошел через территорию, находящуюся под контролем Джангали, и добился соглашения с Кучук Ханом, разрешающего проход британских и верных русских войск через границу в новое независимое государство Азербайджан. В то же время правительство Индии направило разведку в иранскую пограничную провинцию Хорасан, чтобы взорвать участки Транскаспийской железной дороги, если турки попытаются начать наступление вдоль линии, ведущей к границам Афганистана. Дели также беспокоили слухи о том, что большевики организуют австро-венгерских военнопленных для защиты от любого британского вторжения. Как и в прошлом, Лондон и Дели не пришли к согласию относительно степени угрозы с севера и пределов вмешательства. Окончание войны стало решающим фактором, убедившим британцев сократить потери и сосредоточиться на обеспечении контроля над Ираном в качестве первой линии обороны. В августе 1919 года они под давлением иранского правительства подписали союзный договор, который фактически превращал страну в британский протекторат. Это вызвало радикальную реакцию в иранской политике и активное контрнаступление большевиков.

В январе 1918 года советское правительство денонсировало англо-русское соглашение 1907 года, признав его недействительным. Несколько последующих попыток установить контакт с Ираном были заблокированы англичанами и отвергнуты иранским правительством. Реагируя на новый англо-иранский договор, советский комиссариат иностранных дел и комиссариат по делам национальностей призвали к открытой борьбе против угнетателей. На Южном Кавказе различные социал-демократические организации, возникшие в ходе революции 1904/5 годов, во время войны перешли на более радикальные позиции. Но многие вопросы и личные разногласия разделили их. Партия Муссават сохранила свое влияние на большую часть мусульманского рабочего класса. Ее главным соперником был Химмет, который возродился во время войны, но был расколот на пробольшевистское и меньшевистское крыло.

Третья партия, Ädälät (Справедливость), состояла из иммигрантов из Ирана, представлявших наиболее радикальные элементы в мусульманском рабочем классе Баку. Они присоединились к российским большевикам во время гражданской войны и приняли активное участие в кампании по распространению революции на Кавказе и в Закаспийской области. Обе последние партии были связаны с социал-демократией в Иране (Эджтима-и Амийюн). Из этих партий вышли будущие лидеры Коммунистической партии Азербайджана в Советском Союзе и Коммунистической партии Ирана.

Ädälät возглавил деятельность по возрождению социал-демократических филиалов в северных провинциях Ирана. Она отправляла своих членов в Москву для обучения, вела активную вербовку среди обедневшего крестьянства и создала "красную армию". Она даже привлекла на свою сторону некоторых военнослужащих иранской армии. Но она стала жертвой маладооффакционализма, которым страдали мусульманские радикалы. На своем первом съезде на иранской земле весной 1920 года она раскололась на две непримиримые группы, одна из которых выступала за национальную революцию, объединяющую все классы, а другая - за советизацию страны, включая федеральное решение для пограничных территорий.

Тем временем джангалийское движение обретало новых сторонников, реагируя на англо-иранский договор и вдохновляясь успехами большевиков в Гражданской войне в России. Кучук-хан с энтузиазмом встретил высадку советского отряда на побережье Каспия в Анзали в провинции Гилян как знак поддержки своего движения. После того как советские войска вытеснили англичан из Гилана, джангалы провозгласили Советскую Социалистическую Республику в июне 1920 г. Хотя Кучук-хан сотрудничал с большевистскими эмиссарами и проводил политику настороженного сотрудничества с местными лидерами дэлэтов, он не одобрял аграрную революцию. Разрыв между его революционной риторикой и осторожной деятельностью был частью его стратегии по созданию автономного провинциального правительства, поддерживаемого Москвой. Он постепенно изгонял из своего движения кавказских и местных коммунистов, одновременно обращаясь к иранским помещикам, купцам и крестьянам, на которых он полагался, чтобы сдержать радикальные требования своих левых союзников. Его программа сочетала в себе радикальные и традиционные элементы: отмена монархии и провозглашение советской республики, защита жизни и имущества всех жителей, аннулирование всех договоров