Книга Не время для человечности - Павел Бондарь

– Ты неисправимый идеалист и романтик.

– Неужели это так плохо?

– Ну, таких меньшинство, так что выводы делай сам.

– Да, конечно. Люди только говорят, что любят друг друга, что всегда будут вместе и прочую поеботу, точно так же, как они говорят, что они за все хорошее против плохого, за справедливость и честность, а сами только и делают, что умножают зло в мире и врут.

– И такая реакция опять же говорит о том, что ты неисправимый идеалист и романтик. Ну да, так и есть, и что с того? Нам всем вымереть, раз мы такие плохие?

– Нет, просто не нужно лицемерить. Ведь когда кто-то вскрывает эти гнойники и тыкает лжеца в его ложь, подлеца в его подлость, предателя – в предательство, высказывает людям правду – ему не слишком-то радуются и пытаются заткнуть.

– А как все это и человек-паук связаны с тем, что ты хотел сказать?

– А так, что я просто не знаю, чего будет достаточно, чтобы я смог отпустить тебя. А ведь наши отношения, если их можно всерьез считать отношениями, продлились еще сравнительно недолго. И иногда я думаю, а что случилось бы, уйди ты через год, через два, три года? Если бы мы к тому моменту уже съехались или женились бы? Если то, что я чувствую все это время – это боль, то как назвать то, что я чувствовал бы тогда? Есть несколько ответов. Или я просто очень тонко чувствую – да, может быть, но не настолько. Остальные вещи в жизни меня мало задевают. Или… Это было что-то настолько правильное, это должно было продолжиться и превратиться во что-то идеальное – не знаю, не хочу говорить ничего слишком пафосного – настолько, что я на уровне подсознания чувствовал, что нельзя это отпускать, нельзя терять тебя. Если мне после не очень серьезного и обязывающего к чему-то полугода было куда больнее, чем моему другу после трех лет серьезных полномасштабных отношений – не значит ли это, что я чувствовал что-то большее?

– Я понимаю, о чем ты. Но все дело в том, что ты не пытаешься забыть, оставить это позади. Ты раз за разом возвращаешься к этим воспоминаниям вместо того, чтобы принять то, что случилось, и двигаться дальше. Ты зациклен на этом…

– Наверное, ты думаешь, что я это сам решил, что я не пытался делать так, как говоришь ты, как говорили другие? Я пытался, всерьез. Я удалил наше единственное совместное фото, я выкинул все, что напоминало о тебе, я не слушал песни, которые были связаны с тобой, я старался не бывать в тех местах, где мы бывали вместе – а это было сложно. Но знаешь что? Я все равно просыпался с мыслями о тебе, все вокруг по сотне раз о тебе напоминало каким-то образом – все, о чем мы с тобой хоть раз говорили, даже вскользь, уже навсегда было связано с тобой, видел тебя в прохожих, оборачивался, сам того не замечая, говорил с собой в голове твоим голосом, с твоими интонациями и фразами, вспоминал и думал, думал и вспоминал, а потом, в конце дня, я приходил домой, понимая, что я никогда не приду в дом, где меня будешь ждать ты, ложился спать, сжимая до скрежета зубы от того, что больше никогда не лягу рядом с тобой, не буду укрывать нас одним одеялом, не спрошу тебя, как прошел твой день, не пошучу насчет тех заморочек и пустяков, о которых ты волновалась бы, никогда уже не усну, обнимая тебя, никогда не проснусь рядом с тобой. А во снах я ночь за ночью вижу тебя. И поверь, это не проходит. Иногда оно ослабевает, когда мозг просто не успевает думать о чем-то кроме сиюминутных дел, когда в жизни происходит какой-то очередной пиздец, но стоит мне хоть на минуту успокоиться, остановиться – и ты возвращаешься. И я так до сих пор и не понял, как с этим бороться, потому что ничьи советы мне не помогли, а мои собственные идеи кончились.

– Не знаю, что сказать. Правда, я всегда думала, что ты преувеличиваешь, но… Нет, не знаю, честно. Я, наверно, догадываюсь, чего ты ожидаешь от этого разговора – что я объясню тебе, почему у нас ничего не вышло бы, а ты по пунктам докажешь мне, что я неправа, я буду спорить, но ты не сдашься, а споришь ты лучше меня, и не важно, что я не меняю мнение насчет важных вещей – тут ты будешь так убедителен, что я просто включу какую-то альтернативную логику и соглашусь, а потом мы уйдем в закат и будем вечно счастливы где-нибудь в Изумрудном городе, но… Ты должен понимать, что этого не будет. Я хочу только освободить тебя, чтобы это не мешало больше никому из нас двоих. Но не могу пока что понять, как сделать это так, чтобы мы остались друзьями, и чтобы тебе больше не было больно.

– Понимаешь, в чем дело… “Остаться друзьями” – это ложь, чтобы расставание выглядело мирным и спокойным. Ты на самом деле не хочешь со мной дружить – не хочешь общаться часами напролет, не хочешь сходить куда-то вдвоем как просто друзья, не хочешь делиться чем-то важным – и даже повседневными мелочами из своей жизни делиться не хочешь, разве что к слову придется, тем более не хочешь знать, что происходит у меня в жизни. И в этом моя вина – в том, какой я человек, в том, что я не располагаю к себе людей, что я холодный, отстраненный и токсичный, что не приношу ничего хорошего – ни радости, ни смеха, ни спокойствия, только раздражение и разочарование. Даже для своей семьи я – сплошная неудача. Говорил вчера с матерью по телефону, просто пару минут на то, чтобы узнать, как друг у друга дела, и даже этим разговором, не сказав ничего плохого, я сумел довести ее до слез, понимаешь? И так всегда и со всеми. Не делая зла, я каким-то образом приношу его людям, всем просто плохо от меня, как будто я – какая-то отрава. Я даже не понимаю, зачем тебе это говорю, ведь тебе все равно – я болезненно откровенен в ситуации, когда это неуместно, потому что откровений ты от меня не ждешь, потому что не ждешь вообще ничего, и ты не будешь долго говорить о моих заебах в голове, о моих реальных проблемах, не будешь принимать их близко к сердцу – не потому что у тебя нет ко мне ни капли романтических чувств, а потому что тебе вообще все равно. Так что ничего удивительного в том, что я тебе не нужен даже как друг. Дружить и любить хочется хороших людей, но когда тебе не хочется иметь с человеком никаких связей – лучше все же сказать это как есть, а не прятать за фразами вроде “останемся друзьями” или “мы всегда сможем общаться”. Нет, не останемся, и ты знаешь это. Как только я прекращу навязываться с разговорами о тебе, твоей жизни и херне вроде игр, музыки и сериалов, когда тебе успеют надоесть общие темы из прошлого, мы не будем и близко похожи на друзей и общаться тоже не будем, потому что я тебе не интересен, потому что ты только нехотя отвечаешь на мое внимание, или по привычке, ведь мы и правда много общались. Не будем о том, что это само по себе больно – когда человек, который для тебя важнее всего на свете, к тебе совершенно безразличен, дело в том, что ты не признаешь этого, говоря о дружбе. Дружба – это общение, это доверие и честность, это интерес, это тоже чувства, просто другого рода. Если тебе нет никакого дела до того, кого ты называешь другом – все просто, вы не друзья. Я не пытаюсь вызвать жалость, ведь я ненавижу, когда меня жалеют, не пытаюсь сделать тебе неприятно, не повышаю градус разговора, не читаю лекцию, просто хочу, чтобы ты подтвердила то, что мне кажется. Если я ошибаюсь, я буду только рад. Поэтому если хочешь ослабить эту удавку на шее – скажи правду о том, что ты обо мне думаешь.