Книга Информатор - Курт Айхенвальд

Но Курт специализировался по делам о банкротстве и причинении личного вреда. Чтобы вести дело Уайтекера, ему был нужен помощник. Он рекомендовал Уайтекеру Билла Уокера, своего товарища по юридическому колледжу, у которого была собственная компания в Грэнит-Сити, Иллинойс. Нескладный человек с копной седых волос, Уокер был шумлив и агрессивен. Его возмущало уже то, что кому-то пришло в голову выдвинуть обвинения против Уайтекера. Понятно, что позиция Уокера понравилась Уайтекеру, и он нанял его не задумываясь.

Так защитниками в одном из самых сложных «беловоротничковых» дел стали специалист по делам о причинении личного вреда и его друг, никому не известный провинциальный адвокат.

6 ноября в 10.25 факс, установленный в юридическом отделе АДМ, выдал страничку, адресованную главному юридическому советнику Рику Рейзингу.

Это было одно из сотен полученных АДМ в последние годы анонимных посланий, касающихся Марка Уайтекера, – и самое поразительное.{402}

«Я сотрудничал с Объединенным профсоюзом плотников, который выступил инициатором привлечения директоров АДМ к ответственности,

– было написано в письме. –

Профсоюз поддерживает доктора Марка Уайтекера и помог ему с помощью Каргилла найти нового, более сильного адвоката».

Автор письма обращал внимание руководства АДМ на один важный момент:

«Доктор Уайтекер отказался от услуг мистера Эпстайна, потому что тот не хотел предавать гласности некоторые аудиозаписи, характеризовавшие ФБР не с лучшей стороны».

Далее говорилось, что Уайтекеру было трудно работать с местным агентом ФБР, ведущим расследование:

«Несколько раз агент приказывал уничтожить аудиозаписи, потому что они говорили в пользу АДМ. Уайтекер перестал доверять агентам ФБР и начал тайком записывать свои разговоры с ними. Он сохранил несколько кассет, которые ФБР распорядилось уничтожить, и несколько пленок с записью этого распоряжения. Именно эти записи не хотел обнародовать мистер Эпстайн, так как они могли помочь АДМ выиграть дело в суде».

Обратились к определителю номера факса, с которого пришло письмо. Отправитель пытался заблокировать номер, но у него ничего не вышло.

Факс пришел из офиса компании «Биомар интернэшнл» в Северной Каролине.

Из компании, которой управлял Марк Уайтекер.

В вопросе о том, что делать с Марком Уайтекером, команда, занятая в «Битве за урожай», разделилась на два лагеря.

Еще в июле Лассар и Гриффин пришли к заключению, что Уайтекеру следует предъявить обвинение как участнику ценового сговора. Хотя, по словам японских и корейских бизнесменов, практика фиксирования цен была заведена уже давно, с появлением АДМ на рынке Уайтекер стал играть центральную роль в переговорах. Он профукал свой иммунитет, говорили прокуроры, и присяжные нас не поймут, если исключить Уайтекера из числа обвиняемых.

Шепард и Херндон не могли с этим согласиться и обвинять человека, по чьей инициативе было начато расследование.

– Это неправильно, – сказал Шепард во время одной из телефонных конференций. – Если бы не Уайтекер, вообще никакого дела не было бы.

Лассар объяснил свою позицию, добавив, что, даже если Уайтекера приговорят к тюремному заключению за участие в фиксировании цен, этот срок, скорее всего, не добавится к сроку за мошенничество, а будет засчитан параллельно с ним.

– Если никакой фактической разницы не будет, тогда чего ради добиваться этого несправедливого приговора, Скотт? – спросил Херндон.

– С его болезненной психикой он не сможет воспринять такое решение адекватно, – добавил Шепард. – Бог знает что он выкинет, узнав об этом.

Однако агентам не удалось переубедить прокуроров. 15 декабря 1996 года большое жюри в Чикаго предъявило обвинение в нарушении закона Шермана Мику Андреасу, Терри Уилсону и Марку Уайтекеру, а также Кадзутоси Ямаде из «Адзиномото».

Вернувшись из Северной Каролины, Уайтекер нанес визит доктору Миллеру. Он был возбужден и не контролировал свое поведение. Вместе с ним пришли оба его новых адвоката, и, с разрешения Уайтекера, Миллер рассказал им о биполярном расстройстве их клиента. Они никогда не слышали о такой болезни и попросили у врача какую-нибудь книгу об этом заболевании.{403}

Миллер видел, что Уайтекер давно не принимает лекарство. Оставшись с доктором наедине, он с маниакальной горячностью заговорил об иске, который вчинит и тем самым решит все проблемы.

– Когда я выиграю это дело, – сказал Уайтекер, – я стану главой АДМ.

Утром 9 января Брайан Шепард проверил почту, поступившую в декейтерскую резидентуру ФБР. Дисплей автоответчика информировал, что поступило сообщение, и Шепард нажал нужную кнопку.

«Это Рон Хенкофф из журнала „Форчун“. Перезвоните, пожалуйста, – у меня для вас важные новости».

Шепард помнил Хенкоффа: это он написал нашумевшую статью об Уайтекере. В 11.20 Шепард набрал его номер.

Хенкофф сразу взял быка за рога.

– Я хотел бы получить от вас комментарии по поводу некоторых обвинений, выдвинутых Уайтекером.

– Простите, – отозвался Шепард, – боюсь, я не смогу дать никаких комментариев.

– Понимаете, – сказал Хенкофф, – характер этих обвинений таков, что я решил дать вам возможность высказаться по этому поводу.

Он рассказал, что прослушал аудиозапись разговора Шепарда с Уайтекером. На ней было слышно, как человек, чей голос похож на голос Шепарда, проигрывал пленку с записью Мика Андреаса, а затем велел Уайтекеру уничтожить ее.

Мало того, сказал Хенкофф, Уайтекер собирался предъявить иск Шепарду, обвинив агента в том, что тот избил его кейсом и во время расследования запрещал ему встречаться с адвокатом и врачом.

У Шепарда подкосились ноги.

– Простите, никаких комментариев, – повторил он.{404}

Положив трубку, Шепард позвонил Мучнику, а тот подключил к разговору находившегося в Спрингфилде Херндона.

– Привет, Брайан, что у тебя? – спросил Мучник.

– Позвонил репортер из «Форчун» – тот, который написал самую первую статью об Уайтекере. По его словам, Марк собирается подать на меня в суд. Я будто бы заставлял его уничтожать пленки.

– Ничего себе! – воскликнул Херндон. – Вот подонок!

Шепард был вне себя. Как мог этот новый адвокат Уайтекера одобрить иск своего клиента, основываясь только на его словах? Таких записей не существует. Этого разговора не было.

– Как лучше поступить? – спрашивал растерянный агент. – Может, просто обратиться в суд и заставить его отозвать иск?