Книга Эра войны. Эра легенд - Майкл Дж. Салливан

– Даже сейчас.

Глава 27

Тэтлинская ведьма

Насколько мне известно, у острова нет названия. Не хочу его выдумывать: некоторые места должны оставаться безымянными, слова – не произнесенными, а люди – не потревоженными.

«Книга Брин»

Валуны на острове выглядели совсем как люди: в основном старики, но встречались и сморщенные старухи, был даже ребенок с курносым носом и удивленно раскрытыми глазами. Один камень походил на злобного волка; сходства добавляли густой мох, напоминающий шерсть, и торчащий из пасти клык – побелевший от времени корень засохшего дерева. «Может, просто игра света и воспаленное воображение», – подумала Брин. Как бы то ни было, образы получались не очень-то приятные и гостеприимные.

Путники устроились на клочке песчаного берега, чтобы отдохнуть после переправы. Никто не пострадал, но все промокли, устали и никак не могли поверить, что справились. Таинственный остров действительно существует, и им удалось до него добраться.

Интересно, Тэтлинская ведьма тоже существует?

Брин разглядывала расщелины между валунами, выискивая проход внутрь острова.

Неужели это и есть ее дом?

Хранительница Уклада знала о ведьме все, кроме песни Малькольма. Эту женщину повсеместно считали матерью всего дурного на земле. По слухам, она так безобразна, что любой, кто ее увидит, тут же превращается в камень, и настолько порочна, что ей нет дороги даже в Нифрэл – часть загробного мира, куда после смерти попадают злодеи и убийцы. Ее козням нет числа: например, как-то раз она наградила одного человека певческим даром, а взамен сделала глухим. Все болезни и хвори, даже обычный насморк, – ее рук дело. Самые страшные несчастья называют Ведьминым подарком или Тэтлинской напастью.

Дурная слава Тэтлинской ведьмы распространилась по всему лику Элан: ее ненавидят и боятся и рхуны, и фрэи, и дхерги. Это она породила демонов и рэйо. Существует сотни историй о том, как злобная старуха заманивает ничего не подозревающих путников к себе в хижину, а потом варит в огромном закопченном котле и съедает на ужин, запивая вместо вина кровью несчастных жертв. Во всех этих россказнях есть нечто общее: ведьма обычно ждет конца времен, сидит на пне и, как правило, живет у омута. Брин помнила множество таких баек, но ни в одной не могла найти подсказку, как себя вести и что делать.

Мы заявились к ней домой.

Девушка снова взглянула на каменные лица.

Остров вполне ей под стать.

Темные бесформенные камни, извилистые лианы, свисающие с искривленных ветвей, непроницаемый туман – чем не обиталище Тэтлинской ведьмы? Интересно, она поселилась здесь, потому что это место так же безобразно, как она сама, или здесь когда-то был райский остров, и она его уничтожила?

– Эй, ты как? – шепотом спросил Тэш.

Брин молча кивнула, не решаясь нарушить тишину.

Путники с подозрением разглядывали огромные камни. Дождь смотрел на них как зачарованный, Мойя держала Одри наизготовку и только Роан не проявляла интереса к окружающей обстановке. Она сосредоточенно изучала скобу на ноге Гиффорда и отпечатавшиеся на ней следы острых зубов.

– Какие наши действия? – обратился Тэш к Мойе, проверяя мечи.

– Ты о чем? – хмуро отозвалась воительница.

– У тебя есть боевой план?

– Ты в своем уме? – вмешалась Тресса. – Какой боевой план? Мы явились сюда не убивать, а просить об услуге. Кроме того, вы же не верите в Тэтлинскую ведьму. Это просто сказки, разве нет?

Мойя взглянула на Трессу, потом на Тэша.

– Честно говоря, не знаю. Сначала я не верила, но с тех пор столько всего произошло. – Девушка криво улыбнулась. – В общем… мы здесь, на ее острове. Если она действительно существует, конечно.

Еще вчера все они плевались именем Тэтлинской ведьмы направо и налево, словно шелухой от подсолнечных семечек, а теперь никто не рисковал поминать ее имя всуе, даже Мойя, носящая сомнительное звание главного сквернослова Далль-Рэна.

– Опять дождь пошел. – Воительница уныло взглянула на небо. – Что за место такое? Мы всю дорогу мокрые с ног до головы.

– За чем бы мы сюда ни явились, – вмешался Тэш, – лучше сделать это побыстрее. Дни становятся короче. Не хотелось бы застрять здесь на ночь.

– Ладно. – Мойя решительно выпрямилась. – Держимся вместе, поодиночке не ходим. Главное, чтобы никто не потерялся. Не думала, что буду спрашивать твоего мнения, – обратилась она к Трессе, – но как, по-твоему, нам следует поступить?

Та облизнула губы.

– Я считаю, нужно найти ее и вежливо попросить показать нам подземный проход.

– Что-то мне подсказывает, задача будет не из легких, – усмехнулась Мойя.

Все собрали пожитки, натянули капюшоны и побрели вслед за воительницей мимо каменных истуканов, вверх по скалистой тропе.

Подъем выдался непростым. Приходилось пользоваться не только ногами, но и руками, корнями, камнями и лианами. В паре случаев Мойю, Роан, Гиффорда и Трессу пришлось подсаживать, а Дождя – поднимать на веревке. Стройная и проворная Брин гордилась тем, что обходится без посторонней помощи, и не понимала, как можно бояться высоты.

Добравшись до вершины, путники обнаружили заросшую, но еще заметную тропу, ведущую в лес. Их обступили низкорослые деревья с шишковатыми стволами и черной растрескавшейся корой. Голые ветви походили на пальцы, пытающиеся ухватить нечто невидимое. С дерева шумно взлетел ворон. Брин удивилась, что Мойя не подстрелила птицу на лету и не помянула Тэта.

– Дорога раздваивается.

Все остановились. На развилке стоял загадочный и жутковатый камень семи футов в высоту и четырех в ширину, заросший сине-зеленым лишайником. На его поверхности не было заметно ни значков, ни рисунков, объясняющих, куда ведет каждая тропа.

– Есть идеи? – поинтересовалась Мойя у Брин и Трессы.

Обе беспомощно пожали плечами.

Мойя решительно шагнула направо. Брин сама бы туда не пошла – правая тропа вела в густую чащу. С другой стороны, такой выбор вполне объясним; они ведь не на пикник собрались.

Постепенно трава под ногами исчезла, деревьев стало больше. Почерневшие от дождя обнаженные ветви соединялись наверху, точно руки. Под ноги подворачивались коварные камни и корни. Все вокруг тонуло в густом тумане. Вскоре мелкий дождик перешел в настоящий ливень. Тропа превратилась в бурный ручей. Из-за тумана и непогоды трудно было судить о времени суток, – Брин показалось, что уже смеркается.

Мойя вновь остановилась, за ней – все остальные.

В сгущающейся тьме сверкнул желтый огонек. Отважная лучница медленно, осторожно двинулась вперед. На замшелом пне, достаточно близко, чтобы не затеряться в тумане, но достаточно далеко, чтобы казаться ненастоящим, стояло ведро, наполненное небольшими камушками. Капли дождя стучали по ободу, издавая печальные, тоскливые звуки.