Книга Книга о Человеке - Кодзиро Сэридзава

Он же, как в прошлый раз, помолившись, тотчас превратился в старуху и заговорил.

Вначале, обратившись ко мне, он произнес несколько ободряющих слов, затем, повернувшись к Симидзу, сказал:

— Добро пожаловать… Сегодня я пришла, чтобы встретиться с тобой…

Я понимал, что с моей стороны неприлично подслушивать, когда вероучительница обращается к другому человеку, но не мог же я заткнуть уши руками и, смущаясь, волей-неволей слушал долетавшие до меня слова.

Зная, что Симидзу искусная портниха. Родительница обратилась к ней с просьбой. Еще при жизни, 26 декабря 1873 года, следуя приказу Бога, она надела алое кимоно и приступила к Спасению Мира.

— И сейчас, — сказала она, — я хочу спасать мир, облачившись в такое же алое кимоно. Поэтому прошу тебя, сшей мне алое кимоно и красный пояс — достаточно будет хлопчатобумажного летнего кимоно без подкладки. Мерку можно снять с этого ребенка (Ито). Пояс не слишком широкий, лучше узкий… Когда кимоно будет готово, я стану надевать его только в этом доме и оставлять здесь же… Исполнишь это для меня?

— Слушаюсь, — сказала Симидзу.

После этого Родительница заговорила, понизив голос, и я по своей глухоте, к счастью, ничего не расслышал. Но уже через несколько минут Симидзу, расчувствовавшись, едва могла сдержать слезы…

Когда все кончилось, Симидзу сняла с юноши мерку, чтобы сшить алое кимоно, а он, опасаясь опоздать на работу, вновь поспешил удалиться.

Через день, в пятницу, когда Симидзу пришла, как обычно, помочь по дому, она, исполнив повеление Родительницы, принесла алое кимоно, и не только пояс к нему, но также хаори и таби[41]. Обмотанный платком сверток она положила на клетчатую подушку перед обогревателем, на которой имел обыкновение восседать юноша Ито.

Когда через несколько дней я сообщил пришедшему Ито, что алое кимоно готово, он, как обычно, вошел в комнатку, снял верхнюю одежду и переоделся в легкое алое кимоно. Мне показалось, что ему должно быть холодно, но он, как и прежде, следуя заведенному порядку, начал говорить, обращаясь к нам, но теперь еще больше походил на ласковую старушку, и чувствовалось, что слова его переполнены радостью. Когда беседа закончилась, он перед уходом сам аккуратно сложил кимоно и завернул его в платок…

С тех пор и по настоящее время Ито каждые четыре-пять дней посещает меня и дает возможность непосредственно услышать слова вероучительницы Мики Накаяма. Я взял за правило записывать на магнитофон все, что она говорит, и после по многу раз прослушивать, запечатлевая ее слова в своем сердце.

Позже дочь купила электронную печатную машинку, о которой она впервые услышала от Ито, и наловчилась перепечатывать записанный на пленку голос, так что теперь благодаря ее усилиям сказанное Родительницей можно не только услышать, но и прочесть глазами. Любопытно, что услышанное и прочитанное отзывается в сердце по-разному. Дочь печатает на машинке два экземпляра и один посылает профессору Кодайре. Но в речах Родительницы поднимается так много всевозможных проблем, что мы боимся слишком обременять занятого профессора.

Поначалу сам юноша меня не интересовал, меня волновали лишь слова, которые будто бы его устами изрекала Родительница. Тем более что я никак не мог удостовериться, что это действительно ее слова.

Родительница-вероучительница не жалела сил, чтобы развеять сомнения у такого закоренелого позитивиста, как я.

Вот лишь один пример. Как-то раз она пригласила Иисуса и устами юноши попросила заговорить со мной.

Дело в том, что в двадцатые годы (раньше я уже, возможно, писал об этом), борясь с туберкулезом во французском Отвиле, я как-то раз на обратном пути от холма посреди заснеженного высокогорья, который мы с моими друзьями по несчастью окрестили нашим храмом, вознося на нем молитвы, обратился к Жаку:

— Когда Иисус был распят на кресте, он воскликнул: «Боже, Боже, для чего ты меня оставил?», получается, в миг смерти даже он усомнился в Боге?

На что тот, кого мы называли «гений Жак», ответил с упреком:

— Непозволительно так легкомысленно говорить об этих вещах, хоть ты и не христианин.

И вот, явившись в мой дом, Иисус устами юноши Ито прежде всего ответил на мой давнишний вопрос:

— Когда я был распят на кресте, я тихо декламировал псалом, но евангелист остановился на стихе: «Боже, Боже, для чего ты меня оставил», а следующий стих по недосмотру опустил.

Затем Иисус продолжил:

— Когда я занимался плотницким ремеслом, я искал истинный путь, но при этом страстно мечтал заниматься науками в стольном граде, из которого мог бы взирать на гору Фудзи, и молил Бога сделать так, чтобы мое желание исполнилось…

Как только он сказал то, что было неведомо моим отвильским друзьям, я поверил, что это Иисус, и поклонился ему до земли, пораженный, с ощущением своей ничтожности…

— Бог Великой Природы, — продолжал он, — в 1987 году впервые сойдет на Землю для Спасения Мира, и в это время я — как Иисус воскресший — буду сопровождать Его и помогать Ему…

Слова я вроде бы уловил, но нежный, молодой, красивый голос, голос Иисуса, я слушал, задыхаясь от слез, поэтому действительный смысл сказанного моя душа не восприняла.

Иисус рассказывал о том, как он учился, но я старался крепко удержать в душе не столько то, что он говорил, сколько звук его голоса, и в этот момент из уст юноши Ито раздался голос госпожи Родительницы:

— Послушай, Кодзиро, Господь Бог призвал сюда Иисуса, чтобы он очистил твои глаза и сердце от пыли, это тебе понятно? Так что постарайся быть на высоте… Прощай.

На этом миссия Ито закончилась, и он ушел на работу, но я не мог подняться со своего места.

У меня было чувство, что Иисус еще находится здесь, а кроме того, от сильного потрясения я обессилел и не мог встать. Я ждал, что Иисус, может быть, заговорит со мной непосредственно…

Голос Иисуса наполнил все мое существо, но сам Иисус вновь так и не появился.

Взяв пленку, я поднялся в кабинет на второй этаж. Я слышал слова Иисуса отрывочно, поэтому, собравшись с духом, решил прослушать запись.

Но уже через несколько минут, прижавшись лицом к столу, разрыдался.

Спустя неделю, во время следующего визита юноши Ито, явился Шакьямуни и о многом мне говорил, но, будучи невеждой в буддизме, я ничего не понял и был в растерянности.

— Желаю здравствовать… Сегодня Господь Бог пригласил Шакьямуни, чтобы очистить твои глаза от пыли, — сказала Вероучительница, и тотчас голос ее сменился голосом старика лет шестидесяти-семидесяти.

— В юности ты каждый день, обратившись к горе Фудзи, молился, чтобы попасть в столицу и получить возможность учиться. Твое желание, казавшееся невыполнимым, благодаря сострадавшему тебе Богу стало выполнимым. Ты, нищий, не задумываясь о предстоящих трудностях, отправился в столичную обитель знаний. Точно так же радовался я, когда, оставив жену и детей, вышел из дворца, спустился в долину и стал учиться у отшельников.