Книга Правила Дома сидра - Джон Ирвинг

— Точно, — кивнул Анджел Бур.

Осенью погода в Мэне непостоянна; в пасмурные дни и в Сердечном Камне люди поеживались от промозглой сырости. Тяжелые белесые космы ходили над Питьевым озером, напоминая то жуков-плавунцов, то морось, висящую осенью над приютом. Даже в Сердечной Бухте туман, клубящийся на ярко-зеленых газонах в предвестье декабрьских бурь, наливал сердце свинцовой тяжестью — хроническое чувство, сопутствующее жизни в Сент-Облаке.

Кенди, Уолли и Анджел ездили в Сент-Облако на Рождество и другие каникулы Анджела. Получив права, Анджел стал бывать у отца, как только начинал скучать, что случалось довольно часто.

Гомер Бур возвращался в Сент-Облако поездом, хотя Уолли предложил ему взять любую машину. Он знал, машина в Сент-Облаке не нужна, к тому же решил проделать путь, которым ездили в приют пациентки д-ра Кедра. Увидеть его и прочувствовать.

В конце ноября на севере штата Мэн во внутренних районах везде выпал снег. Когда Гомер сошел с поезда, на земле уже лежал синевато-белый покров и ветви тяжело гнулись под снежной ношей. Начальник станции, с душевной мукой отрывавшийся от телевизора, сметал снег с платформы перед прибывающим поездом. Лицо Гомера в первый миг показалось ему знакомо, но его ввела в заблуждение борода и докторский саквояж. Гомер дня три не брился: сжег на лице кожу, пересидев у кварцевой лампы. А потом подумал, что борода-то, пожалуй, кстати. Сменил имя — смени и внешность.

— Доктор Бук, — представился он начальнику станции. — Когда-то жил в этом приюте. Один из сирот. Теперь вот вернулся врачом.

— То-то мне ваше лицо показалось знакомо, — сказал начальник станции и, поклонившись, протянул руку.

Кроме Гомера, в Сент-Облаке сошла еще молодая женщина. О цели ее приезда догадаться было нетрудно. На женщине была длинная ондатровая шуба, шарф, лыжная шапочка, надвинутая на глаза; она нетерпеливо ходила по платформе, ожидая, когда Гомер поговорит с начальником станции: внимание ее привлек докторский саквояж. Гомер нанял неизменных станционных бездельников донести до приюта тяжелые сумки и зашагал знакомой дорогой в гору; женщина, не решившись заговорить, пошла следом, стараясь не отстать.

Так они и шли — впереди Гомер с саквояжем врача, за ним доверившаяся судьбе женщина. У отделения девочек Гомер остановился и подождал ее.

— Это дорога в приют? — спросила женщина.

— Точно, — ответил Гомер. Отпустив бороду, Гомер стал широко распускать губы в улыбке, боясь, что собеседник из-за бороды улыбки не различит.

— Вы врач? — спросила молодая женщина, поглядывая то на саквояж, то на облепленные снегом ботинки — свои и Гомера.

— Да, я доктор Бук, — сказал он и, протянув женщине руку, прибавил: — Вам помочь?

Так и довел её, взяв за руку, до дверей больницы. Гомер вернулся в Сент-Облако, приведя с собой, как выразилась сестра Эдна «работу Господню».

Сестра Анджела крепко обняла его и шепнула на ухо:

— Ох, Гомер, я всегда знала, что ты вернешься.

— Зови меня Фаззи, — так же шепотом ответил Гомер. Он знал: Гомера Бура, как и мистера Роза, давно уже нет в живых.

Первые несколько дней сестра Каролина была немного настороже. Но после нескольких операций и родов убедилась, что Гомер действительно превосходный врач. Достойный преемник д-ра Кедра, что подтверждалось и фамилией. Ведь Бук для врача ничуть не хуже, чем Кедр. Звучит столь же весомо и надежно.

Миссис Гроган сказала, что никто никогда не читал вечерами лучше Гомера — сколько же лет назад она слышала последний раз его чтение? Ко всеобщему удовлетворению, Фаззи Бук слегка покашливал — последствие давнего респираторного заболевания. Впрочем, Гомер Бур тоже долго ощущал симптомы порока сердца.

Кенди и Уолли Уортингтоны полностью отдались яблочному делу. Уолли был два срока президентом Мэнского садоводческого общества. Кенди избрали директором яблочного центра «Нью-Йорк — Новая Англия». А Анджел Бур, в котором Роз Роз пробудила вместе с первой любовью и творческое воображение, в один прекрасный день проснулся известным писателем.

— У малыша в крови тяга к сочинительству, — сказал Уолли Гомеру.

А для Кенди сочинителем был и сам Гомер Бур. Как еще назвать врача-самозванца, пусть даже очень хорошего, говорила она.

Гомер легко сменил свое имя; во-первых, Гомером его назвали временно, до усыновления, а во-вторых, какая разница — Фаззи или Гомер, Бур или Бук, тем более что и поменять-то в фамилии пришлось всего одну букву.

В минуты усталости или в бессонницу (бывало, что одно накладывалось на другое) он тосковал об «Океанских далях» — о сыне, о Кенди. Порой вдруг отчаянно хотелось «полетать» с Уолли по дому или взять его на руки, отнести за черту прибоя и вместе поплавать. Сколько раз по ночам терзался мыслью, что будет с «работой Господней», если его поймают, или сестры Эдна и Анджела, совсем одряхлев, не смогут ему помогать. Возможно ли найти им, да и миссис Гроган, замену? И тогда он начинал грезить — аборты разрешены законом, доступны и безопасны для всех, так что можно наконец сбросить с себя этот взятый на себя добровольный тяжкий груз.

Но это бывало только в минуты жесточайшей усталости.

Спустя какое-то время он написал Кенди, что сделался социалистом, вернее, сочувствует некоторым их идеям. Из чего Кенди заключила, что он спит с сестрой Каролиной. По ее мнению, это было хорошо для всех — для Гомера, сестры Каролины и, конечно, в первую очередь для нее, Кенди.

Каждый вечер Гомер читал в отделениях «Большие надежды», «Давида Копперфильда» и «Джейн Эйр»; все три книги давали обильную пищу для размышлений. С улыбкой вспоминал он, что считал когда-то Диккенса лучше Бронте. Какое ребячество! Оба они — источник мудрости и величайшего наслаждения. А за профессиональным советом по-прежнему обращался к «Анатомии» Грея.

Не хватало лишь одного — мертвого тела. Он уже хотел послать в Бат заказ, но оно само явилось невесть откуда.

Позвонил начальник станции и сообщил: в Сент-Облако прибыл труп на имя д-ра Бука. Отправитель — больница города Бата, давний поставщик мертвых тел для анатомических занятий Гомера. Наверное, какая-то ошибка, подумал Гомер, но все-таки поспешил на станцию посмотреть нежданную посылку и по возможности уберечь начальника станции от нервного потрясения.

Гомер долго глядел на мертвое тело, препарированное, по всем правилам, так что начальник станции даже занервничал.

— Или забирайте его к себе на холм, или я немедленно отошлю его назад, — прошептал он.

Но Гомер мановением руки приказал ему помолчать — он хотел без помех созерцать Мелони.

Лорна поведала патологоанатому больницы Бата последнюю волю подруги — отправить ее тело в Сент-Облако. Как-то в местной газете Мелони увидела фотографию д-ра Бука, прочитала о его назначении. И распорядилась в случае ее смерти (смерть приключилась от удара электрическим током) послать ее труп д-ру Буку. «Наконец-то я буду ему полезна», — сказала она Лорне. Гомер, конечно, помнил, как Мелони ревновала его к бедной Кларе.