Книга Шаман - Ной Гордон

Джей вызвался учить Алекса химии и фармакологии. В тот день они устроились на крыльце дома Коулов и начали изучать химические элементы. Шаман сидел с ними рядом и, читая медицинский журнал, случайно задремал. Однако вскоре им пришлось отложить учебники, а Шаману — забыть о сне из-за приезда Ника Холдена. Алекс вежливо поздоровался с Ником, но в голосе его не звучала теплота.

Ник приехал попрощаться. Его снова утвердили на должность комиссара по делам индейцев, поэтому он должен был вернуться в Вашингтон.

— Президент Джонсон попросил вас остаться на прежнем посту? — спросил Шаман.

— Это лишь на время. Он обязательно назначит потом своего человека, даю руку на отсечение, — пояснил Ник с недовольной гримасой.

Он рассказал им, что Вашингтон весь полнился слухами о причастности бывшего вице-президента к убийству Линкольна.

— Говорят, нашли какую-то записку от Джона Уилкса Бута, адресованную Джонсону. И что в тот день, когда в Линкольна стреляли, Бут звонил Джонсону в отель и спрашивал о нем у портье, чтобы убедиться, что его нет на месте.

Шаман подумал, что репутацию в Вашингтоне уничтожить так же легко, как убить президента.

— А что говорит по этому поводу сам Джонсон?

— Он решил не обращать внимания на эти слухи. Он просто исполняет свои обязанности и ведет переговоры о финансовой поддержке для устранения дефицита, возникшего после войны.

— Никакие деньги не спасут страну от дефицита, — подал голос Джей. — Жертвами войны уже стали более миллиона раненых и погибших, и будут еще, потому что некоторые отряды конфедератов по-прежнему не сдались.

Они все умолкли, размышляя над ужасами войны.

— Что бы стало с нашей страной, если бы не было этой войны? — вдруг спросил Алекс. — Если бы Линкольн позволил Югу отделиться?

— Конфедерация долго не просуществовала бы, — ответил Джей. — Южане основали бы свое государство, в котором не было бы центрального правительства. Сразу началась бы смута. Конфедерацию разделили бы на небольшие регионы, которые превратились бы позднее в отдельные государства. Думаю, все эти государства, одно за другим, наверняка бы ослабли и пришли в упадок, после чего присоединились бы к Союзу.

— В Союзе также произошли изменения, — сказал Шаман. — Американская партия получила меньше всех голосов на последних выборах. Урожденные американцы видели, как в бою гибли ирландцы, немцы и скандинавы, которые были их дорогими друзьями, поэтому больше не хотят поддерживать нетерпимых политиков. Чикагская газета «Трибюн» пишет, что с «ничего не знающими» покончено!

— Счастливое избавление, — улыбнулся Алекс.

— Это была всего лишь одна из политических партий, — мягко сказал Ник.

— Политическая партия, которая породила другие, более зловещие группировки, — сказал Джей. — Но бояться теперь нечего. Три с половиной миллиона бывших рабов сейчас блуждают по стране в поисках работы. Появятся новые ужасные общества, которые станут охотиться за ними и в рядах которых наверняка окажутся те же люди из Американской партии.

Ник Холден поднялся, ему было пора уезжать.

— Кстати, Гайгер, ваша милая жена не получала новостей от своего знаменитого брата?

— Если бы мы и знали, где сейчас Иуда Бенджамин, неужели вы думаете, я бы сказал это вам? — тихо проговорил Джей.

Политик одарил его своей фирменной улыбкой.

Ник Холден в самом деле спас Алексу жизнь, и Шаман был ему за это благодарен. Но благодарность никогда не перерастет в любовь к Нику или хотя бы в приязнь. Где-то в глубине души он страстно желал, чтобы настоящим отцом его брага оказался молодой разбойник по имени Вилл Мосби.

И ему даже в голову не пришло пригласить Холдена на свою свадьбу. Шаман и Рэйчел поженились двадцать второго мая 1865 года в гостиной дома Гайгеров. Церемония прошла в узком кругу, пришли только члены двух семей. Конечно же, эта свадьба мало соответствовала представлениям их родителей. Сара настаивала на том, что раз уж ее муж — священник, то ради их семейного единения венчать молодых должен Люциан. Джей считал, что единственно правильную церемонию для еврейки сможет провести только раввин. Ни Рэйчел, ни Шаман не стали спорить, и их поженил судья Стивен Хьюм. Без кафедры Хьюму было сложно переворачивать страницы книги одной рукой, поэтому Шаман договорился принести для него аналой из монастыря, что не составило ему труда, поскольку нового священника по-прежнему не назначили. Они стояли перед судьей, держа за руки детей. Маленькие вспотевшие пальчики Джошуа крепко держались за указательный палец Шамана. Рэйчел в свадебном платье из голубой парчи с кремового цвета пелериной держала за руку Хетти. Хьюм радостно пожелал им счастливой совместной жизни и приступил к церемонии. Когда он объявил их мужем и женой и пожелал им «выйти с веселием и миром», Шаман воспринял его наставление буквально. Мир будто остановился, и он испытал душевный подъем, какой прежде случался у него лишь однажды, когда он закончил медицинскую школу в Цинциннати и впервые пришел в больницу Огайо, чтобы работать там врачом.

Шаман ожидал, что в свадебное путешествие Рэйчел захочет отправиться в Чикаго или еще куда-нибудь, но она как-то слышала, как он рассказывал о том, что сауки и фоксы обосновались в Айове, и предложила съездить к ним.

Им понадобилось сильное вьючное животное, чтобы увезти все их запасы и постельное белье. У Пола Вильямсона как раз нашелся спокойный серый мерин, и Шаман взял его на одиннадцать дней. Индейский город Тама находился в ста милях отсюда. Он подсчитал, что на дорогу уйдет около четырех дней в одну сторону, а значит, погостить там они смогут всего пару дней.

Уже спустя несколько часов после свадьбы они отправились в путь — Рэйчел ехала на Труди, а Шаман — на Боссе; за ними следовал вьючный мерин, которого, как сказал Вильямс, звали Одиссеем, «при всем уважении к генералу Гранту».

Шаман решил сделать привал в Рок-Айленде, но они готовились к ночевкам под открытым воздухом, а не в гостинице, поэтому Рэйчел предложила заночевать в прерии. Они переправились через реку на пароме и проскакали еще десять миль в сторону Давенпорта.

Они ехали по узкой пыльной тропе между двумя вспаханными плодородными полями, но за этой возделанной землей простиралась прерия. Когда они наконец выехали в степь и добрались до небольшого ручья, Рэйчел подъехала ближе и помахала рукой, чтобы привлечь внимание Шамана.

— Мы можем остановиться здесь?

— Давай лучше найдем какую-нибудь ферму.

Им пришлось проехать еще милю. Трава вновь сменилась возделанным полем, явно подготовленным для посадки кукурузы. Вскоре показался и дом фермера. Во дворе фермы к лошадям, захлебываясь лаем, подскочил рыжий пес. Фермер как раз менял винт в сошнике. Услышав просьбу Шамана заночевать у ручья на его земле, он с подозрением нахмурился. Но когда Шаман предложил денег, он махнул рукой.

— Костер разводить будете?