Книга Триумф солнца - Уилбур Смит

– Какой ты глупый! Неужели забыл, что мы уже договорились пожениться?

– Я имею в виду сейчас, немедленно, а не в следующем году. Мы слишком долго ждем этого момента.

– Ты шутишь?

– Никогда в жизни не был таким серьезным. Через десять дней я снова отправляюсь в пустыню. У нас остались важные дела в Омдурмане. Давай поженимся до моего отъезда.

В последнее время всех охватила лихорадочная подготовка к новой войне, отодвинувшая привычные людские заботы на задний план.

– Да! – без колебаний ответила Эмбер и снова поцеловала его. Тем более сейчас, когда рядом Саффрон и Джейн. – Да! Конечно же, да!

Во время бракосочетания кафедральный собор был заполнен до предела. Прием в клубе Гезира поражал своим великолепием. Сэр Эвелин Беринг предоставил в их распоряжение пароход британского посольства, на котором они отправились в свадебное путешествие вверх по Нилу аж до самой Гизы.

Во время этого речного круиза они пили шампанское и танцевали на палубе на фоне величественных пирамид, освещенных последними лучами заходящего за горизонт солнца. А по ночам, укрывшись в роскошной каюте, на широкой кровати с зелеными шелковыми покрывалами Пенрод являл ей такие чудеса любви, о которых она и мечтать не могла. Он был большим знатоком любовных утех, терпеливым, нежным и на редкость опытным. Да, опыта ему было не занимать.

* * *

Оставив Эмбер на попечение Саффрон и Джейн, Пенрод отправился на пароходе на юг до Асуана и Вади-Халфы, чтобы присоединиться к своему полку.

Якуб ждал его на берегу, явно наслаждаясь недавно полученной армейской формой цвета хаки с плюмажем. Приветствуя своего господина, он горделиво притопнул, расплылся в улыбке, а один глаз его при этом смотрел в другую сторону. Изгой Якуб наконец-то обрел свое пристанище. На рукаве его мундира красовался шеврон сержанта верблюжьего корпуса египетской армии, а вместо привычного тюрбана голову украшала остроконечная военная шапка с ленточками. Правда, он еще не совсем привык к бриджам и ходил так, будто все еще носил родную длинную галабийю, поэтому выглядел довольно комично.

– Эфенди, несравненный и преданный сержант Якуб смотрит вам в лицо с таким же восхищением и восторгом, с каким луна смотрит на ярко сияющее солнце.

– Мои сумки в каюте, о несравненный и верный Якуб.

Они поехали на юг на одной из грузовых платформ, которая так грохотала, что распугала всех окрестных птиц и животных, оставляя позади себя клубы черного дыма. Вскоре тонкий слой сажи покрыл и без того загорелое лицо Пенрода, а Якуб вообще стал похож на чертенка. Едкий дым выедал глаза, а летящие из трубы искры грозили поджечь их груз. В конце концов локомотив добрался до конечной станции и замедлил ход, визжа тормозными колодками.

Недавно построенная железная дорога вторгалась на земли дервишей на шестьдесят пять миль, и полк Пенрода должен был зачистить территорию, чтобы обеспечить безопасность для продолжения строительства в глубь пустыни. Для этого нужно было обследовать несколько деревень и проверить все ущелья, где могли укрыться отряды дервишей, которые, как стало известно, уже отправились на север защищать свою землю.

Пенрод с удовольствием вдыхал жаркий воздух пустыни, а предвкушение предстоящей битвы горячило кровь. Он чувствовал себя молодым и сильным, полным жизни.

Вскоре они добрались до деревни у колодцев Вади-Атира. Пенрод подал знак, и его эскадрон рассыпался вокруг низеньких глинобитных построек, давно заброшенных и уже превратившихся в руины. И только на окраине деревни осталось единственное напоминание о недавнем пребывании здесь дервишей: высокие виселицы, сооруженные из больших телеграфных столбов, брошенных армией после падения Хартума. На них до сих пор висели закованные в цепи и уже лишенные плоти скелеты несчастных казненных.

Пенрод быстро обследовал брошенное селение и пошел дальше, миновав деревню Танжор, где царило такое же запустение. Подобное зрелище предстало их глазам и в бывшем британском форте Акаша, основанном когда-то еще генералом Гордоном. Все складские помещения дервиши превратили в камеры пыток и массовых казней, оставив на грязном полу десятки расчлененных трупов. Повсюду шуршали стаи крыс, мышей, жуков, ящериц и скорпионов.

Пенрод решил сделать форт опорным пунктом для своего верблюжьего корпуса, откуда можно было бы совершать рейды в тыл противника. С этой целью он оставил здесь два эскадрона, которые должны были превратить его в неприступную крепость, а с остальной частью полка отправился в пустыню Матерь Камней, чтобы проверить, нет ли там дервишей.

Пока он странствовал по пустыне в поисках неприятеля, железнодорожная ветка дошла до форта Акаша, и тот вскоре действительно превратился в хорошо защищенный железнодорожный терминал. Эту крепость охраняли подразделения стрелков, вооруженные новейшими пулеметами «максим».

Однажды вечером, когда верблюды приблизились к горному массиву Фиркет, навстречу им бросилась группа всадников-бедуинов, кричавших, что считают их друзьями. Они сообщили Пенроду о небольшом конном отряде дервишей, который напал на них несколько часов назад. Большинству кочевников удалось уйти от погони, но пятерых человек окружили и порубили на куски. Пенрод послал группу солдат на верблюдах осмотреть все подступы к деревне и уничтожить зарвавшихся дервишей. Однако группа нарвалась на целую армию в двести пятьдесят конников и две тысячи копьеносцев.

Оказавшись в ловушке, командир приказал поворачивать назад, но быстроногие скакуны дервишей быстро нагнали их, и началась жестокая резня. Лошади и верблюды подняли в воздух тучи пыли, солдаты не слышали приказа и в ужасе падали на землю с верблюдов.

С вершины высокого холма Пенрод увидел столб пыли и понял, что происходит.

– Вперед! – скомандовал он, вынимая из ножен саблю. – За мной!

Через считанные минуты он ворвался с тремя эскадронами на поле боя, левой рукой стреляя из револьвера, а правой нанося разящие удары по фигурам в цветастых джиббах, едва различимых в клубах пыли.

Некоторое время исход боя был неясен, грозя поражением каждой из сторон. В конце концов дервиши дрогнули и отступили, укрываясь за щитами копьеносцев. Они оставили на поле боя восемнадцать трупов и вскоре скрылись за высокими холмами Фиркета. Пенрод хотел было пуститься в погоню, но догадался, что его заманивают в ловушку, и остановил отряд. Поднявшись на вершину холма, он увидел, что не ошибся. Основные силы дервишей стояли за глинобитными хижинами местных жителей, а кавалерия растянулась до берега реки.

– Даже по самым грубым прикидкам у них там около трех тысяч всадников и только одному Аллаху известно, сколько копьеносцев, – угрюмо заметил он.

Осман Аталан приехал в Фиркет через две недели после первого вооруженного столкновения с египетским верблюжьим корпусом. Он покрыл расстояние от Омдурмана до Фиркета за четырнадцать дней, а в пути его сопровождали только десять наиболее преданных аггагиров. С того момента, когда стали поступать слухи о продвижении британцев и строительстве железной дороги от Вади-Халфы, Фиркет находился под управлением эмира Хаммуда. Прибыв в город, Осман внимательно выслушал доклад этого малодушного и беззаботного человека и пришел в ярость.