Книга Уинстон Черчилль. Личность и власть. 1939–1965 - Дмитрий Медведев

Другие тоже хотели воспользоваться моментом и погреть руки на сулящем значительные выгоды проекте. В ноябре 1939 года Cassell & Со. Ltd. продало права на публикацию «Истории» в США и Канаде Dodd, Mead & Со. и McClelland & Stewart Ltd. соответственно. По мере того как росла популярность автора в годы войны, североамериканские издательства стали выражать трепетное желание опубликовать его книгу как можно скорее. Подобная спешка расходилась с планами Флауэра и Черчилля, которые решили перенести публикацию на послевоенный период, когда нагрузка на автора спадет и он сможет завершить эпохальный труд.

Для сдерживания Dodd, Mead & Со. пришлось обратиться к договору, согласно которому публикация произведения в книжном формате была возможно только после сериализации сочинения в газетах. Американцы это так не оставили, обратившись за поддержкой в Министерство информации Великобритании. Но и здесь им объяснили, что выжидание является сейчас самой лучшей тактикой. Ответ британского ведомства не удивителен. В июле 1941 года его возглавил Брендан Брекен.

Что касается Черчилля и его сделки с Кордой, то она тоже не прошла гладко. Согласно договору с Cassell & Со. Ltd. автор имел права на заключение отдельных договоров с представителями киноиндустрии, но издательство оставляло за собой право вето. Для того чтобы убедить Флауэра оставить это право неиспользованным, Черчилль был вынужден дать обещание, которое изменит судьбу всех участников этой сделки, а также серьезно повлияет на дальнейшую работу. Причем, если судьба участников сделки изменится в лучшую сторону, то произведение будет ждать новое разочарование.

Британский премьер гарантировал Флауэру, что если он возьмется за рассказ о недавних военных событиях, то первый, к кому он обратится с публикацией, будет именно Cassell & Со. Ltd. Так на сцене появился новый «участник» — «Вторая мировая война», который постепенно стал отодвигать «Историю» в сторону, занимая все время автора, сформированной им команды, а также издателей, включая Флауэра и Камроуза. Работа над «Историей» была в очередной раз приостановлена.

Черчилль вернулся к незаконченному проекту лишь в августе 1953 года, когда восстанавливался в Чартвелле после инсульта. Лорд Моран, следящий за реабилитацией пациента, посоветовал премьеру «взяться за то, что успокоит» его ум. «Ну что ж, а почему бы не закончить „Историю англоязычных народов“», — в ответ на это предложил Брекен, и так сыгравший большую роль в продвижении этого произведения.

Немаловажную роль он продолжит играть и дальше. В 1951 году помощник Брекена по Министерству информации историк Алан Ходж (1915–1979) вместе со своим — другом биографом, эссеистом и поэтом Питером Кортни Куиннеллом (1905–1993) основали журнал History Today. Брекен помог с финансированием издания и стал его владельцем. В августе 1953 году он решил привлечь Ходжа к завершению «Истории», представив для начала своего друга премьер-министру. Встреча состоялась на Даунинг-стрит. Черчилль сидел в зале заседаний, читая роман Вальтера Скотта «Квентин Дорвард». Знакомство прошло успешно. Премьер согласился взять Ходжа в проект, доверив ему общую координацию и планирование, то есть примерно те же вопросы, за которые отвечал Дикин в «Синдикате».

Вечером британский премьер признался своему врачу: «Было время, я жил „Второй мировой войной“. Теперь я буду жить этой историей. Я буду сносить по яйцу каждый год — двенадцать месяцев на один том, не так уж и много работы». Упоминая в своих военных мемуарах новое сочинение, с припиской, что «оно когда-нибудь будет опубликовано», Черчилль сравнил «написание объемной и основательной книги с присутствием рядом друга или компаньона, к которому всегда можно обратиться для приятного времяпрепровождения и развлечения и общество которого становится привлекательным всякий раз, как появляется новый интерес».

Своим близким Черчилль признавался, что «хотел бы писать так же, как и десять лет назад». Но проблема заключалась в том, что, столько лет оставаясь неподвластным разрушающему воздействию времени, в 1950-х годах он все чаще становился жертвой физической и умственной усталости. И работать в том же ритме, как он это делал раньше, политик уже не мог. «Я не планирую много писать, — скажет он в сентябре 1953 года своему врачу. — Первый том практически готов. Все, что мне требуется, это собрать команду экспертов для его коррекции». Аналогично подхода он собирался придерживаться и для остальных томов. Отныне он все больше попадал в зависимость от своих помощников, что не могло не сказаться на результате.

С самого начала сотрудничества Ходжу было предоставлено достаточно много свободы. Черчилль откровенно говорил, что «не может уделить должное внимание этому проекту до тех пор, пока моя нагрузка на других направлениях не станет меньше». А когда это случится, он не знал. В сентябре Ходж получил необходимые для работы материалы. Так же, как это было в свое время с Янгом и Броганом, подготовка книги к публикации была начата с первого тома. Только в отличие от прошлого опыта третий заход окажется успешным.

Из других материалов Черчилль направил главы про Тюдоров, вновь заметив, что по-прежнему недоволен текстом. Также он просил больше внимания уделить развитию общего права, которое считал «наследием англоязычных народов». Скорее всего, предполагал автор, «многие читатели не уделят этой теме должного внимания», поэтому ее необходимо усилить, чтобы она проходила через все произведение. «Потребуется определенное искусство, чтобы раскрыть эту тему обычным читателям, поскольку профессиональные юристы и так много знают об этом», — наставлял он Ходжа.

Пока Ходж погрузился в доработку переданных материалов, Черчилль «ради развлечения» прочитал первый том. Делясь своими впечатлениями с Бивербруком, он заметил: несмотря на то что XX век был связан с большим количеством проблем и катастроф, он не согласился бы жить в другое время. «Единственное, я должен в письменной форме выразить свое сожаление тем, что человечество все-таки научилось летать». В свое время Черчилль сам способствовал развитию авиации и даже лично садился за штурвал, налетав несколько десятков часов, и едва не получив права пилота. Теперь, размышляя над историей человечества, его все чаще одолевали пессимистические настроения.

Лучшим средством от депрессии считается работа, и дабы не предаваться излишне мрачным мыслям, Черчилль старался использовать свободное от премьерства время для подготовки первого тома к публикации. Вскоре он направил Ходжу развернутое письмо относительно названия глав. Еще со школы, указывал автор, мы привыкли, что для названия главы используется имя того монарха, который правил в описываемый период. Подобную практику он считал неудачной. Имя монарха должно использоваться в заглавии только в тех случаях, если тот становится олицетворением «великого периода или поворотного момента в истории». Среди таких правителей древности Черчилль выделил только Альфреда Великого. Для второй книги первого тома перечень суверенов, удостоившихся подобной чести, значительно расширился: Вильгельм I Завоеватель, Генрих II Плантагенет (1133–1189), Ричард I Львиное Сердце, Эдуард I Длинноногий (1239–1307).