Книга Прости меня - Наталья Калашник

— Разумеется! Ведь они шли вразрез с твоими.

— Это не смешно.

— Приезжай в компанию, — она смилостивилась и, понимая, что в одиночку тяжело противостоять врагам, попросила помочь. — Я просижу здесь до самого утра.

— Чтобы собрать нужную сумму на завтра? — предположил молодой человек.

— Чтобы решить, как расставить для Марка ловушку.

Ужин Марк приготовил сам: разогрел полуфабрикаты говяжьих котлет на сковороде и сварил спагетти, которые разварились так, что слиплись в одну желтую массу, поэтому ни один из них к ним даже не притронулся. Элла уныло поковыряла котлету, съела кусок хлеба. Ей было неловко сидеть за одним с толом с Марком, думать о том, что он еще замышляет и делать вид, будто в подобных обстоятельствах у нее может разыграться аппетит. Даже пистолет, который он предосудительно положил рядом со своей тарелкой, не помогал притворяться более убедительно.

Он первый отшвырнул свою тарелку с недоеденным ужином в раковину, засунул пистолет обратно в карман и одним глотком осушил баночку «Пепси». Заметив ее странный взгляд, Марк рявкнул:

— Что?

— Я читала о том, что ты пьяница.

В ответ он раздраженно сдвинул брови.

— Какие еще будут претензии, госпожа Совершенство?

— Ты разоряешь чужие компании, плохо обращаешься с женщинами и не щадишь себя, когда сидишь за рулем. — «А еще ты испортил мне жизнь!» Но это и она так повторяла неоднократно. И поскольку Марк не собирался возражать ни против одного из этих пунктов, тише добавила: — Никакое я не «Совершенство».

— Еще бы! Если ты не поняла, это был сарказм.

— Я всегда знала, что ужасно выгляжу, но только после знакомства с тобой провела целых два года, вставляя два пальца в рот с маниакальной депрессией, — она осеклась, осознав, что не стоило этого рассказывать.

— А я всегда знал, что ты дура. Ты отлично выглядела.

— Расскажи это кому-то другому! За время нашего короткого знакомства ты обращался ко мне не иначе, как «рыжая» и «жирная».

Да, ужасные были деньки! Марк передернулся.

— Я, кажется, упоминал, что был скверным подростком. Тебе не стоило придавать большое значение моим словам.

Чтобы не развивать эту неприятную тему и дальше, Элла встала и принялась убирать со стола, Марк тут же отступил на достаточное расстояние. Она не могла понять, как произошло, что она добилась, чего хотела: кажется, демон утратил к ней всякий интерес. Это должно было окрылить, но в душе поселилось какое-то неприятное послевкусие. Что-то шло не так.

Почему Марк не нападает на нее? Почему в редкие минуты кажется вполне нормальным человеком со здоровой психикой? Почему на несколько минут она забыла о том, с кем проводит время и может позволить себе откровенничать? Она сказала самой себе «Стоп», тщательно вытерла посуду и решила ступить на минное поле.

— Расскажи, почему мать вычеркнула тебя из завещания?

Полный нокаут. Марк сделал вид, что не слышит, а Элла таращилась на него своими бездонными глазищами. Ей мало страхов, которые он на нее уже нагнал? Зачем, спрашивается, лезть к нему в душу? Да, еще волосы свои распустила! Разве не понимает, что он на грани между добром и злом, а она его провоцирует.

Элла повторила свой вопрос.

— Только не говори, что об этом ты не читала!

— Хочу услышать из первых уст, как ты докатился до планки.

— Вот, значит, как это называется… — он свел брови, сунул руки в карманы шорт и облокотился на холодильник. Отвлекся на магнит, выругался и выбросил его в мусорное ведро.

— Не любишь забавные шутки? — она имела в виду надпись на магните.

— Я купил этот дом вместе с мебелью и всей этой чертовщиной.

Марк казался раздраженным, но не опасным даже с пушкой в кармане и полным отсутствием моральных принципов. Элла собиралась докопаться до истины.

— Купил или пришил бывших хозяев?

— Забыл уточнить: их тела закопаны в лесу в десяти метрах отсюда.

Ее так легко не запугать! Элла удивлялась самой себе: с каких это пор она научилась распознавать позерство Марка?

— Тебя ждет не лучшая участь, если сейчас же не заткнешься. Мне еще нужно успеть ширнуться, а ты мне мешаешь, рыжая.

— Ради Бога! Мне любопытно посмотреть. О том, что ты еще и наркоман, я не читала.

Она его достала и, похоже, раскусила нечестные методы игры. Ну и черт с ней! Когда он сорвет с нее эту фиолетовую футболку с красным маком на груди, Элла поймет, что они играют не в «крестики-нолики». Она вообще отдает себе отчет в том, что президенты таких компаний-гигантов, как «Медиаком», не позволяют себе носить подобную одежду? Осечка. Элла ведь не хотела иметь ничего общего с наследством Гончаровых.

Швырнув в его лицо бумажным полотенцем, Элла уперла руки в бока и дерзко сообщила:

— Сдаюсь, ты почти убедил меня в том, что ты ужасно плохой мальчик.

— Остались сомнения? Раздвинь ноги, и я тебя удивлю.

Она не повелась, даже несмотря на его наглый взгляд, которым Марк медленно ощупал ее с головы до пяток. Это уже откровенно бесило.

— Кончай притворство, Марк. Я хочу знать, что происходит. — И во избежание очередной пошлой шуточки, неожиданно попросила: — Достань пушку и стрельни. Куда-нибудь. Все равно.

— Сбрендила, рыжая? Хочешь устроить стрельбу по бутылкам?

— Я так и думала! — Она едва ли не хлопала в ладоши. — Пистолет не заряжен.

С усталым видом Марк достал пистолет и выстрелил в пространство над окном. Она ошиблась.

— Что скажете теперь, Шерлок Холмс? — И поскольку она потрясенно молчала, он грубо добавил: — Вперед в кроватку, мне осточертела эта пустая болтовня.

Элла не двинулась с места. Былой запал мгновенно исчез, а Марк перестал выглядеть падшим ангелом. С надменной усмешкой он преодолел расстояние, разделявшее их, довольно грубо схватил ее за ягодицы и усадил перед собой на край кухонной рабочей поверхности. И чтобы у Эллы не осталось никаких сомнений на его счет, рванул вниз ее шорты, обнажив прелестные голубые трусики. Слишком поздно он понял, что ему все это будет стоить куда большей выдержки.

— Марк, что ты делаешь? — Элла потребовала, чтобы он прекратил все это, кольнула его в бок вилкой, которая оказалась в этот момент под рукой.

Марк приглушенно выругался.

— Вот кто у нас настоящий плохиш. Что скажешь в свое оправдание, рыжая? — его голос будто забавлялся над ней, но то, что происходило дальше, вряд ли смахивало на обычные забавы.

Элла велела себе остановиться или остановить Марка. Он не имел права делать это с ней, заставлять ее сдаться и сладко млеть, несмотря на то что все это было откровенно дико и неправильно.