Книга Жаркая зима для двоих - Клэр Коннелли

Она — мать его ребенка и женщина, которая отдала ему свою девственность. Она принадлежит ему… Ему просто надо напомнить ей об этом.

— Куда поставить елку? — спросил Хью, поправляя дерево, словно цветочный букет.

— Может, в кабинет? — тихо сказала Эбби, думая о комнате с удобными кожаными креслами и видом на Альпы.

— По‑моему, такая громадина не поместится в кабинете, — ответил Хью. — Ее лучше поставить в фойе.

Он был прав. Эбби поняла, что выбрала очень большое дерево.

— Хорошо. — Она кивнула в знак согласия.

— Эбигейл? — холодно позвал ее Гейб. Она повернулась к нему лицом и посмотрела на него с бесстрастным любопытством, хотя на душе у нее стало неспокойно. Гейб был поразительно красивым даже сейчас — в темных джинсах и черном пуловере. — Мне надо с тобой поговорить.

— Ой. — Эбби прикусила губу. — Мы как раз собирались поставить елку…

— Я заметил. — Гейб с трудом сдерживал гнев.

— Идите, Эбби. — Хью усмехнулся. — Я сам установлю этого монстра.

Она была уверена, что Хью справится без ее помощи, но это было не главное. Она очень хотела ему помочь. Бросив на Гейба нетерпеливый взгляд, она заметила его мрачность и решила, что случилось что‑то серьезное.

— Ладно, — быстро сказала она. — Я скоро вернусь.

Когда они добрались до верхней площадки лестницы, Гейб положил руку ей на поясницу и быстро повел по коридору.

— Я дойду сама, — отрезала она.

Он мельком взглянул на нее.

— Что, черт побери, происходит? — Она остановилась в середине коридора.

— Я бы предпочел обсудить это наедине. — Он многозначительно кивнул на дверь, и любопытство Эбби усилилось.

— Мы наедине, — произнесла она, когда они вошли в ее спальню, где она очень старалась не смотреть на кровать.

Гейб закрыл дверь.

— Ты говоришь, что тебя беспокоят слухи об изменах, но при первой же возможности ты стараешься мне изменить.

Эбби насторожилась:

— Что?

— Ты практически вешалась на Хью.

Она открыла рот от удивления.

Гейб медленно подошел к ней:

— Ты в самом деле считаешь, что уместно спать с нашим домашним персоналом?

— Он не наш, а твой домашний персонал, — отрезала она.

— Не важно.

— И я не сплю с ним, — страстно ответила она. — Он мне просто нравится. Он по‑доброму относится ко мне, и мы говорим на одном языке. Он — единственный человек, с которым мне удалось поговорить с тех пор, как я переехала в Италию. Он вежлив со мной, в отличие от некоторых других, кого я знаю. И он не смотрит на меня, как на грязь на подошве своей обуви.

Гейб свирепо уставился на нее.

— Мне наплевать, что он вежлив с тобой, — огрызнулся он. — Я не желаю, чтобы ты снова с ним разговаривала.

Она фыркнула от смеха:

— Ты не можешь просто щелкнуть пальцами и запретить мне с кем‑то дружить.

— Нет? Но я могу его уволить, — ответил Гейб, делая еще один шаг в ее сторону.

— Не смей! — Эбби толкнула его в грудь, но он схватил ее за руки. Их взгляды встретились, и его глаза яростно сверкнули.

— Не говори мне, что я могу и не могу делать. Я не собираюсь терпеть твои интрижки.

— О, перестань! — сказала она, снова толкая его в грудь. Гейб, тяжело дыша, опустил ее руки вдоль тела, продолжая удерживать за запястья. — Я не сплю с твоим садовником. Я не сплю ни с кем! После тебя я не спала ни с одним мужчиной, поэтому иди к черту со своими идиотскими обвинениями.

Выражение лица Гейба на мгновение изменилось, а потом, до того, как Эбби поняла, что происходит, он поцеловал ее.

Это был не просто поцелуй, а доказательство полного, несомненного обладания. Его язык скользнул ей в рот, и Эбби простонала от удивления, а потом запустила руки под футболку Гейба и прикоснулась к его обнаженной груди.

После их близости прошло больше года, но ей казалось, будто это было только вчера.

— Ты не будешь с другим мужчиной, — проворчал Гейб, стягивая свою футболку через голову. Он прижал Эбби к себе, страстно поцеловал в губы и запустил пальцы в ее волосы. — Ты моя. — Серьезно глядя на нее, он стянул с нее свитер.

— Я не твоя, — огрызнулась она. — Ты даже не разговариваешь со мной. Не смотришь на меня. Я не твоя.

— Я смотрю на тебя сейчас. — Он снял с нее джинсы.

— Я не хочу, чтобы ты просто смотрел на меня, — нахально заявила она.

Он хрипло рассмеялся:

— Отлично. — Он погладил ладонями ее по спине, и ее кожа покрылась мурашками. — Какая же ты красивая, — простонал он и обхватил губами ее сосок. — Ты хочешь меня?

— Да. — Она боялась, что все скоро закончится.

— Хорошо! — прорычал он. — Потому что я намерен сделать так, чтобы ты хотела меня постоянно и сходила с ума от желания.

Она ахнула и затрепетала от волнения.

— Я думала, ты не хочешь прикасаться ко мне.

— Очевидно, я был не прав, — признался он, приподнимая ее, и она обняла его ногами за талию.

Он положил Эбби на кровать, ненадолго отошел в сторону и вернулся с презервативом в руке.

— Тебе нравится? — спросил он, осторожно запуская руку у нее между ног и принимаясь ее ласкать. — Отвечай! — приказал он.

— Да, — прошептала она, выгнув спину.

— Скажи еще раз, что я единственный мужчина, с которым ты спала, — потребовал он, поглаживая ее настойчивее, и она тихо простонала.

— Да. — Она подняла руки над головой. — Я была только с тобой.

Он мрачно улыбался, продолжая ее ласкать. Она, прерывисто дыша, вонзила ноготки ему в плечи.

— К тебе прикасался другой мужчина?

Она захныкала и покачала головой.

— Я передумал, — внезапно произнес он. — Я хочу, чтобы ты была в моей постели каждую ночь. И умоляла меня прикасаться к тебе. И я не позволю тебе флиртовать с садовником.

Сквозь туман чувственного желания до нее наконец дошел смысл его слов, и она хрипло ответила:

— Тогда я тоже не позволю тебе бегать к другим женщинам…

Его глаза понимающе сверкнули, и он кивнул, а потом резко вошел в нее. Каждое его движение, прикосновение и поцелуй приближали ее к потере здравомыслия, и в конце концов она закричала от удовольствия, а ее мир разлетелся на тысячи осколков.

— Это было удивительно, — выдохнула она.

Гейб, тяжело дыша, лежал на ней. Наконец он поднял голову и посмотрел Эбби в глаза.