Книга Владыки Железного дракона - К. Л Вернер

Он услышал, как логистикатор за его спиной сделал вывод касательно ошейника.

– Король, – иронически заметил он, – такую кличку человеки иногда дают своим собакам.

Глава 4

Поднявшись наверх из внутренних помещений «Бурекола», Брокрин с командой стали свидетелями жуткой картины. Джангас сидел на вершине покореженного и смятого двиргателя, одной рукой держась за обшивку, а другой с зажатым в ней ножом отмахивался от целой своры чудовищ, роившихся вокруг. Монстры были сродни тому существу, что напало на Скагги в каюте; словно стая пауков, они обшаривали остов корабля. Окружившие загнанного в тупик кочевника упыри сдавленно выли, и в стонах их слышался сильный голод. Пока дуардины соображали, что происходит, из открытых люков в средней части судна появлялись новые и новые падальщики, пополняя чудовищную стаю.

– Залпом! Огонь! – приказал Друмарк с зависшего в воздухе «Железного дракона».

По команде громовержцы открыли шквальную стрельбу по голодным упырям, которым, казалось, не было числа, так много их лезло из недр судна. Пули вгрызались в тощие жилистые тела, и те отбрасывало обратно в темноту.

Когда дуардины очутились на палубе, окружавшие Джангаса упыри повернулись к ним. Несколько существ с дикой яростью набросились на арканавтов, но харадронцы дали им грохочущий ответ из пистолетов: каперы Готрамма бесперебойно посылали в бешеную свору выстрел за выстрелом. Первые упыри погибли на месте, эфирное оружие эффективно выкашивало ряды отощалых противников. Те монстры, что прибывали следом, действовали хитрее. Они пробегали мимо павших сородичей и использовали стены рубки и громоздкие двигатели, питавшие двиргатель, как точки опоры, с которых потом набрасывались на дуардинов.

– Секира и сталь! – издал Брокрин старый боевой клич Барак-Зилфина.

Залпострел в его руке рявкнул – капитан ранил выпрыгнувшего из-за угла рубки падальщика.

Противнику перебило лапу, но он продолжал атаковать уцелевшей конечностью и скрежетал клыками, силясь вонзить их в дуардина. Взмах секиры вспорол существо от бедра до ребер. Упырь закашлялся кровью и рухнул на пол.

В тот же миг с двиргателя на капитана накинулся второй падальщик. Траектория и скорость полета сделали прыжок похожим на падение метеора. Брокрин не стал дожидаться приземления, которое непременно сбило бы его с ног: капитан пригнулся, прицелился и произвел выстрел из еще не разряженного цилиндра. Контратака застигла упыря в падении, заряд попал в грудь и отшвырнул его в двиргатель. Тело монстра медленно сползло на землю.

На Брокрина набросилась целая свора падальщиков. Новый выстрел разобрался с третьим, удар секиры раскроил череп четвертому, но череде монстров, казалось, не было конца. Вокруг него Готрамм с арканавтами сражались в смертельном ближнем бою с собственными врагами и не могли прийти на помощь. Сверху все еще раздавались звуки выстрелов, но теперь более осторожные, единичные. В суматохе боя легко было попасть в своих, а не в противника, и Друмарк не хотел испытывать удачу шквальным огнем. Лучшее, что он мог сделать, – это сдерживать натиск упырей, которых продолжал исторгать из себя трюм.

– Клянусь котельными шнурками Гильдии, вы мной не отобедаете! – выругался Брокрин, когда на него навалилась новая порция упырей.

Шипастым черенком секиры он раздробил морду первому, затем отвесил противнику мощный пинок по ребрам, отчего тот, шатаясь, заковылял прочь. Очередной монстр накинулся на вытянутую руку капитана, мертвой хваткой вцепившись в защищавшие предплечье наручи.

– Я сказал, обеда не будет! – взревел дуардин и что есть мочи огрел голодного упыря по лицу тяжелыми стволами пистолета. Из раны хлынула кровь, острое ухо превратилось в бесформенную кашу, однако зверь не ослаблял отчаянную хватку. Брокнин заметил, как за спиной вцепившегося в него упыря крался еще один, намереваясь зайти с фланга. Если капитан сейчас же не освободится от первого противника, он никак не сможет отбиться от второго.

Однако, прежде чем упырь успел прыгнуть на дуардина, его самого атаковали. С диким боевым воплем своего народа Джангас вогнал кинжал в грудь зверя, провернул клинок, раня его еще сильнее, и вырвал оружие из тела. Упырь попытался полоснуть обидчика когтями, но человек отскочил ему за спину и перерезал монстру глотку. С предсмертным шипением враг растянулся на палубе.

Помощь кочевника подарила Брокрину необходимое время. Бесчисленные удары пистолетом по голове сумели наконец вбить в упыря ощущение боли. Отпустив доспехи, он попытался отступить от дуардина, но Брокрин только того и ждал: стоило чудовищу разжать зубы, как топор капитана вошел ему в живот. Упырь задергался и заскулил, словно побитая собака. Брокрину не было нужды преследовать противника. Как только их разделила небольшая дистанция, упырь подверг себя новой опасности: с зависшего в воздухе «Железного дракона» прогремел выстрел, и монстр, лишенный половины головы, упал.

Бой был близок к завершению, на палубе оставалось всего несколько падальщиков. Усилия арканавтов Готрамма и огонь сверху проредили толпы голодного зверья. Поняв, что громовержцы Друмарка не дадут им покинуть трюм живыми, чудовища прекратили попытки вырваться наружу. Наплыв врагов продолжал иссякать, но возникла новая неприятность.

В трюмах послышались грохот и скрежет. Ровный железный пол кое-где стал выпуклым, деформированным неизвестной силой, что яростно билась внизу. Очередной неистовый удар – и металлический лист палубного настила вырвало из креплений, а на его месте образовался широкий проем.

– Какая еще дьявольщина тут укрывается? – выругался Готрамм. Перезаряжая пистолет, он приказал арканавтам: – Все на ют!

– Будьте начеку, – предупредил Брокрин, – возможно, это отвлекающий маневр.

Прежде чем дуардины успели занять более высокую позицию, из дыры хлынула свежая лавина упырей, и схватка началась с новой силой. Брокрин изо всех сил сдерживал наплыв тварей, но, несмотря на все старания, его теснили назад. Палубу вновь затрясло. Еще два листа настила выбило напрочь, и тонкий проход превратился в зияющую пробоину.

Из нее на свет выползло существо, которое можно было представить себе лишь в кошмарном сне.

– Бороды предков! – воскликнул Готрамм, в ужасе разглядывая выбиравшийся наружу кошмар.

Его возглас эхом пронесся между других арканавтов, пятившихся подальше от вылезшей громадины.

Брокрин разделял их отвращение. Упыри казались ему отталкивающими из-за их отдаленного сходства с людьми. В этом же громоздком существе от сходства оставалось едва ли эхо. Все в нем говорило, что перед дуардинами стоял самый настоящий монстр: чудовищный корпус, покрытый спутанной облезлой шерстью, с голой черной шкурой на ладонях, ступнях и лице. Задние ноги оканчивались загнутыми когтями. Череп расходился в широкое рыло; из-за натянутых губ выглядывали острые клыки, глубокие, широко посаженные глаза разделял приплюснутый нос с большими раздувающимися ноздрями. Кисти были не более чем наростами на концах длинных кожистых крыльев. Грудь монстра, что никак не увязывалось с его животным телосложением, покрывала превосходного качества рубаха с воротником с оборками, в вытянутых, как у летучей мыши, ушах сверкали драгоценные камни, а пояс оборачивал бархатный кушак.