Книга Сожженные цветы - Яна Розова

— Слушай, сколько же дерьма в твоем муже!

— Да, я слышала, что он нес. А представь, он Соне как-то брякнул: «Ты все свои деньги заработала своим интимным местом. Только странно, кто тебе платит, рожей-то ты не вышла!» Вот так.

— Не может быть! Даже он на такое не способен!

— Он сделал вид, что напился и болтал, не думая. Соня больше не приходит и не звонит. Мои извинения слушать не хочет…

Наталья помолчала, слушая, как Света закуривает. Потом все же сказала:

— И как ты с ним живешь?

— Да ладно… Как твои дела?

— Нормально.

— Так ты Ване правду про итальянца сказала?

— Не совсем. Просто сегодня он меня на работу отвез и с работы домой тоже.

— Да? Это в рамках разгорающейся страсти?

— Страсть не страсть, а нечто возгорается — на стадии разговоров о высоком. Я так мягонько, ласково мурлычу, душечку строю! — В таких случаях Наталья полагалась на свой крепкий крестьянский ум, который отлично рассчитывал, что останется в сухом остатке.

— А итальянец еще под юбку не лезет?

— Нет! — Наталья вскрикнула, будто бы услышала самое кошмарное оскорбление в своей жизни. — Нет, конечно. Он деликатный, воспитанный, элегантный и очень привлекательный.

— Таких не бывает!

— А вот и бывают! Знаешь, он так классно выглядит, наши мужики в фирме просто оборванцы. Я как посмотре-ела! Такое все на нем простое — маечка, джинсики, туфельки! А стоит, наверное, миллион.

— Как это ты определила?

— Да видно же! Одно печалит — на пальце у него, на безымянном, перстенечек обручальный…

— На какой руке?

— На правой, конечно!

— Расслабься! Если он итальянец, то католик. А католики, темнота ты деревенская, носят обручальные кольца на левой руке. Если кольцо на правой, то он разведен или вдовец. Поняла? А крест на шее висит?

— Слушай, а ты права! И как я забыла?! А крест носит. Под одеждой.

— Значит, ты видела его без одежды?

— Нет! Просто видела, как он достал крест, когда в нас грузовик чуть не въехал. Сандро руль вывернул, мы на обочину съехали, остановились, и он крест достал. Что-то по-итальянски сказал, типа «патер ностер», и поцеловал распятие.

— Ишь ты, набожный!

Наталья услышала, как издалека прозвучал недовольный голос Фирсова. Слов было не разобрать, но смысл угадывался.

— Извини… Ванечке телефон нужен.

— Извиняю. Хороший он человек, Ванечка!

— Даже не шути так, — мрачно отозвалась Света и положила трубку.

8 июля

— Алло!

— Света, привет! Ты свободна?

— Это не Света, — раздался в трубке капризный детский голосок. — Это Марина.

— А-а! — взвизгнула Наталья. — Мариночка! Ты к маме с папой приехала?

— Нет, — ответило милое создание.

Из трубки зазвучали гудки отбоя.

9 июля

— Наташа, ты мне звонила?

— Да…

Света выдохнула сигаретный дым и спросила:

— А чего сказать хотела?

— Да так…

— Ты что такая странная? Как твой итальянец?

Вопрос подруги подтопил лед, и Наташка оживилась. В конце концов, Света не виновата, что ее дочь растет хамкой, хотя бы потому, что общается с ней пару недель в году. Сама Наталья воспитывает сына каждый день, а манерами Димка явно не блистает. К тому же что можно ждать от ребенка, рожденного от Ванечки Фирсова?

А об итальянце поговорить хотелось!

— Сандро? Он — хорошо.

— Вы встречаетесь?

— Только по работе.

— Как по работе? Он у вас работает?

— Он у нас заказ сделал. Ему не хватило ручек с фирменным логотипом для сувениров, и он заказал у нас. Потом ему блокнотики понравились, потом выбрал зажигалки… Так и пошло. Он каждый день приезжает — то макет смотрит, то образцы, то просит от нас факс отправить…

— В Италию?

— Нет, ты что! Наш директор удавился бы, но не позволил такие услуги оказывать. Сандро переправляет некоторые пункты договоров в Москву, в их представительство. Весь офис на него пялится, все шушукаются и кости ему моют!

— А тебе?

— А мне в десять раз больше! Ты что! Я же его увела у другого менеджера! Такие проценты перехватила! Представь себе только: я прихожу после перерыва в наш кабинет, а там сидит Сандро, который подвозит меня к работе каждый день, и мило щебечет с Машей. Ну, знаешь, она такая досужая, лезет везде! Я от нее уже пару раз пострадала. Ну, вот, значит, вижу я своего Сандро возле ее стола и думаю: «Вот и отольются собачке кошкины слезки!» Подхожу к нему и говорю: «Здравствуйте, Сандро! Вы ко мне?», беру его за руку и тяну за собой. Маша там что-то пищит, но я ей через плечо бросаю, так расслабленно: «Это мой приятель. Он ко мне пришел!» А мой Сандро на нее и не обернулся. Весь просиял и сказал, что «очьень, очьень обрад»!

— Что сказал?

— Обрад! Он по-русски плохо говорит. Кивает, вроде понимает, а сам ни бельмеса!

— Кто же его, такого безъязыкого, в Россию пустил?

— А у него есть переводчик. Только Сандро предпочитает сам везде ходить. Ему так интереснее.

— Ох, куда же интереснее? — вздохнула Света и добавила тоном деревенской дурочки: — Вот жизнь у тебя какая!

— Обычная…

— А что с его кольцом? Он был женат?

— Разведен. Жена сбежала с испанцем, а это у них там — позор. Он пожаловался, что поэтому и согласился в России работать, чтобы быть подальше от дома, где все ему кости моют.

— Какая свинья — с испанцем убежать, — Светка хихикнула. — Я бы — никогда!..

— Я бы тоже… Знаешь, насмотревшись на Сандро, я размечталась: вот бы такого мужика! Почему мне в жизни так не повезло? Встретила бы я его десять лет назад! Я ведь красоткой была, его бы вмиг окрутила. А теперь я старая, страшная, толстая, с ребенком!

— Прекрати сиротствовать!

Лишать подругу иллюзий Светка не хотела.

Наташка всегда была оптимисткой, что делало ее непотопляемой. После развода ей пришлось тяжело: она осталась одна с грудным ребенком на руках, без жилья и работы. Светке случайно удалось помочь — она нашла бесплатную комнату в квартире одинокой бабушки, нуждавшейся в уходе. И Светка помнила, как худая, замученная и задерганная Наташка не кисла, а улыбалась, шутила и кокетничала с водопроводчиком, чинившим худые бабкины краны. Старушка померла пару лет назад, оставив Наталье квартиру, нашлась работа, и жизнь, относительно, наладилась.